Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - Элисон Уэйр

– Как поживают тетушка Анна и кузен Эдуард? – спросила Мария.

– Анна – хорошо, – ответил герцог, – а вот Эдуард часто болеет. Молюсь, чтобы здоровый йоркширский воздух укрепил его. – Тень тревоги пробежала по его лицу. – Пойдемте, король с королевой приближаются.

Во время недолгого пути от замка до церкви Елизавета дивилась на огромную толпу людей, которые выстроились вдоль узкой дороги и набились в церковный двор.

– Тут, наверное, собралось по меньшей мере пять тысяч человек, – с удовольствием заметил король, раскланиваясь направо и налево.

– Как трогательно, что они пришли выказать уважение, – отозвалась мать.

– Скорее уж явились ради бесплатного угощения, – пробормотал отец.

Елизавета тоже с нетерпением ждала пира. Три погребальные мессы тянулись бесконечно долго, но наконец они с Марией встали и следом за родителями направились к алтарной преграде принести в дар свои монетки; делая это, девочки поклонились катафалкам. За ними шла миниатюрная Маргарет Бофорт, вдовствующая графиня Ричмонд, теперь жена лорда Стэнли. Она тепло улыбнулась принцессам и тихо проговорила:

– Скоро все закончится.

Елизавете нравилась леди Стэнли, известная мудростью и благочестием. Это была стройная женщина с худым лицом, всегда очень богато одетая. Елизавета знала, что она происходит из дома Ланкастеров и ее сын Генрих Тюдор, граф Ричмонд, стал изгнанником после победы короля при Тьюксбери. Отец Генриха умер еще до рождения сына, и король однажды сказал, что леди Маргарет проявила здравомыслие, выйдя за лорда Стэнли, который теперь был верен дому Йорков, хотя во время последних войн переходил на сторону Ланкастеров и обратно. Ныне лорд Стэнли являлся видным членом Королевского совета и управлял двором короля. Сегодня он находился здесь, широкий в плечах и величавый в своем траурном наряде. Лорд Стэнли тоже ободряюще улыбнулся Елизавете.

Вернувшись на свое место, принцесса наблюдала, как тела герцогов Йорка и Ратленда погребли в церкви, где отец планировал устроить для них прекрасные гробницы. Наконец церемония завершилась, и все ее участники вышли на солнечный свет, чтобы приветствовать собравшийся люд. Король и королева стали раздавать милостыню, Елизавета с Марией помогали им, вежливо разговаривая с теми, кто получал дары. Потом им позволили толкаться среди гостей и наслаждаться пиром, устроенным под навесами и в павильонах вдоль дороги, а также на просторном церковном дворе. Королевские повара превзошли самих себя: на столах стояли блюда с каплунами, лебедями, цаплями, кроликами и прочим вкусным мясом. Пир продолжался до позднего вечера, большинство мужчин изрядно напились, мать взирала на это хмуро и в конце концов велела Елизавете и Марии идти спать.

– Мне нравится леди Стэнли, – сказала на следующий день Елизавета за обедом с родителями, который подали в солнечной гостиной в личных покоях матери.

– Она хорошая женщина, – согласился отец, отрезая себе еще кусок мяса. – Но у нее большие амбиции в отношении своего сына.

– Разве он не в Бретани?

– В Бретани, его отправил туда дядя Джаспер Тюдор после Тьюксбери, и теперь он при дворе герцога Франциска. Ему, пожалуй, уже лет двадцать.

– Наверное, его матери хотелось бы, чтобы он был с нею, – задумчиво проговорила Елизавета.

– Жизнь стала бы намного легче. – Король вздохнул. – Тогда я мог бы приглядывать за ним. Находясь за границей, он свободен плести интриги против меня. Кроме него, никого больше не осталось в живых из потомков Генриха Шестого, и я боюсь, он жаждет завладеть моим троном.

Мать резко втянула в себя воздух.

– Как он смеет! – вскричала Елизавета.

Отец взял себе еще кусок пирога с голубятиной.

– Он считает, что имеет на трон больше прав. Со стороны матери Генрих – потомок короля Эдуарда Третьего…

– Из числа бастардов! – перебила его мать. – Бофорты происходят от детей Екатерины Суинфорд, которых она родила Джону Гонту до того, как они поженились.

Джон Гонт был младшим сыном Эдуарда Третьего и родоначальником дома Ланкастеров, а вот о Екатерине Суинфорд Елизавета ничего не слышала.

– Они были узаконены, когда Гонт женился на ней, – объяснил отец. – Леди Стэнли – их правнучка. Есть сомнения относительно того, имеют ли право Бофорты претендовать на трон, но Ричмонд мотивирует свои притязания тем, что он – наследник Генриха Шестого, а тот был сыном первой жены Гонта. И если он решит заявить свои права, верность его матери дому Йорков пойдет прахом. Она женщина умная и хитрая, таким не стоит доверять, как бы я ни симпатизировал ей. Я был бы не прочь заманить Ричмонда в ловушку.

Елизавета вздрогнула. До этой минуты она не осознавала, что дом Ланкастеров до сих пор представляет угрозу для ее отца.

Мать аккуратно вытерла губы салфеткой.

– Расскажите Бесси, как вы планируете заманить его в ловушку. – В ее голосе слышалось недовольство.

Отец поморщился:

– Бесси, вы никому не должны говорить того, что я сейчас скажу вам, даже Марии. Обещайте мне.

Елизавета перекрестилась:

– Я обещаю, отец.

– Тогда знайте, что я отправляю посольство с большим количеством золота к герцогу Бретани, чтобы потребовать от него возвращения Ричмонда в Англию. Мои послы скажут ему, что я намерен организовать для него брак, который объединит дома Йорков и Ланкастеров, и намекнут, будто я предлагаю ему в жены одну из ваших сестер.

– Кого? – спросила Елизавета.

Король усмехнулся:

– Ни одну из них, разумеется. Это уловка, чтобы заманить его в Англию, где я смогу следить за ним.

– Вы думаете, он приедет?

– Он – лукавый малый, но перед таким искусом ему будет трудно устоять. Английская принцесса – это великая награда.

Прошли недели, затем месяцы, однако новостей из Бретани не поступало, и вскоре другие дела заняли главенствующее место в уме Елизаветы. Замену леди Бернерс так и не нашли, и обучением принцессы занималась мать, по крайней мере до тех пор, пока не станет слишком тяжела своим очередным, восьмым ребенком. В десять лет мадам дофина имела собственный штат придворных дам и фрейлин, как подобает будущей королеве Франции. Сесилия, теперь уже семилетняя, жила вместе с нею и Марией в Мейденс-Холле.

В ноябре, когда три девочки играли в загадки, появилась мать и увела Елизавету в нишу окна.

– Мы получили новости из Бретани, – тихо сказала она. – Похоже, Ричмонд болен, но ваш отец сомневается в этом, так как герцог Бретани отвез его в убежище при церкви в Сен-Мало, а значит, тревожится за безопасность своего подопечного. Король полагает, что леди Стэнли каким-то образом узнала правду о предполагаемом браке. Как именно, мы не знаем. Вы ведь никому не говорили?

– Нет, миледи, конечно не говорила.

– Я знала, что вы не стали бы, но это загадка, причем настораживающая. Генрих