Из яблока в огрызок и обратно - Виктор Батюков

Шустрик выпрямился, и вгляделся в сторону приближающейся машины.

– Это не транспорт, это катафалк за нами едет – грустно вздохнул он и снова опустился на корточки.

Яблочкин поднялся из борозды.

– Катафалк – это громко сказано, но все же , мало хорошего она везет.

Вскоре, на половину крытый брезентом грузовик, остановился у землянки. Из него выпрыгнули старые знакомые парни и знаком подозвали к себе охранника. Объяснив, что нужно ему делать, приезжие забрались в кабину, а юный надзиратель пошел к узникам.

– К-к-кончай прополку. К-к-капусту г-грузить н-надо.

Гена выпрямился и стряхнул с пальцев прилипшую грязь.

– Целую машину? Так мы ее до утра грузить будем.

– Б-бегом я с-с-сказал! – замахнулся на него дубинкой охранник.

Яблочкин с Шустовым подхватили свои гири, и ускоряя шаг, под градом довольно чувствительных ударов, пошли к капустному полю. Проходя мимо машины, их остановил один из приехавших рабовладельцев. Он высунулся из окна машины, и ударяя по стеклу наружных часов, сказал. – Значит так, черви навозные. Сейчас четырнадцать тридцать, чтобы к семнадцати машина была полная. За каждую лишнюю минуту накажу.

– А если уложимся? – спросил Шустрик, и взяв в руку гирю, приготовился бежать за капустой.

– Останетесь не поврежденными – приезжий громко заржал, и вдруг, оборвав смех, рявкнул. – Бегом!

Эти два с половиной часа были самыми длинными и самыми мучительными в их жизни. Под свист дубинки Яблочкин с Шустриком вырывали прямо с корнем из земли капусту, и бежали с гирями на ногах метров двадцать, отделявших машину от поля. Но чем дальше шло время, чем больше они уставали, тем все длиннее становился путь. Первым выбился из сил Шустрик. Он стал двигаться все медленнее и медленнее. Лицо его стало бордово-красным, рубашка вся взмокла от пота, а язык, как у гончей собаки, вывалился наружу.

– Пить, пить, пить – не переставая шептал он, шатаясь и спотыкаясь даже на ровном месте.

Глядя на него, у Гены от жалости сжималось сердце, но он ничем не мог помочь другу. Единственное, что он мог сделать, это работать за двоих, чтобы уберечь Шустова от наказания. И он старался. Пусть ему было не менее тяжело, пусть перед глазами все расплывалось от струящегося ручьем пота, пусть ноги подкашивались и цеплялись друг за друга. Гена почти на автомате бежал на поле, хватал сколько мог унести Качанов, и шатаясь мчался к машине.

Не вероятно, но к назначенному сроку машина была загружена. Без одной минуты пять Яблочкин забросил в кузов последнюю партию капусты и без сил привалился к борту.

– Ты, смотри, уложились – удивленно присвистнул приехавший, заглядывая в кузов. – Так и быть живи. А где второй? – рабовладелец оглянулся и увидел как охранник, пытаясь поднять, потерявшего, на пол дороги, сознание Шустрика.

– Что ты возишься с этой падалью?! – гневно вскрикнул он и в два прыжка оказался рядом с ними. Оттолкнув парнишку, рабовладелец изо всех сил стал избивать ногами, обутыми в тяжелые ботинки, лежащего без движения Александра. Через пять минут он устало отошел от бесчувственного тела. – Значит так. – сказал рабовладелец охраннику, садясь в машину. – Если тот здохнет, зароешь его, где обычно. Этот – он кивнул на Яблочкина, склонившегося над другом – пусть работает дальше. Следи за ним в оба. Все мы поехали.

Машина сорвалась с места и затряслась по, еле видимой, колее. Яблочкин вытер своей рубашкой кровь с лица Шустрика, потом приложил свои пальцы к его запястью. В это время к ним подошел охранник. Гена повернулся к нему и скомандовал – Андрюха, а ну живо зови сюда свою мать.

На лице парня появилось удивленное выражение.

– Я сказал, бегом зови! Пусть прихватит с собой нашатырный спирт, йод, зеленку, короче тащите сюда аптечку и воду. Ну, живо!

Андрей еще с секунду поколебался, а затем развернулся и бросился в землянку. Через пять минут из нее вышла худенькая, невысокого роста женщина с бледным, осунувшимся лицом и густыми черными волосами, в которых уже проступила седина. Она несла коробку со всевозможными лекарствами и бинтами, а позади нее Андрюха нес чайник и полотенце.

При ее появлении Яблочкин поднялся и уступил свое место. Женщина, молча взглянула на него, и не говоря ни слова, склонилась над Шустриком. Осторожно промыв раны водой, она поднесла к его носу ватку с нашатырным спиртом. Александр дернулся, застонал и открыл глаза.

– Пить. – прошептал он пересохшими губами.

Андрей подал воду ему прямо в чайнике, и Шустрик, чуть приподнявшись, жадно припал к его носику.

Через полчаса, обработанного йодом и забинтованного Александра, отнесли на матрац. Сжалившись, охранник даже отстегнул от его ноги тяжелую гирю и разрешил Гене остаться при больном, а не идти в поле.

Когда женщина собиралась уходить, Шустрик снова открыл глаза и тихо прошептал. – Светик, не уходи. Я так долго тебя искал.

Коробка с лекарствами упала на земляной пол, и баночки, весело звеня, раскатились по комнате. А женщина стала над Шустовым и беззвучно шевелила губами.

– Александр? Саша?! Сашенька! – наконец вскрикнула она и упав на колени, положила голову ему на грудь и разрыдалась. Андрей недоуменно переводил взгляд с матери на Гену и обратно.

– Да, парень. Жизнь это брат такая штука. По круче любого детектива будет. – Яблочкин похлопал по плечу ничего не понимающего парня. – Подойди ближе. Не бойся. Это твой отец.

Подтолкнув парня к улыбающейся сквозь слезы, матери. Гена подхватил свою гирю и вышел из будки.

Через час они все вместе сидели рядом с Александром, пили травяной чай и рассказывали друг о друге. Во время разговора с разбитых губ Шустрика не сходила радостная улыбка, а с глаз, то и дело, выкатывались скупые слезы. Яблочкин в двух словах описал тяжелую жизнь Александра. Светлана сочувственно вздыхала и нежно гладила волосы своего бывшего мужа. Но, вот, Гена замолчал, и женщина грустно посмотрела на него.

– До тех пор, пока Сашеньку не посадили, я все ждала, что он вернется, – начала она свой рассказ. – Но потом познакомилась с одним, на вид, очень приличным человеком. Он то и подбил меня на развод и размен квартиры. Уверяя, что хочет на мне жениться. Ну, я, дура, и согласилась. Потом он стал уговаривать продать свою квартиру, чтобы уехать из города и купит дом в деревне. Я всегда хотела жить в деревне, правда Сань?

Александр нежно взглянул на нее и чуть заметно кивнул.

– Ну вот, когда я все сделала, этот гад забрал деньги, отвез нас с сыном в какой-то сарай, недалеко отсюда и