Мое злое сердце - Вульф Дорн

– Осторожнее с ним, – заметил Пино, вдруг оказавшийся радом со мной; я не слышала, как он подошел.

– Вы с ним знакомы?

– Да. Его родителям принадлежит открытый бассейн. Они приятные люди, но их сын… – Он наморщил лоб и повертел пальцем у виска. – Если бы меня спросили, я бы сказал, что этот юноша – паццо[12]. Лучше не иметь с ним дел. – Хозяин снова мне улыбнулся. – Не хочешь еще порцию свежего мороженого?

Чуть позже я стояла около Мисс Пигги и рассматривала флаер. Времени было два часа пополудни, у меня оставалось три часа времени. К черту сомнения. Паццо он или нет, мне нужна работа. К тому же и я ведь в некотором роде пацца.

Еще издалека я услышала галдеж детей и болтовню взрослых на берегу бассейна. Это был приятный шум, напомнивший мне о начальной школе и о каникулах – светлые, радостные слова! – с мороженым, картошкой фри, хлорированной водой, солнцезащитным кремом, бронзовой кожей и смехом. Позднее, когда я с одноклассниками перешла в гимназию, мы чаще стали встречаться на берегах озер в окрестностях Фаленберга, где можно было организовать тусовку, послушать громкую музыку – так, чтобы это никого не беспокоило. Там мы казались себе гораздо взрослее, чем по соседству с лягушатником. Мы – это я, мои подруги и мальчишки. Те, кто больше не хотел иметь со мной дела и из-за кого я теперь чувствую неуверенность, общаясь с другими. Теперь я вынуждена учиться общаться заново.

Было почти пять, когда я добралась до «Атлантиды». Я вся вспотела, хотя ехала на велосипеде с обычной скоростью. Утро превратилось в удушающе жаркий день. Солнце безжалостно пекло с почти безоблачного неба, температура была не меньше тридцати. Даже легкий ветерок, шевеливший вершины елей у кассового павильона, не освежал. Стояла тяжелая духота, и при каждом вдохе казалось, будто воздух можно есть.

Бассейн находился за городом. Он был не слишком большим, но отсюда открывался живописный вид на долину и холмы, которые мы с мамусиком миновали по дороге сюда. Вдали я могла различить поверхность озера. Оно отражало солнечные лучи, подобно гигантскому синему зеркалу. Я обошла группу детей, спешивших к бассейну со своими рюкзаками, надувными матрацами, пляжными ковриками и волейбольными мячами. Вдруг кто-то тронул меня за плечо. Это был Дэвид.

– О, ты, оказывается, сверхпунктуальна!

Он улыбнулся и протянул мне банку диетической колы, предварительно открыв ее.

– Хочешь?

– Да, спасибо.

Холодная кола приятно освежала. Мне показалось, что при каждом глотке я слышу шипение.

– Я знал, – сказал Дэвид, улыбнувшись еще шире.

– Что я приду?

– Это и так было понятно. Нет, имею в виду, знал, что ты любишь диетическую колу. Нет сахара, здоровое питание и тому подобное. Как тебя все-таки зовут?

– Дора.

– Ух ты! – воскликнул он. – Прикольное имя. Между прочим, оно тебе идет.

– Спасибо предкам, – сказала я, пытаясь сдержать отрыжку, поскольку я слишком поспешно выпила колу.

Дэвид заметил это и рассмеялся. Я тоже не смогла удержаться. Утихнув, я взглянула на Дэвида испытующе.

– Скажи, ты это серьезно, насчет работы?

– Разумеется, а ты как думаешь? Пойдем.

Он взял меня за руку и повел к узкой входной двери. Около кассы толкались дети, просовывая в окошко мелочь. Кругом было полно народу. На берегу подстилки лежали так тесно, что касались друг друга. Тут же, рядом, играли на песке любители пляжного волейбола. В воде тоже яблоку было негде упасть. В лягушатнике плавали детишки с кучей плавательных кругов и больших мячей.

Я следовала за Дэвидом по асфальтированной дорожке мимо душевых и кабинок для переодевания. Мы подошли к маленькому строению с вывеской «Смотритель».

– Подожди здесь. – Дэвид вытянул свою тощую шею и стал похожим на веснушчатого птенца. – Пойду посмотрю, где отец.

– Окей, – кивнула я, встав в узкой тени от дамской кабинки для переодевания.

Здесь жара была вполне терпимой, в двух же метрах от меня воздух над асфальтом едва ли не плавился. Я проводила взглядом Дэвида, скрывшегося в толпе.

– Ванесса! – закричала какая-то женщина неподалеку от меня. Она стояла на своей подстилке и оглядывалась, заслонив рукой глаза от солнца.

Рядом с ней сидел мальчик не старше года, в своей большой соломенной шляпе напоминавший боровик. Он держал в руках тюбик крема для загара и безуспешно старался отвинтить крышечку.

– Ванесса-а-а-а!

На крик прибежала девочка лет тринадцати. В ее коротких темных волосах сверкали капли, а губы стали почти такими же синими, как ее купальник.

– Где тебя носит? – накинулась на нее мать. – Полчаса прошло, уже почти пять. Я тоже хочу наконец поплавать.

Она показала на маленького мальчика, что-то пробубнив, Ванесса что-то ей ответила, но я не смогла разобрать слов. Потому что эта мать, маленький мальчик и его сестра пробудили во мне воспоминание. В мареве жаркого летнего дня я увидела коридор нашего прежнего дома. Бросив взгляд в прошлое, мне показалось, что…

…Мамусик явно сердится.

– Пожалуйста, мамочка! – канючу я в отчаянии. – Ты можешь попросить Юлию, она охотно сидит с маленькими детьми!

– Юлия до конца следующей недели в учебной командировке, ты же знаешь. – Мама поднимает глаза на верхнюю площадку лестницы, откуда ее зовет отец.

– Дорогая, ты не видела мой новый галстук?

Хм, не знала, что Юлия в отъезде. Но сейчас это не важно. Главное, вспомнить кого-то, кто смог бы меня заменить. Но кого?

– В ящике комода, вместе с другими, – отвечает мама отцу и, глядя в большое трюмо, проверяет прическу.

Я слышу розовато-красный аромат ее духов, прекрасно сочетающийся со смуглым тоном ее лица и черным вечерним платьем. Потом она бросает на меня взгляд и закатывает глаза:

– Скажи еще, что это женщины много времени проводят в ванной…

Тут я вспоминаю о Симоне. Не лучший выбор, но все же. Она любит Кая – она сама так сказала. «Я бы охотно забрала его к себе домой» – вот ее слова.

– А как насчет Симоны? Она бы присмотрела за Каем. После того как Юрген ее бросил, она только и делает, что лежит на диване и ест шоколадные конфеты. Она может делать это и у нас дома.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты так неуважительно отзывалась о моей коллеге, – отвечает мама. Строгое выражение вновь вернулось на ее лицо. – Ничего с тобой не случится, если ты в годовщину свадьбы своих родителей присмотришь за маленьким братиком.