Рыцарь страха и упрека - Алла Холод

— Своей партнерше он тоже подарил букет, — возмущенно проговорила Соня. — Просто солистке он вручил его при всех, а я всего лишь концертмейстер, я всего лишь его распевала, поэтому меня он поблагодарил в служебном холле. Что тут не понятного? И чем ты возмущен, я не понимаю!

— Я не возмущен, я в восторге! — с вызовом ответил Павел. — Я горжусь, что моей жене дарят букеты посторонние мужчины. Просто на всякий случай мне интересно было бы узнать: если бы ты не увидела меня, что было бы дальше? За букетом — ресторан, а потом номер в гостинице?

— Как ты смеешь? Хам! — взвизгнула Соня и машинально, помимо своей воли, замахнулась, чтобы влепить мужу пощечину.

Ее рука была мгновенно перехвачена, Павел сжал ее запястье, да так сильно, что Соня даже взвизгнула от боли.

— Это зрелище я видел в последний раз, — сквозь зубы процедил он.

После чего Павел запихнул жену в машину и так резко надавил на газ, что Соня еще и ударилась головой о боковое стекло. Дома он задержался ненадолго, прошел прямо в уличной обуви в спальню, порылся в каком-то ящике и через минуту был таков. Соня только услышала, как он с ревом выезжает из двора. Ночевать он тогда так и не явился.

После подобных ссор Павел никогда не просил прощения, не пытался устраивать выяснения отношений. Он вел себя так, будто ничего не произошло. Из этого Соня могла сделать только один вывод: если бы Павел ее действительно ревновал и мучился от этого чувства, выяснения отношений было бы не избежать, он обязательно допрашивал бы ее с пристрастием. Пытался бы на чем-то подловить. И постепенно у нее стало создаваться впечатление, что эти сцены он закатывает специально, искусственно создавая повод для того, чтобы хлопнуть дверью и не ночевать дома. Где он бывал и с кем проводил время, Соня не имела ни малейшего понятия.

Даша очень скучала по маме с папой, когда приходилось много времени проводить у бабушки, но Римма Матвеевна была не склонна сдавать свои позиции: раз захватив внучку в свои руки, она очень неохотно отдавала ее матери. А когда уже ей не оставалось выбора и девочку забирали домой, бабушка обязательно являлась и контролировала все: что Даша ест, во что она одета, где и с кем гуляет. Ребенок был причиной тихой войны между Риммой Матвеевной и Соней.

Например, как только Даша чем-то заболевала, даже самой пустячной простудой, Римма Матвеевна немедленно пичкала ее антибиотиками. На Сонины протесты она отвечала, что все полоскания, ингаляции и прочая чепуха — это все мертвому припарки. Не для того, мол, ученые изобретают новые эффективные средства лечения, чтобы тратить время на ерунду, запуская процесс. Соня была категорически против такого лечения, Лиля много раз говорила ей, что антибиотики изначально изобретались как средство, которое применяется в крайних случаях, когда нет другого способа победить болезнь. И если бы у ребенка, не дай бог, случилась пневмония, то их применение было бы оправданно и необходимо. Но постоянное, чуть ли не по каждому поводу употребление антибиотиков неизбежно нарушит иммунитет и обязательно приведет к нежелательным последствиям, не говоря уже о том, что от частого и бесконтрольного применения антибиотики просто перестанут помогать. Но Римма Матвеевна была неумолима. Она всегда лучше всех знала, что делать, и доводы Лили, дипломированного врача, ее не убеждали. Даша действительно стала болеть все чаще и чаще, и в один прекрасный момент Соня не выдержала и сказала Павлу:

— Все, так дальше не пойдет, я забираю Дашу домой насовсем. Твоя мама втайне от меня дает ей антибиотики, она разрушит иммунитет ребенка, испортит ей кишечник.

— А откуда ты знаешь, что мама дает ей антибиотики, если она, как ты говоришь, делает это втайне? — поинтересовался Павел.

— Вот, посмотри, — Соня протянула мужу горсть таблеток. — Она уже второй день дает Даше эти таблетки, хотя ребенку лучше бы делать ингаляции и полоскать горло.

— Где ты взяла таблетки? — поднял брови Павел.

— Римма Матвеевна давала их Даше, — ответила Соня, — а Даша делала вид, что пьет, а сама не пила, прятала.

— Так это Дашка тебе на бабушку нажаловалась? — хмыкнул муж. — Отлично, сегодня же заберем ее домой.

В тот же день счастливая Даша вместе со своим хомяком переехала к родителям. Первым, что сказал ей отец, когда они вошли в квартиру, было:

— Даша, жаловаться маме на бабушку нехорошо. Ты же не хочешь, чтобы они поссорились, правда? И обманывать бабушку тоже нехорошо. Я надеюсь, Даша, что это было в последний раз.

При этом он поднял Дашину головку и заставил дочь посмотреть себе в глаза. И глаза его были жесткими и холодными. Даша заглянула в них и моментально заплакала.

— Зачем ты все испортил? — взвилась Соня. — Дашка была так рада, что вернулась домой, а ты…

Соня сама уже чуть не плакала.

— Мала еще бабушку обсуждать! — отрезал Павел. — Пойду поставлю машину, и чтобы к моему приходу никаких слез здесь не было.

Теперь, когда девочка окончательно переехала к родителям, а деда и бабку навещала только в выходные, Павел подошел к вопросу о Сониной работе в театре с другого конца.

— Я же тебе не зря говорил, чтобы ты бросила свою работу, — увещевал он жену. — Ты видишь, сколько хлопот с Дашкой? Еду ты ей отдельно готовишь, это ты молодец, но ведь это сколько трудов! А скоро придет пора готовиться к школе. Когда ей исполнится шесть лет, уже нужно будет ребенка загружать, приучать к чему-то, развивать. Надо подумать, может, в музыкальную школу ее отдадим, на танцы неплохо бы ее записать какие-нибудь, девочке это всегда пригодится. А это же водить ее надо, время тратить. Ты подумай, Соня, это не дело, что ты ее на уроки в театр таскаешь.

На самом деле Павла вполне устраивало, что Соня брала с собой на уроки и репетиции дочку, уж в присутствии ребенка жена точно себе не позволит ничего такого. Но еще лучше, если соблазна иметь «что-то такое» не будет в ее жизни вообще. В принципе. Так ему было бы спокойнее.

— А что плохо в том, что я иногда беру Дашу с собой? — удивлялась Соня, прекрасно понимая, о чем речь на самом деле. — Я все детство в театре провела и была вполне счастлива. Дашка любит балет, ей детские пуанты подарили, она бегает на их репетиции смотрит, так и пусть. Разве это плохо?

— Еще не хватало, чтобы она в балерины подалась, — бурчал Павел. — Это не профессия. Балетный век короткий, сама знаешь, Дашке нужна профессия солидная и основательная.

— Ну, это уж она сама решит, когда вырастет, — отвечала Соня.

— Еще чего! — хмыкал Павел. — Вам дай волю, вы такого нарешаете…

Подобные разговоры возникали постоянно, но Соня стояла на своем. Она понимала, что муж не отцепится, рано или поздно он припрет ее к стенке. Но все вышло несколько иначе.

Все решилось в тот день, когда Соня позвонила Павлу на службу и спросила:

— Ты не приедешь сегодня домой пообедать?

— Вообще-то дел много, — ответил он. — А что, что-то случилось?