Состязание в непристойностях - Иван Жагель

— Вообще, шеф, не обижайтесь, но вам надо почитать что-нибудь популярное о современных методах ведения бизнеса. В этой сфере появилось столько интересного. Взять те же хедж-фонды. — Глаза у Дурманова загорелись, чувствовалось, он затронул волнующую его тему. — Вы слышали о них?

— Да, кое-что, — соврал Ткач.

— Это просто гениальное изобретение! — заливался продюсер. — Хедж-фонды работают на глобальных рынках и, как правило, не подконтрольны финансовым властям отдельных стран. Принцип деятельности их таков: они находят жирненькую фирму и покупают столько ее акций, сколько надо, чтобы в ее руководство пропихнуть своих людей. Карманный совет директоров урезает все расходы фирмы — на зарплаты, на развитие, а сэкономленные деньги выплачивает в виде дивидендов хедж-фонду. Фактически действует принцип пиявки: сосать кровь до последней капли. В результате через два-три года от процветающей фирмы остается одна шкурка, и ее банкротят или в лучшем случае переводят куда-нибудь в Юго-Восточную Азию. А хедж-фонд набрасывается на следующую жертву.

— Но ведь это же жестоко и даже аморально! — невольно воскликнул гендиректор.

— Возможно, — усмехнулся Дурманов, — но у хедж-фондов максимальная прибыль. А победителей, как известно, не судят. Вот и из нашего канала я хочу сделать идеальный механизм для зарабатывания денег. При этом мы не должны зацикливаться на мелочах типа: удалось ли нам пристроить куда-нибудь нашу стареющую звезду Петра Калачникова или нет. Производство звезд мы поставим на поток…

Удивительно, но как раз в тот момент, когда Дурманов произносил свой приговор Калачникову, сам Петр зашел в приемную Ткача. Он не искал встречи ни с гендиректором, ни с генпродюсером — цель его была гораздо прозаичнее.

Вчера вечером ему опять позвонила его заклятая почитательница, называвшаяся Тамарой, хотя совсем недавно он в очередной раз сменил номер телефона. Эта девица снова добивалась встречи с ним, однако Петр отверг ее просьбу, сославшись на важное обстоятельство.

— Какое именно? — поинтересовалась Тамара.

— Как только я с тобой, сука, встречусь, я сразу же задушу тебя своими руками!! — завизжал Калачников. — А я не хочу пока садиться в тюрьму!

Успокоившись же, он решил поискать, где эта несчастная может доставать его телефон. Единственное место, куда Калачников сообщал каждый свой новый номер, была приемная генерального директора канала НРТ, — Петр все еще надеялся, что о нем вспомнят и позвонят. Именно этим обстоятельством и был обусловлен его визит сюда.

Секретарем Ткача была невзрачная дама лет сорока. Вообще, как известно, секретарши бывают двух типов. К первому относятся молодые, длинноногие, грудастые красавицы, заставляющие уважительно подозревать их начальников в необузданной половой мощи. Ко второму — состарившиеся в приемных серые мыши, личная жизнь которых никому не известна, да и не интересна, в том числе их шефам. Как раз такое бледное, безбровое и почти бестелесное существо и сидело в «предбаннике» главного телевизионного начальника.

При появлении Калачникова секретарша Ткача неприязненно выдавила из своей тощей груди ответное приветствие и застыла с занесенной над клавиатурой компьютера рукой: мол, давай скорее, у меня полно дел. Она недолюбливала мужчин-красавцев, никогда не обращавших на нее внимания без крайней необходимости, и старалась первой уязвить их самолюбие.

Когда же Калачников, деликатно подбирая слова, стал выспрашивать: не могут ли всякие посторонние люди каким-то образом узнавать здесь, в приемной, номера сотрудников канала? — секретарша наградила его еще одной презрительной ухмылкой. Она заявила, что чужие телефоны никому не раздает, так что Петру пришлось уйти несолоно хлебавши, хотя он так и не избавился от подозрений, что гадости ему делает именно эта бледная поганка. Но достоверно выяснить это не было никакой возможности.

Как не мог Калачников узнать и то, что только что за стеной приемной окончательно решилась его судьба: место ведущего в «Волшебном колесе» ему уже не светило!

Если с пасодоблем у Калачникова были большие проблемы и только благодаря мастерству и стараниям Вероники они не вылетели из телевизионного конкурса, то выбранный ими на следующей неделе венский вальс стал, пожалуй, лучшим танцем в их исполнении. Петру удалось абсолютно точно схватить основное движение вальса — широкий, плавный, тягучий шаг. Он сам получал огромное удовольствие, скользя по паркету и кружа свою партнершу, чутко отзывавшуюся на каждое прикосновение, на каждый посыл. Возможно, количество тренировок наконец-таки стало переходить у них в качество.

Свою положительную роль, безусловно, сыграло и то, что всю неделю, в течение которой Калачников старательно осваивал венский вальс, на репетициях присутствовала Волкогонова. Это успокаивало Петра, он не сачковал, а наоборот, с максимальной пользой использовал каждую минуту занятий. Да и Вероника почти перестала терзать его приступами ревности, хотя каждый раз, увидев на пустых трибунах Марину с неизменной стопкой книг, она зло фыркала.

Впрочем, однажды Вероника попыталась поскандалить, заявив, что ей мешает присутствие посторонних на репетиции. На это Калачников сухо заметил, что если уйдет его знакомая, то уйдет и он. Тон Петра не оставлял сомнений, что он не шутит, и бунт на корабле был подавлен в зародыше.

В пятницу, во время записи очередной программы «Танцуют звезды», Петр и Вероника со своим романтическим венским вальсом заняли в конкурсе почетное второе место, чего прежде с ними никогда не случалось — обычно они не входили даже в пятерку лучших. Ну а главными неудачниками в этот раз стали молодая грудастая певичка с вульгарно накачанными гелем губами и составлявший ей пару изящный блондин, когда-то танцевавший в ансамбле Игоря Моисеева.

Певичку кто-то пытался усиленно раскручивать. Полгода назад она уже участвовала в международном музыкальном конкурсе, который с треском провалила. Теперь же певичка опозорилась и с танцами: исполняя со своим партнером модный фанк, она умудрилась дважды упасть, так что судьи единодушно поставили эту пару на последнее место со всеми вытекающими последствиями. Ведущие шоу, правда, посочувствовали проигравшим: мол, вас нам будет очень недоставать, но это были не более чем дежурные слова — кого-кого, а эту толстогубую, вульгарную проститутку никому не было жаль.

Что же касается Петра и Вероники, то, как одни из победителей этого дня, они были вознаграждены продолжительным интервью с ведущими, в котором в адрес их пары было высказано немало комплиментов. Но главное, что по времени эта беседа заняла столько же, сколько и исполнение самого венского вальса, а значит, в этот раз в ящике Калачников должен был светиться в два раза дольше, чем обычно, — чего он и добивался.

По окончании записи телевизионной программы Семен Мытарь из своей режиссерской кабинки попросил всех участников съемок, чтобы они немного задержались. Появившись через минуту в студии, он дождался, когда трибуны покинули последние зрители, и громогласно объявил: