Сандаловое дерево - Элль Ньюмарк

За обедом Фелисити вздыхала и почти не ела — верные признаки, решила Адела, любовного недуга — и впервые за все время не выказала желания сидеть с ней рядом.

Вечером Адела позвала Кейтлин погулять. Теплый воздух и уморительные рассказы Кейтлин о других слугах рассеяли мрачное настроение. На следующий день девушки снова вышли вместе, и со временем эти променады вошли у них в привычку, стали чем-то вроде приятного ритуала. Прогуливаясь, они держались за руки, пели и иногда задерживались на несколько часов, но на вопрос миссис Уинфилд, где были, только пожимали плечами.

— Да так, — отвечала Адела. — И здесь и там.

Однажды вечером Адела и Кейтлин присели отдохнуть под раскидистым каштаном. Кейтлин, прислонившись к дереву, смотрела вверх, через густую крону, а Адела нерешительно, исподтишка наблюдала за ней, то и дело возвращая взгляд к упругим холмикам грудей под формой прислуги. Потом медленно протянула руку, дотронулась до волос Кейтлин и осторожно прикоснулась к ее лицу. Кейтлин замерла, и воздух заполнился вдруг чем-то давяще тяжелым, непонятным и тревожным, чем-то таким, что до недавнего времени пряталось и набиралось сил в темных углах. Пальцы Аделы спустились по шее ирландки и робко перебрались на грудь. Напрягшийся сосок проступил под тканью платья. Молодые женщины молча посмотрели друг на друга. Адела даже задержала дыхание, уже не сомневаясь, что совершила непростительный грех, но выражение лица Кейтлин убеждало в обратном.

— У вас, мисс, такие красивые зеленые глаза.

— Пожалуйста, называй меня Аделой.

— А вы будете называть меня Кэти?

— Кэти…

Адела улыбнулась, и Кейтлин покраснела. Время сбавило шаг, ветерок с шорохом пробежал по листьям каштана, и их губы встретились, просто и естественно. Кэти прижалась ртом к шее Аделы, и два сердца застучали в унисон. Руки сами нашли путь через крючки и блумерсы, поцелуи сделались настойчивее, и Адела застонала. Кейтлин будто знала, что и как делать, и огонь под ее пальцами разгорался все сильнее. Давление нарастало, и Адела металась, пока едва не лишилась сознания.

В Роуз-Холл они вернулись растрепанные и разрумянившиеся, что, наверно, могло показаться не совсем обычным после недолгой прогулки, но в доме, затаившем дыхание в ожидании новостей от Фелисити и Перси, никто ничего не заметил. Парочку видели в беседке — молодые люди разговаривали, взявшись за руки, — и теперь всех интересовало, какое платье выберет Фелисити, когда ждать свадьбы и где может состояться это событие, если дом Уинфилдов будет признан недостаточно величественным.

Уже и сама Фелисити стала подумывать, что брак с Перси неизбежен, если только ей удастся высечь из него хотя бы искорку. Разве мужчины не похотливы? Не предприимчивы и авантюрны? Все это определенно присутствовало и в Перси, но все же, прежде чем делать ответственный шаг, ей хотелось убедиться в своей правоте.

Однажды вечером в беседке Фелисити, кокетливо выгнувшись, подалась к Перси с закрытыми глазами и для верности приоткрыла губы. Поначалу ничего не происходило, что немало огорчило и разочаровало девушку, но потом его рука скользнула по ее талии и опустилась ниже. Подвинувшись ближе, она ощутила его теплое дыхание, уловила запах свежевыстиранной рубашки. Платье зашуршало… Вот оно! Фелисити слегка подалась к Перси, и… все. То есть ничего. Она открыла глаза и увидела, как он, отстранившись, поправляет шарф и разглаживает саржевый жилет.

— Простите. Это никогда больше не повторится.

Фелисити выпрямилась и в упор посмотрела на него. Этот человек до конца жизни будет связан приличиями и ее повяжет ими.

— Думаю, что нет. Не повторится.

Позже, уже в спальне, Фелисити сказала Аделе:

— Представь себе, этот ханжа не пожелал меня поцеловать.

— Не могу даже представить.

— Такие вот гнусные намерения.

Адела бросила многозначительный взгляд в сторону Кейтлин, и та густо покраснела, выронила платье, которое пыталась заштопать, и торопливо вышла из комнаты.

— Что это с ней? — спросила Фелисити.

— С Кэти? О, думаю, у нее месячные. — Адела подобрала платье, отряхнула и понесла к шкафу.

Фелисити немного удивилась тому, что Адела в курсе столь интимных деталей, но благоразумно промолчала.

Повесив платье, Адела как ни в чем не бывало опустилась на край кровати и сложила руки на коленях.

— Раз уж ты порвала с Перси, что будешь делать дальше?

Перемену в теме разговора Фелисити встретила с непонятным ей самой облегчением.

— Ты же знаешь. Если девушка не обручена после двух первых сезонов, на нее смотрят немного косо. — Вынув из волос заколки и булавки, она тряхнула головой. — Думаю, спасусь от скуки еще одного сезона и присоединюсь к Рыболовецкому Флоту.[15]

— К Рыболовецкому Флоту? Ты имеешь в виду, что хочешь вернуться в Индию? Плохо представляю тебя в компании отчаявшихся девушек, которые плывут за полсвета, чтобы поймать на крючок мужа. Разве что ты думаешь, будто британские офицеры проявят большую заинтересованность, чем та компания, которую прогнала перед нами матушка. — Адела вдруг вскинула голову, и глаза ее вспыхнули. — Или Рыболовецкий Флот всего лишь повод, чтобы вернуться в Индию?

— А как еще одинокая молодая женщина может попасть в Индию? Мне не нужен муж, но я люблю Индию. Может быть, стану учительницей. Ты же знаешь, там сейчас открывают школы. И приюты. Мой Индостан вернется. Уверена, я еще пригожусь.

— И не выйдешь замуж?

— Думаю, что нет. Но тогда мне придется стать настоящей мемсаиб. — Фелисити тряхнула волосами. — Я видела, как скука съедает мою мать. А выходить замуж… Нет, не хочу. И не выйду.

— Никогда?

— Может быть. Перси заставил меня о многом задуматься. Полагаю, прожить всю жизнь с одним мужчиной ужасно скучно. Я бы предпочла менять мужей по меньшей мере через каждый год или два.

Она взяла Аделу за руки и села рядом:

— Вспомни, что Фанни Паркс говорила о долге перед собой. Вот что мы обе должны делать.

— Но…

— Я незамедлительно телеграфирую родителям, что отплываю в сентябре и присоединюсь к ним в январе. В Калькутте будет разгар сезона. Теперь я совершеннолетняя, и они решат, что я приехала искать мужа, и с радостью помогут. Нисколько не сомневаюсь, что мне предложат несколько вариантов. Выиграю время до марта, а в марте начинается жаркий сезон, когда все на шесть месяцев убегают куда-нибудь поближе к горам. С сентября по март бесконечные танцы и обеды в клубе. Все в расчете на то, чтобы избавиться от самых безнадежных. Но осенью, когда родители вернутся в Калькутту, я намерена остаться в Симле. Найду себе небольшое, милое бунгало где-нибудь в сельской местности. Там так красиво — террасы чайных плантаций, горные речки, полевые цветы и вдалеке могучие Гималаи. И там я смогу делать все, что только захочу, как Фанни и Гонория. О, Адела, поедем со мной.