Черный список - Чандлер Бейкер

Ну вот, а теперь они здесь…

– Что-то я не пойму, – Слоун поморщилась. – Обувь? Почему дети смеются над моей дочерью из-за какой-то обуви?

Директору Кларку с трудом удавалось прятать улыбку. Хотя сжатые кулаки и локти, которыми он небрежно опирался о стол, казалось бы, напрочь отрицали какой-либо юмор.

– В самом деле так смешно, мистер Кларк? Или мы что-то здесь пропустили? – спросила Арди, подвинувшись к самому краю стула и теребя в руке шариковую ручку.

Мужчина разжал кулаки и пожал плечами.

– Дети, – сказал он и покачал головой. – Все это и в самом деле глупо.

Его взгляд метнулся куда-то в пространство между Арди и Слоун. Обе женщины замерли в ожидании.

– Мы со Слоун обожаем глупости.

Кларк почесал шею.

– Вообще, бессмыслица какая-то. Я о той мальчишеской проделке. Скорее похоже на флирт. То есть они считают тебя симпатичной девочкой. Наверное, это что-то вроде ритуала. Они просят девочку, которую считают симпатичной, сбегать куда-нибудь, – в тот же спортзал. Ну, а затем… да ну, в общем, ничего такого. Они тоже дети.

Он сжал губы и, подняв брови, посмотрел на Эбигейл.

– Простите, и что теперь? – Слоун чувствовала, что начинает усиленно моргать, чего Дерек просто терпеть не мог. Но делала она так лишь в том случае, если была в чем-то права. И твердо понимала, что человек, с которым она разговаривает, абсолютно неправ. – Вы хотите сказать, что моя дочь стала объектом какой-то подростковой насмешки?

Пристальный и очень серьезный взгляд Арди немного смягчился, уступив место ненавязчивому любопытству (до боли знакомая логика: предполагалось, что мы испытываем благодарность, если кто-то считал нас симпатичными).

Взгляды Слоун и Арди встретились. Совместная работа на протяжении десятка лет пригодилась даже в такой, казалось бы, не самой сложной ситуации. Движение со стороны Арди было едва уловимым. Почти незаметная вспышка глаз, потом легкое качание головы. «Я совершенно не собираюсь тебя останавливать», – вот о чем все это говорило.

– Точнее, оскорбления, – добавила Слоун, сверля взглядом Кларка. – Это что, комплимент такой, что ли? Ничего себе, позабавились…

– Мам… – Эбигейл начала раскачиваться на стуле.

– Я понимаю, куда вы клоните. Но уверяю, здесь нет никакой опасности.

– О! Вы уверяете меня?! – Лицо Слоун побледнело от гнева.

Сидящая рядом Арди напряглась. Потом подалась вперед.

– Полагаю, такая реакция моих клиентов обусловлена тем, что эти мальчики действовали целенаправленно – чтобы смутить Эбигейл. Потом обозвали ее чокнутой. Знаете, в чем здесь проблема, директор Кларк? – Она не стала дожидаться ответа. – Проблема в том, что когда мы позволяем мальчишкам обзывать девочку, то это, как вы понимаете, дает и всем остальным разрешение оскорблять ее и ни в чем не доверять. А кого-нибудь из тех мальчиков называли чокнутыми за то, что они выдумывают такие небылицы?

Улыбка на лице Кларка окончательно растворилась.

– Не думаю, – продолжала Арди. – А еще больше усугубляет ситуацию здешняя администрация, которая, видите ли, считает такое поведение учеников забавным. Хотя на самом деле оно способствует куда более опасному поведению. Боюсь, здесь нет ничего забавного, мистер Кларк. И моя клиентка вполне обоснованно обеспокоена безопасностью и благополучием своего ребенка.

– Понимаю, – ответил директор Кларк, и его лицо сделалось мрачнее тучи.

Слоун смогла одновременно нащупать свою сумочку и обрести дар речи. Она встала.

– Я согласилась на встречу с руководством школы в надежде на какой-то прогресс, и тогда необходимость в судебном иске отпала бы сама собой. – Она протянула руку дочери. Эбигейл соскользнула со своего стула и взяла ее. – Но, насколько вижу, наша встреча стала лишь пустой тратой времени. Давайте надеяться, что к следующей встрече вы отнесетесь намного серьезнее.

Арди, Эбигейл и Слоун дружно и не оглядываясь вышли из кабинета Кларка. Слоун почувствовала, как на лбу пульсирует одна из вен.

– Мама. – Эбигейл дернула ее за руку, когда они вышли на улицу. – Ты кричала на директора!

– Не кричала я на него. – Они шли по светлому бетонному тротуару возле школы, направляясь к парковке. Издалека донеслись крики, а воздух был наполнен влагой от сырости и детского пота. – Я просто говорила громко и отчетливо. А это большая разница.

Хотя вполне возможно, что ее повышенный тон скорее походил на визг. Самодовольство может оказаться сильным катализатором. Она скажет мужу, что вела себя стоически и большую часть «грязной» работы взвалила на плечи Арди. Та, конечно, отыграла свою роль великолепно, здесь и спорить не о чем.

– Итак… – Слоун повернулась к Эбигейл и Арди. – Можем ли мы угостить тебя ланчем?

– На самом деле… – Арди прищурилась от яркого света и остановилась. – Как раз собиралась поймать такси и отправиться в офис. Нужно закончить те отчеты и… в общем, наверное, не смогу.

Она уже открыла одно из приложений на смартфоне.

Плечи Слоун опустились.

– Что ж, ладно, – ответила она. – Уступаю тебе с большим трудом. Пусть все знают, что я искренне пыталась оплатить тебе самое лучшее блюдо стоимостью от пяти до… – она окинула взглядом смятые купюры в своем кошельке, – пятнадцати долларов. Подмигнув, нежно обняла Арди. – Если не возражаешь, пусть этот эпизод с Эбигейл останется между нами. Слишком уж деликатное дело, – проговорила Слоун с легкой болью в голосе. Еще одна тайна на их с Арди дружеском счете. Еще один эпизод, когда работа смешалась с личной жизнью. Она увидела, как Эбигейл разглядывает какое-то растение. Прищурившись, девочка отщипнула от него две крошечные почки. Слоун очень любила свою дочь, но в душе все-таки ожидала, что у нее будет много друзей. И в то же время боялась этого. Наверное, она была никудышней матерью? – И, кроме того, сама знаешь, политика нашей компании и все прочее… ну, в общем многие сочли бы это нарушением корпоративного этикета. – Строго говоря, адвокаты «Трувив» не имели права представлять чьи-либо интересы, кроме самой «Трувив». И если все они были ярыми поборниками такого регламента, то, выходит, только что грубо нарушили его, что, с чисто технической точки зрения, могло породить целую кучу проблем. Хотя на самом деле вряд ли. Глупое правило. Как, например, запрет на переход улицы в неположенном месте. – Ты ведь меня понимаешь?

Арди пожала плечами.

– Как скажешь. Все останется между нами.

На какое-то мгновение Слоун подумала, что могла бы сделать свое маленькое, почти ничтожное признание, но в этот момент загудел телефон Арди. Кроме того, они дошли до поворота, что уже предполагало какие-то перемены. Наряду со сменой направления. Ну ладно, на самом деле с ее стороны это если и предательство, то совсем крошечное. Так что едва ли стоило о нем упоминать. В конце концов, уж точно не вопрос жизни и смерти. Ее небольшой роман… Да нет, господи, никакой это не роман. Разве можно назвать романом чисто платонические отношения? Наверное, нельзя. И, кроме того, между Арди и Слоун вовсе не сложились слишком преданные, моногамные отношения. У каждой были и другие подруги. Они ведь взрослые люди. Но, как бы то ни было, она всегда сможет рассказать ей позже. Или вовсе не говорить, что даже лучше…