Гора трех скелетов - Артур Баневич

– «Польский путь в Европу», – зачитал я вслух, морщась. – «В ошмянском повяте»… «Выберите меня, и я это сделаю!..» – Сначала я поднял глаза, потом брови: – Надеюсь, это не цитата из моего объявления?

Йованка Бигосяк смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Вы что, и тогда были… пьяным?

– Тогда?… Пожалуй что нет. Если б был под газом, ей-богу, придумал бы что-нибудь поинтересней… – Я ткнул пальцем в самый хвастливый из трех заголовков. – Там, на лестнице, была бы сейчас очередь, если б я действительно принимал участие в этом свинстве…

Она в ужасе покачала головой:

– Господи, вы и вправду ничего не помните… Как же так можно, с пьяным… Какая же она курва в таком случае!

Я впервые услышал от нее по-настоящему польскую фразу. Энергичную, сочную!

– Кого вы имеете в виду?

– Эту Ковалек, журналистку. – Йованка произнесла фамилию с нескрываемой ненавистью. – Мы с ней о вас говорили по телефону… Я думала, она вас хорошо знает, просто соловьем пела, обещала познакомить.

– Вы сказали – Ковалек?

Что-то забытое шевельнулось в темных глубинах моей памяти.

Ладонь Йованки громко шлепнула по журнальчику.

– Если вы, пан Малкош, этого действительно не читали, то лучше уж и не читайте!

– Вы серьезно?

– Это плохая статья. Вас она не обрадует. Я могу рассказать, что там написано.

– А я могу прочитать.

– Вам будет неприятно. – Судя по тому, как Йованка поморщилась, именно это чувство она в данный момент испытывала.

– А какое имеет значение?

– Но ведь речь-то о вас… Поймите, Оля – мой единственный ребенок, а вы – моя единственная надежда на ее спасение. Я думала… Ну я совсем по-другому думала о вас. Либо эта Ковалек плохо пишет, либо я плохо понимаю по-польски.

– Я разочаровал вас?… Помню я эту мадам. Я и впрямь был пьян, когда она сюда заявилась. Мы, кажется, говорили о Боснии, обо мне, о том, как мне сейчас живется… Знаете, такой типично польский психоанализ после литра натощак… – Я невесело улыбнулся. – И чего я там наплел?

– Наплели?… Не знаю, по-моему, так все очень даже связно и все по делу, без лишних подробностей. Ковалек считает, что вы настоящий профессионал, тот самый сапёр, который все-таки разок ошибся. По вашей вине двое погибли, а третий остался калекой. Следствие раскопало не все, Ковалек знает куда больше. Сейчас, после того как она поговорила с вами…

– Я признал свою вину?

Губы ее тронула бледная усмешка.

– Да нет же. – Она ткнула пальцем в красные буквы на обложке: – Это, собственно, цитата из вашей исповеди.

– Я заявил, что никогда не ошибаюсь?!

– Ну, не дословно, но что-то вроде этого. Капитан Малкош сделал все, что было в его силах, и не считает себя виновным…

– Как бы не так! – спокойно сказал я. – Капитан Малкош сделал все, как положено по Уставу, но виновным себя считает безоговорочно. Три трупа и одна оторванная нога. Такие вещи не забываются…

– И все-таки она дрянь! – сказала Йованка. – Такие статьи не пишутся впопыхах. И не берут интервью у пьяных…

Она убрала руку с журнала, дав мне наконец возможность рассмотреть обложку повнимательней.

«Монте-Кассино нового века». Так было написано мелким шрифтом под красными буквами. Подзаголовок статьи был обо мне, а не реклама горного курорта.

– Здесь, на этой дороге, – она показала на фотографию, – недавно случилось несчастье… Только не на этой горе, а на другой, которая по-соседству… Читатели любят всякие там истории про необыкновенное. Просто проклятая Богом гора.

– Гора… Какая гора?

– А вы не узнаете? Это же она – гора Трех Скелетов. Вы же сами ее так назвали, если не ошибаюсь…

Как раз в этот момент ко мне кто-то постучался.

Своего оружия у частного детектива Марчина Малкоша, увы, не было. Имелся лишь выданный Марковским газовый пистолет, который я просто не успел вернуть. Его я и вынул, чтобы произвести впечатление на клиента.

– Лучше уж возьмите кочергу, – тихо сказала Йованка Бигосяк.

Несколько ошарашенный не очень типичной для обыкновенной женщины реакцией, я на цыпочках пересек спальную комнату, тихо прикрыл за собой двери, затем, уже не таясь, протопал через свой так называемый офис и, сохраняя безопасную дистанцию, приоткрыл застекленные двери.

В прихожей стояли два совершенно незнакомых мне типа. Одному – голова у него была стрижена под бандита, а нос недавно сломан – было лет тридцать. У них обоих были удивительно светлые голубые глаза. Второй поразительно походил на первого, но выглядел на пяток лет постарше и поумней: по носу его еще не били.

– Частный детектив Малкош? – вопросил младший из клонов.

– Так точно, – подтвердил я, не переступая порога. – Чем могу служить?

– Я ищу жену.

– Пан, должно быть, ошибся адресом, – вежливо усмехнулся я, чего ни за что не позволил бы себе ну, скажем, вчера вечером. Это был клиент, и его полагалось пригласить в офис. Усадить в почетное кресло и предложить ему кофе из стратегических запасов. Арабского, курва мать! Да, это был потенциальный клиент, но в том-то и дело, что только его мне и не хватало сейчас для полного счастья. А потому я и сказал стукнутому по голове: – Вы не туда попали, голубчик, у меня не свадебное бюро.

У обоих моих гостей синхронно отвалились челюсти. Пришлось быстро прикрыть дверь.

– Пан хочет по морде? – прозвучало за матовым стеклом.

– Это была шутка, – миролюбиво пояснил я. – То есть если вы ищете жену, которой у вас еще нет…

– Мой брат оч-чень нервный, – перебил меня старший из братьев. – Лучше бы вам не шутить. Мой брат служил в десантных войсках.

– Я тоже служил в десантных войсках, – не поддался я. Хотя, сказать по правде, к вышеупомянутому роду войск я имел довольно косвенное отношение. – И что из этого следует? Ваш брат рассчитывает, что я сделаю для него скидку как десантник десантнику?

– Где она? – рявкнул мой бывший товарищ по оружию. Его тень за стеклом увеличилась в размерах. Нос влип в стекло.

Я навалился плечом на хлипкое дверное полотно.

– Ну не драться же нам из-за этой курвозы! – В голосе старшего прозвучали примирительные нотки. – Пан нам скажет, где интересующая нас пани, мы заплатим пану за информацию, и все будет тип-топ.

– Да в чем, собственно, дело? – приоткрывая дверь, поинтересовался я.

– Нам известно, что эта оторва, а она жена моего брата, должна была обратиться к пану, холера ясна. Она была у вас?

– Ко мне обращаются многие, – уклончиво ответил я. – Имя, фамилия…