Изумрудная песнь - Олеся Рияко

Девушка ничего не ела с прошлой ночи и не придавала этому значение лишь потому, что голод все то время был не главной из ее проблем.

На непрошенную щедрость мужчины эльфийка хотела было справедливо возмутиться. Мол, ей не нужна помощь, тем более от него! Но запах и вид еды вдруг заставил узлом скрутиться желудок и зазвучать так жалобно, что любые отговорки теперь выглядели бы смехотворно.

– Ешь давай. – Проворчал орк, играючи подхватив с пола все четыре скрученных ковра и с легкостью отнес их ко входу в шатер. – Хватит изображать из себя прилежную махве.

– Хватит изображать?! – с негодованием вспыхнула девушка, тут же растеряв всякий интерес к еде.

– Да, хватит. – Хмуро произнес орк, приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки. Он недовольно смерил эльфийку тяжелым взглядом и толкнул ее на подушки, так, что Нера, приземлившись на них, едва не уронила блюдо с едой. – Почему не слушаешься? Я же сказал, если хочешь остаться в живых, тебе следует оглохнуть и онеметь, забыла? Нет? А раз знала что нужно молчать, зачем ответила Асгерд?

Орк тяжело плюхнулся на подушки рядом с Нерандиль, а та недовольно отодвинулась от него, да еще и сунула ему обратно блюдо с едой.

– Да не буду я есть вашу варварскую еду! – прорычала она сквозь зубы, упрямо сложив на груди руки, – Твоя ненаглядная Асгерд, если ты вдруг не заметил, начала первой! Да и какое ей вообще до меня дело? Неужели ревнует к тебе? – спросила Нера, зло прищурившись, – Что молчишь? Эта здоровенная жаба метит в твои любовницы?

Эльфийке самой не понравилось как прозвучали ее слова, ведь каждое будто сочилось ядом от обиды и ревности. А ведь она не такой смысл хотела в них вложить… нет, ведь совсем не такой?

Орк же на ее оскорбительное предположение ответил далеко не сразу. Вздохнул тяжело и устало склонил голову, прикрыв ненадолго глаза.

– Асгерд из деревни, которая когда-то стояла по другую сторону реки Кер. – Наконец ответил он, приглушенно. – По другую сторону от твоей деревни. Вашим эльфам не понравилось такое соседство и они сожгли ее дотла, теперь там бесплодный овраг, за которым на многие мили ничего не растет. Асгерд была еще совсем ребенком, когда я вытащил ее из развалин собственного дома. Девчонку спасло то, что ее накрыл собой отец, спасая от пожара и потому принял на себя удар тяжелых балок, свалившихся им на головы. А ты говоришь мне, что это она начала первой?

– И что? Причем здесь я?

– А причем здесь женщины и старики, черепами которых твои соплеменники украшают свои дома? – в тон ей спросил орк и в его синих глазах будто завыла злая метель, в которой взметнулось опасное ледяное крошево.

Но его взгляд не напугал Нерандиль, ведь ей было что ответить и на это.

– Ты о тех кровожадных тварях, которые разоряют наши деревни и города? О тех существах, которые воруют и угоняют в рабство наших детей?

От ее слов гаркар орков со злостью сжал свои огромные кулаки, но ответил тихо и будто бы даже спокойно:

– Ты знаешь, что я о мирном караване, который просто шел мимо границы ваших земель.

– Да? – С издевкой усмехнулась Нера, испытывая гремучую смесь негодования и гнева, –  О мирном караване? А знаешь ли ты, какой груз вез тот мирный караван? Наши охотники нашли в их клетках три десятка эльфов, умирающих от голода и лишенных милости Лантишан этими вашими жрецами! Твой “мирный караван” выкупил их у торговцев из Мертвых пустошей и вез в вашу проклятую Облачную долину, чтобы продать несчастных таким же мстительным животным, как твоя ненаглядная сиротка Асгерд!

Казалось, последние ее слова еще долго звенели под куполом шатра, но орк все молчал, разглядывая эльфийку. Будто оценивая, действительно ли она верит то, что сказала или просто решила позлить его. А потом вдруг медленно поднялся, и, надменно посмотрев на нее сверху вниз, коротко бросил.

– Орки – не животные.

– Мы тоже! – вскочила с места Нерандиль, с достоинством выдержав его взгляд. – Так почему же твои соплеменники не должны страдать, а мои должны?!

Пожалуй, даже самому ловкому из охотников ее деревни не удалось бы увернуться от руки орка, метнувшейся к ее шее в тот момент, и сдавившей ее у подбородка. Нерандиль успела только что охнуть от неожиданности, да дернуться в сторону, но мужчина держал крепко. Однако, не душил, а именно держал.

Сдавив ее так, что эльфийка не могла сдвинуться с места, он заставил ее сделать еще шаг к себе навстречу. Так, что теперь она чувствовала, как его тяжелое дыхание сдувает с ее лица тонкие локоны, выбившиеся из прически.

– Отпусти! Мне больно… – прорычала Нера, маленькими коготками впившись ему в руку.

И пусть больно ей не было, но находиться к орку так близко, что можно было рассмотреть узор на льдистых радужках его глаз и отметить каждую морщинку, каждый еле заметный шрам на его волевом лице, было отчего-то слишком волнительно. До такой степени, что Нера почувствовала, как румянцем вспыхнули ее щеки, а внизу живота что-то отчаянно заныло. Так же сладко, как тогда, на берегу реки Кер…

Вдруг пальцы, державшие ее, слегка разжались, подобравшись к подбородку эльфийки, а потом, лишь на мгновение замешкавшись, скользнули ниже, рисуя тонкий контур ее шеи и ключиц. Мягко, легко, так, как ни за что не подумаешь, что такие сильные, огрубевшие могут.

– Никто не должен страдать… – прошептал мужчина странное. – Только те, кто в ответе за все это зло между нашими племенами, достойны страдания.

– И кто же это? – так же тихо спросила Нера, не находя в себе сил оторвать взгляда от губ, которые это произнесли.

Рот орка чуть приоткрылся, словно он хотел что-то сказать, но передумал, и в тот же момент нежно коснулся губ Неры, запечатлев на них краткий, но порывистый, полный чувств поцелуй.

Они дышали часто, прильнув друг к другу, будто окоченели на ветру и только соприкосновение тел могло подарить им желанное тепло. Огромные, горячие ладони мужчины, скользнули к талии эльфийки сжав ее так сладко, что Нерандиль со стоном выдохнула ему в губы и только в тот момент пришла в себя.

– Я… я не понимаю, – испуганно сказала она, отстранившись насколько это было возможно, будучи зажатой в лапах великана. – Что происходит между нами? Это же просто не имеет смысла… Мы… мы слишком разные, ты и я.