Странное наследство - Виктория Джоунс

— Сэр Питер Хиддингс, все в порядке! Мальчишка цел и невредим! Как видно, развлекаются местные подростки! — Берни Дуглас стал серьезным. Он понимал, что необходимо избежать допросов и разного рода подозрений. — Ничего страшного не произошло, сэр!

— А у меня иные сведения, мистер Дуглас! — недовольно пробурчал шериф. — Прошли слухи, что в окрестностях вновь появилась банда всем известного гангстера Фрэнка Смитта, наводившего шум несколько лет назад!

— Фрэнк Смитт давно не напоминал о себе, шериф!

У Оливии, сидящей в фургоне, задрожали руки. Горло сдавило от страха. Хорошо, что она сидит в тени навеса, и никто не видит ее лица! Господь, пронеси! Как он может так заявлять! Отец уже давно отбыл свое наказание и не занимается никаким разбоем! Он не мог ей соврать! И он жив, жив! Нет, что-то здесь не так!.. Сунув миску в корзинку, она подтянула к себе ковровые сумки и прилегла на них. Что там может быть?.. От них пахло конским потом, шерстяной пряжей и… новой шелковой тканью. Не дай Бог, шериф прикажет обыскать фургон! Вот когда ей стало по-настоящему страшно. Не столько за себя, сколько за отца и его будущее.

— Кто у тебя, Берни, в повозке? — поинтересовался мистер Хиддингс, делая несколько шагов к Блэку. Громадный мерин фыркнул и потянулся, чтобы обнюхать шефа местной полиции. Питер Хиддингс попятился, а Олив поднялась на дрожащих ногах и выглянула наружу. Берни спокойно пояснил:

— Этот парень — внук одной пожилой дамы. Она умерла две недели назад и попросила меня стать его опекуном. Славный мальчишка, хоть порой и неловкий, сэр! Но я его всему научу! Отличный будет мустангер! Поучится года два!

— Погоди, Берни! Дай, я спрошу его! — мистер Хиддингс опасливо покосился на Блэка, но не решился подходить. — Парень, как тебя зовут? Где работала твоя бабушка? — холодный взгляд шерифа словно ощупывал Оливию, проникал ей в самую душу.

— Оливер Гибсон, сэр! — ее ломкий низкий голос мог принадлежать как девушке, так и юноше переходного возраста. — Моя бабушка работала экономкой в Райфле у доктора сэра Гэбриэла Пойнсетта! Он очень уважаемый джентльмен, сэр! Можете справиться, сэр Хиддингс, в Райфле!

«Господь, помоги! Господь, Милосердный Отец, помоги! Не выдай, Господь наш — сила и вера!» — мысленно молилась Олив, как могла. И думала о том лишь, как бы не упасть в обморок от ужаса, холодом сковавшего ее ноги.

— Поезжайте! — махнул рукой сэр Хиддингс. — Заночуете в городе? А то, возможно, и в самом деле поблизости мотается этот гангстер со своей бандой! Потом с вами хлопот не оберешься! Расходитесь! — скомандовал он собравшимся по тревоге горожанам. И толпа медленно стала редеть. Кое-кто из мужчин отправился в салун, кто-то — в пивной бар.

Когда фургон встал в ряд с другими повозками под просторным навесом конюшен на другом конце города, Оливия плюхнулась на свои тюки и сумки. Какое-то время она лежала молча, обессиленная и усталая от пережитого напряжения. Руки у нее дрожали, а зубы стучали, точно от холода.

— Оливер, ты спишь? — Берни Дуглас, оставив своего Презента на попечение Рони Уолкотта, явился, чтобы устроить подростку встряску. — А не рановато ли валяться, точно слабой девице! Вставай, выпряги мерина, отведи в стойло, почисти да пусть конюх напоит!

— Сейчас! — Оливия поднялась на дрожащие ноги. Закусив губу, молча выбралась из фургона, погладила Блэка по спине. У нее не было желания пререкаться с Берни Дугласом. Она была сильно расстроена и озабочена.

Рони возился в манеже. Он вываживал лошадей, обтирая им бока — жесткой мочалкой. Увидев Оливию, которая вела мерина за недоуздок, он подошел к ней. Девушка умоляюще посмотрела ему в глаза. В свете масляных ламп, развешенных по стенам, ее лицо показалось индейцу осунувшимся и побледневшим.

— Рони, Рони, он же мне сказал, что все это давно закончилось! — Оливия говорила умоляющим голосом. — Он сказал, что не имеет никаких дел с полицией!.. И он жив, жив! Ну, не призрак же явился мне на дороге не более полутора часов назад?!

— Возьми себя в руки, дорогая сестренка! Ты веришь своему отцу? Веришь? Он тебя не обманывает! А про индейцев ты здорово придумала! — неожиданно улыбнулся Рони Уолкотт. — Взбодрись, Черная Пума!

Оливия улыбнулась через силу. Но легче ей не становилось. Да, она решила, что больше не будет посылать отцу грустных весточек! Она будет сильной и веселой! Она вытерпит все, чтобы не подвергать его больше подобным опасностям! Никогда и ни за что!

Третий день стояла невыносимая жара. К рассвету собирались грозовые тучи и медленно ползли над горизонтом. Волочились своим разбухшим брюхом по уступам и отрогам Скалистых Гор. Закрывали плотной пеленой заснеженные вершины хребта Элберта. Ветвистые молнии пронизывали наполненную влагой черную утробу, высвечивая лохматое, бесформенное нутро. Но во второй половине дня поднимался восточный ветер, и облака неторопливо уносило вдаль, возможно, на Калифорнийское побережье, где они, вероятнее всего, разражались беспощадными, смывающими все на своем пути, ливнями. Именно поэтому Оливия с тоской посматривала на клубы туч, бесконечно уплывающие к западу.

Девушка сидела на передке фургона, который медленно тащил по неровной грунтовой дороге ленивый мерин. Она изо всех сил старалась не выдать своей радости, что все-таки повидалась с отцом. Какое счастье, что любимый папочка пока жив и здоров! Кроме того, Оливия была довольна тем, что выторговала у Берни Дугласа фургон для Дейзи, и теперь корова перебирается на ранчо с максимальным комфортом и удобствами. Кобылка Лили с легкостью преодолевает затянувшуюся дорогу, а вот со стельной коровой неизвестно что произошло бы!

Но ко всем приятным событиям примешивалась ставшая уже хронической печаль. Опять ее папочка строит планы, осуществление которых — откладывается на неопределенный срок. Ей, как и ее бабушке Абигейл Гибсон, уже до умопомрачения надоело его излюбленное словечко «Перспектива!». В перспективе у него будет построен дом. В перспективе он собирается купить в Вернале бар и гостиницу. Она хотела жить рядом с родным и близким человеком сейчас, а не в перспективе. Вести мирные вечерние разговоры, обсуждать возникающие проблемы, вместе разрешать их. Вместе завтракать, обедать и ужинать. Готовить для него любимые блюда. Стирать белье и гладить рубашки с родным запахом. Просто находиться рядом с ним, жить общими мечтами и планами!..

Заботы о Дейзи немного отвлекали девушку от печальных мыслей. Казалось, Олив равнодушно смотрит на все происходящее вокруг нее, но, поглядывая на обочину дороги, хозяйка животных надеялась, что увидит хоть одну небольшую бесхозную лужайку, поросшую сочной травой. Хотелось подкормить корову, носившую в себе еще одно существо. Когда Дейзи во время непродолжительных остановок паслась на приглянувшейся Оливии лужайке, девушка торопливо рвала траву, запихивала ее в мешки и складывала поверх домашних вещей в повозку. Два-три мешка еле-еле хватало на короткое время отдыха, и Олив опасалась, что однажды ее любимица недотянет до ночлега, умрет от голода и качки. Кроме того, после ночной гонки перед Смоки-Хилл Оливия боялась, что Дейзи потеряет теленочка, так трясся и раскачивался фургон четы Мартин.