Свеча Хрофта - Дарья Зарубина

После мгновенного замешательства один из жрецов, едва не рыдая от страха и раскаяния, рухнул лицом вниз. Остальные последовали его примеру. Отец Дружин с досадой поднял одного за шиворот, но жрец, крепко зажмурившись, повис, не желая становиться на ноги. Хрофт отшвырнул его и грозно глянул на Рунгерд. Велунд, явно рассерженный нежданным божественным вмешательством, перешагнул через лежащего ничком жреца и двинулся по коридору в глубь храма. Рунгерд почти бегом бросилась за ним, лишь у самой арки, ведущей в полутемный переход, обернулась и — или это только показалось Хрофту — благодарно улыбнулась ему.

Весть о том, что с атакующими пришел сам Один, разнеслась по храму быстрее ветра. Рунгерд и следующие за ней мужчины не встречали никакого сопротивления. Лишь злые и полные затаенного страха взгляды. Ни один из жрецов или защитников святого места не мог представить себе, что Один может быть с теми, кто задумал что-то против Познавшего Тьму. Жрецы расступались перед ними, воины опускали мечи и головы.

Хрофт досадливо морщился, стараясь держаться позади. Но его широкую мощную фигуру невозможно было не заметить среди изящных и худощавых альвов и не отличавшихся высоким ростом смертных. И защитники храма, пропустив вперед все еще державшую наготове обнаженный меч Рунгерд и ее людей, преклоняли колена перед Древним Богом.

Лишь те, кто стоял у самого алтаря, не торопились расступаться. Но и не демонстрировали враждебности. На всех лицах читалась растерянность и бессильная злость. Чужаки привели с собой Одина. Пойти против Родителя Ратей и его Золотого меча не отваживался никто.

Рунгерд крутанула в руке клинок, и жрецы наконец расступились, пропуская девушку к высокому алтарю, искусно вытесанному из белоснежного камня. На нем темнел дар Хедина.

Девчонка опасливо взяла его в руку. Меч. Точнее, часть его. Острый обрубок, длиной всего в пару ладоней от рукояти. Меч был простой, добротно выкованный, но даже не гномьей работы. Потемневшее от крови и времени лезвие излучало слабый терракотовый свет.

Руни вложила свой клинок в ножны, взвесила на руке подарок Хедина и, мгновение поколебавшись, протянула его Хрофту.

Отец Дружин молча принял его из рук девушки. Почувствовал плотную вязь наложенных чар и удовлетворенно заметил про себя, что не ошибся в Хедине. Разрубленный меч, несомненно, был наделен особой силой. Само пространство расступалось перед его острым кривым краем. Один взмах — и ткань реальности разойдется в стороны, открывая дверь в другой мир. Хороший дар заботливого господина своим верным слугам. В минуту опасности Разрубленный меч мог бы позволить жрецам Восточного храма покинуть Хьёрвард, избежав гибели или плена. Но для этого понадобилась бы сила всех жрецов. Подарок Хедина не мог послушаться приказа одного, пусть даже самого сильного мага, нужно было общее стремление многих. Или сила истинного бога.

Хрофт узнал меч. И оценил горькую насмешку, заложенную в этом жесте Хедина. Сделать символом своего могущества то, что едва не стоило жизни Хагену. Меч Брана Сухой Руки, перерубленный Голубым клинком единственного ученика Познавшего Тьму, и вправду знал путь к Хедину. Впервые он нашел его, напившись теплой крови Хагена. Хедин понял, что уязвим, покуда есть хоть кто-то, кем он дорожит. И решил обратить свою слабость в силу. Он наделил меч Брана удивительной мощью, способностью прорубать дорогу в любой из миров Упорядоченного и заставил служить себе.

Меч лишь немного качнулся в руке Хрофта, и прямо перед ним тотчас образовалась прореха небольшого, в пол-ладони, портала, через который глянули далекие желтые звезды и пахнуло солью.

— Ты откроешь нам путь к Хедину? — Рунгерд не спускала с него напряженного холодного взгляда. — Ты выполнишь обещание?

— Ты хочешь отправиться к Хедину прямо отсюда? С горсткой измученных людей? — Хрофт продолжал смотреть на меч и созданный им портал. Прореха в реальности медленно затягивалась. — Нет, — наконец ответил он вопрошающему взгляду девушки. Возвратил меч Рунгерд, на лице которой радостный отсвет победы сменился тенью разочарования, — я не поведу твоих людей к Хедину. Не поведу, потому что не хочу, чтобы они впустую потратили свои жизни. Я знал того, кому принадлежал этот меч, еще будучи целым. Это был хороший человек, сильный и честный воин. Но, запутавшись, он выбрал не ту сторону. Повел своих земляков на Хединсей. И проиграл. Я вспомнил о нем, когда услышал твой клич, «Земля и люди». Он тоже думал, что бьется за людей, но оказался лишь игрушкой в руках сильного и хитрого врага Новых Богов. Мерлин поймал его в ловушку собственных принципов. И я не хочу, чтобы с вами произошло то же самое. Не хочу, чтобы вас и меня вместе с вами обвели вокруг пальца те, чьего имени я еще не сумел узнать и чьей силы не представляю вполне. А еще, поверь мне, девочка, волшебного осколка недостаточно, чтобы исполнить то, что ты задумала. Хедин знает толк в охранных заклинаниях, и ты и твои люди погибнете раньше, чем сумеете увидеть издали отсвет на башнях его чертога. Если же нет, то вас встретят слуги богов.

— Мы справились с шестирукими… — начала Руни, но Отец Дружин глянул на нее так грозно, что Девчонка осеклась и замолчала.

— Там не будет шестируких. Придут существа намного более сильные, свирепые и страшные. Лучшие из слуг. И их будут тысячи. И я не хочу вести вас туда, где ждет только смерть.

— Что ж, — отозвалась Рунгерд, с вызовом глядя на Хрофта и брезгливо держа перед собой Разрубленный меч, — ты не первый бог, кто отказывается от данного слова. Этим не удивишь ни меня, ни моих людей. Раз уж прямой дороги к престолу Хедина нет, найдется обходная. Я буду жечь и грабить храм за храмом, пока Хедин не заметит меня. Пока он сам не спустится в Хьёрвард. И вот тогда мы поговорим. И эта ржавая железка мне теперь, видимо, ни к чему.

Она подбросила меч, перехватила в воздухе и подала Хрофту.

— Забирай, Великий Древний Бог, — едко и горько проговорила она. — Хочешь, отдай этим, в коричневых балахонах.

Она мотнула головой, указывая на сбившихся в кучу жрецов.

— Или оставь себе, чтобы иметь возможность вовремя убраться, если запахнет жареным. А если нет, так я отдам его альвам. Уж они-то придумают, что с ним сделать.

Хрофт шагнул, чтобы забрать у Девчонки меч. Такое оружие должно быть надежно спрятано, и Отец Дружин сам намеревался проследить за тем, чтобы Разрубленный меч оказался в недоступном, хорошо защищенном месте где-нибудь в одном из смежных миров. Он был уверен, что больше не допустит тех ошибок, что позволили Рунгерд завладеть Свечой.

Но Руни отпрянула, а перед Хрофтом соткалась из воздуха полупрозрачная тень. В ее размытых контурах, сплетенных из тончайших волокон белесого тумана, угадывались очертания женской фигуры в длинном свободном одеянии.

— Остановись, Великий Один, — повелительно сказала она. — Не стоит начинать то, последствий чего ты не можешь предвидеть. Верни меч на алтарь. Оставь все, как было. И Равновесие не нарушится. Верни Девчонку в ее деревню. Пусть угомонится и займется тем, что подобным ей предрешено судьбой. Пусть рожает детей, доит корову и вышивает петухами полотенца. Ты и сам видишь, что она — лишь орудие. Слепое орудие в руках сил, стремящихся к единственной цели — сбросить Новых Богов и получить власть над Упорядоченным. Ты называл себя другом Хедина. Так во имя этой дружбы не позволь Девчонке развязать войну. Пока еще можно все исправить. Просто положи меч на алтарь и уводи людей.