Мое злое сердце - Вульф Дорн

Список вакансий из газеты с объявлениями, где мама отметила галочкой несколько предложений, принес мне мало пользы. Также я проигнорировала объявления, обещавшие четыре тысячи евро в месяц, но умалчивающие о способе их заработать. Больше я не нашла ничего подходящего. Тогда я вывела Мисс Пигги из гаража и поехала в город. Лучше поспрашивать о работе лично.

Два часа спустя, полная разочарования, я замерла перед павильоном кафе-мороженого – единственным местом в Ульфингене, где столики стояли на улице. Я обошла три супермаркета, два винных магазина, лавку садового инвентаря, булочную-пекарню, химчистку – нигде не требовались временные работники. Если все мои планы накроются, размышляла я, в конце концов, я могу спросить у мамы, нет ли у них вакансий. Но это был последний вариант, так как вероятность, что автомобильная фирма предоставляет работу школьникам на время каникул, стремилась к нулю. Кроме того, мне не хотелось, чтобы мама узнала. Пусть заработанные мною деньги станут для нее сюрпризом. К тому же я хотела заработать что-нибудь и для себя.

С этими мыслями я зашла в «Джелатерию Пино» – так называлось кафе-мороженое. Кондиционер над прилавком распространял приятную прохладу. Кроме парочки влюбленных, занявших столик на открытой веранде и деливших на двоих одну вазочку мороженого, в кафе было всего двое посетителей – мужчины пенсионного возраста. Они устроились за стойкой и вместе с хозяином смотрели матч на экране телевизора. Еще я увидела худого рыжеволосого парня, который клеил плакат на дверь заведения.

– О, новая гостья! – приветливо сказал хозяин при виде меня. Это был кругленький коротышка с огромными усами, говорящий с итальянским акцентом, – при виде него я подумала о морже. – Меня зовут Пино. Чем я могу быть вам полезен, белла рагацца?[8] Хотите чего-нибудь холодненького в такую жару? Йогурт с вишневым сиропом или страчателлу?[9]

– Нет, – ответила я, улыбнувшись так широко, как только могла. – Я ищу работу.

– Работу? – Брови Пино поползли вверх. Он улыбнулся мне в ответ.

– Да, может, вам нужен кто-то, кто убирал бы здесь или мыл посуду? Я все умею делать.

– Ми диспьяче, рагацца[10], – ответил Пино, глядя на меня из-за прилавка с искренним сожалением. – Если бы к нам заглядывало больше посетителей, у меня бы нашлась для вас работа. Но я вынужден довольствоваться тем, что зарабатываю хотя бы на хлеб для себя и своей семьи. Местные жители предпочитают покупать дешевое мороженое в супермаркете. Они утратили вкус к настоящему домашнему лакомству.

– Жаль. – Я пожала плечами: мне было бы приятно работать здесь.

– Могу я еще что-то сделать для тебя, милая?

Я слишком устала от своих поисков, и мне совершенно не хотелось ехать домой, где сама крыша давила на меня. Поэтому я заказала макиато с ореховым сиропом для поддержания бодрости и заняла место на террасе. Ожидая за столиком, я поймала себя на том, что исподтишка наблюдаю за влюбленной парой. Они вместе недавно – это ощущалось; они хихикали и угощали друг друга мороженым и взбитыми сливками. Я невольно вспомнила о Юлиане. О том, что сказал мне его отец. Теперь мне стало понятно, отчего юноша такой грустный. Это было то самое, что он прятал за своей темно-коричневой стеной. Я могла только предположить, насколько ему было плохо.

– Эй! – Чей-то голос оторвал меня от моих мыслей.

Это был парень, который только что приклеивал плакат. На вид ему было лет восемнадцать или девятнадцать, а может, и все двадцать. Он был очень худым и бледным, за исключением пары красных пятен на руках. Можно было подумать, что он никогда не видел солнечного света. Лицо усеивали веснушки, волосы на солнце отливали красной медью. Но самое интересное, что в нем было, – это глаза: они были разного цвета. Один – зеленым, другой – карим.

Парень довольно дерзко уставился на меня.

– Привет, – сказала я.

– Я так понял, ты ищешь работу?

Он присел за мой столик, взял с моего блюдца печенье и как ни в чем не бывало принялся жевать.

– Меня зовут Дэвид, – представился он. – Возможно, я могу кое-что для тебя сделать.

Он пытался казаться крутым. Но, как по мне, был типичным деревенщиной.

– Ну и как тебе мое печенье – вкусное?

– Ничего, – ответил он, взглянув на него оценивающе. – У нас в кафе тоже такое продается. Моим родителям принадлежит открытый бассейн. Могу у них спросить, не найдется ли для тебя работы. Нам часто требуется помощь.

Я уставилась на него с удивлением:

– Как, здесь, в Ульфингене, есть открытый бассейн?

– Конечно, – подтвердил Дэвид, продолжив уничтожать мое печенье. – Не самый большой в округе, но из-за жары там сейчас настоящий ад. Ну как, согласна? Моя машина здесь неподалеку.

Он указал на зеленый фургончик, на боку которого красовалась надпись: THE BARLOWS. Мне вспомнился баннер, который мы с мамой видели по дороге в Ульфинген, неподалеку от места аварии автобуса. Не такой ли плакат повесил сейчас Дэвид на дверь кафе?

– Ну как? Ты что, язык проглотила?

– Я не сажусь к незнакомцам в машину, – неожиданно для самой себя ответила я.

Дэвид смущал меня. Возможно, потому что я не могла решить для себя, какого он цвета. Я склонялась к цвету яичной скорлупы, то есть молочно-белому, с примесью розового. Но это противоречило его уверенной манере держаться. Все мы носим маски. Пожалуй, это самое важное, что я почерпнула от своего арт-терапевта с седыми прядями. Но Дэвид был в какой-то неправильной маске, она не подходила ему, потому что сквозь нее проглядывала беззащитность.

Даже если он догадался, что я о нем думаю, он никак это не показал и лишь широко улыбнулся:

– Ты что, решила, что я хочу тебя украсть? Вовсе нет, дорогуша. Так что подумай над моим предложением.

Он поднялся и положил передо мной на стол слегка помятый флаер. Я прочла:

Ниже были указаны адрес и телефон.

– Буду ждать тебя в пять у входа, – сказал Дэвид, надевая большие солнечные очки, подходившие ему еще меньше, чем самоуверенный вид. – Не опаздывай, хорошо?

Не дожидаясь ответа, он зашагал к фургону, ловко запрыгнул в него, завел мотор и умчался. Из его радиоприемника донеслись Foo Fighters[11]. «Странный парень, – подумала я. – Но в музыке разбирается».