Бумажная роза - Мария Садловская

Сидевшая рядом женщина непроизвольно переставила свою сумку на другую сторону и отодвинулась от мальчика. Тот, заметив это и изобразив жалобную гримасу, попросил:

– Тетя, не уходи еще, а?! Я тебе еще что расскажу: у меня была мама! Я ее помню. Когда был мелким, мы с нею в этом доме жили. Стас не верит, но я помню ее!..

Женщина, уже стоя, собравшись уходить, переспросила:

– А сейчас где твоя мама?

– Где сейчас? В командировке. Она живет там, в командировке, все время. Анжела Вадимовна говорит… А хочешь, я тебе расскажу про шрам на лбу? Это было давно. Я еще не умел удирать… Меня тогда поймали, Анжела Вадимовна вызволила. Уже зажило. А было знаешь как больно, когда доктор зашивал? Я даже плакал… Сейчас не плачу – большой. Мне уже скоро семь будет. Когда гипс накладывали, совсем не плакал! Меня даже похвалили.

Видя, что женщина намеревается уходить, мальчик таинственным голосом предложил:

– А хочешь, я тебе признаюсь, за что меня тогда поймал охранник из магазина? Ну после чего у меня этот шрам на лбу? У меня за пазухой была спрятана кукла! А козел-охранник не нашел ее, представляешь?! А к нам тогда привезли девчонку, мелкую совсем. Ну такая плакса-а, все время нюняет! Я отдал куклу ей. А она ее тоже за пазухой носит, чтобы никто не отнял, но нюнять перестала!

Глядя на женщину, мальчик доверительно делился своими планами на жизнь:

– Когда буду большим, может, найду эту командировку… И буду там жить, вместе с мамой… У этой девчонки-плаксы мама тоже в командировке, Анжела Вадимовна говорила… Тетя, а ты и завтра будешь здесь проходить, правда? Я каждый день сюда прихожу. А когда был еще совсем мелким – жил в этом доме!..

Женщина окончательно собралась уходить и уже сделала несколько шагов в сторону тропинки, когда взволнованный голос мальчика остановил ее:

– Ой, тетенька, погоди! Да подожди ты меня, говорю тебе!

Ребенок, поддерживая забинтованную руку, подбежал к ней со словами:

– Вот, возьми свой кошелек!.. Да нет, не надо мне денег! Зачем они мне? Не люблю я их. Это Стас очень любит деньги, он большой.

* * *

Идя домой, женщина вспомнила: несколько лет назад в доме произошел трагический случай. В одной из квартир во время пьяного дебоша погибла женщина от удара ножа. Нашли забившегося под кровать мальчишку и определили его в детский дом.

Жизнь на селе оживлялась с началом отпусков.

Катерина ожидала из города детей и внуков в июне. Она приходила в сельмаг с большой сумкой и закупала рис, макароны, печенье. Домой возвращалась под завистливые взгляды соседей. Катерина гордилась детьми. Зять, Артем, добрейшей души человек, работал инженером на заводе, дочь, Анюта, сидела с маленьким Юрочкой дома, хотя ему уже шел пятый год.

Соседка Катерины – одинокая женщина баба Аня (ее дом стоял через дорогу) – также с нетерпением ожидала приезда Катерининых гостей. Тогда ее жизнь становилась интересной и насыщенной. Ужинали вместе. Каждый вечер баба Аня брала с собой еду и ковыляла с палочкой через дорогу к сватье Катерине. Потом долго разговаривали, рассказывали разные истории. И только когда обнаруживали, что Юрик спит, прислонившись к бабушкиному плечу, прекращали посиделки.

Катерина возвращалась из магазина домой. Баба Аня, как всегда, облокотившись на калитку, наблюдала за прохожими. Уже издали она крикнула Катерине:

– Будьте здоровы, сватьюшка! А что, Анютка сегодня приезжает?

Катерина, не ответив на приветствие, прошла мимо. Баба Аня сначала от неожиданности замолчала, потом спохватившись, взволнованно воскликнула:

– Ох горюшко мне! Катя, а ты чего не здороваешься?!

Катя остановилась, развернулась к соседке лицом, подойдя ближе, совершенно невозможным тоном проговорила:

– Я не хочу больше с тобой разговаривать, и не спрашивай про моих детей! Ты назвала мою Анютку ленивой за то, что она уехала жить в город! Вам всем до моих детей, как свинье до неба!

Сказав это, Катерина пошла в свой двор. Все это время баба Аня хватала ртом воздух, прикладывая обе руки к груди, пытаясь что-то ответить. Но сил хватило только на одну фразу:

– Сватья-голубушка, это проклятые враги нас рассорили!

Потом от расстройства поковыляла в свой дом, тяжело опираясь на палку. У бабы Ани была повреждена одна нога.

На второй день Анюта с семьей приехала к матери. Отпуск обещал быть приятным – за все годы Артем впервые проведет целый месяц с ними. Раньше он только приезжал за Анечкой на пару дней – работа не позволяла.

Теща души не чаяла в зяте. Она знала, что его, городского жителя, особенно подкупало трепетное отношение к домашним животным. Сама же Катерина любила повторять:

– Животное должно знать свое место! Баловать его не надо!

Поэтому кошку Марцельку на время трапезы хозяйка всегда выпроваживала на улицу. Но с приездом гостей Марцеля ходила именинницей, садилась рядом с Артемом, получая от него лучшие куски.

Приехав в деревню, Юрик потянул папу в сад, а Катерина стала разбирать с Анюткой чемоданы, попутно давая указания, как ей следует вести себя с соседями:

– Не здоровайся с бабой Аней – сплетница! С Настей можешь коротко поздороваться, без разговоров – знай себе цену! А вот с дедом Павлом поговори, он любит тебя слушать! Принес сегодня для тебя банку шелковицы, знает, что ты любишь!

Анюта слушала, кивала головой, зная: здороваться будет со всеми. А с мамой, конечно же, спорить не станет. В это время в окне мелькнула тень, затем она переместилась в следующее окно. Анюта узнала бабу Аню. Опасливо посмотрев на мать, только хотела сказать, кто идет, но дверь уже открылась. Сначала показалась палка, а потом стала протискиваться и сама соседка. Анюта, держа в руках рубашку Артема, шмыгнула в спальню. Катерина, выпрямившись, глядя на соседку, строго произнесла:

– Зачем пришла? Тебя здесь никто не хочет видеть!

Баба Аня, опираясь одной рукой на палку, другой стучала себя в грудь со словами:

– Катя, горлинка моя, прости! Сколько буду жить, с Настей больше не заговорю! Это она, курва, плохо говорила про твою Анютку!

С этими словами баба Аня, пытаясь опуститься на одно колено, уронила палку и, не имея опоры, бухнулась на пол. Катерина, не ожидавшая ничего подобного, на время растерялась. Баба Аня как-то умудрилась стать на оба колена и, почувствовав себя уверенней, продолжала:

– У тебя, сватьюшка, не дети, а ангелы! А какие красивые! Юрик, твой внук, так уже настолько умный, что пройди всю нашу улицу, так такого умного ребенка не найдешь! А твой зять такой воспитанный, что похожих на него и нету у нас в деревне! Он даже твою кошку Марцельку на «вы» называет, я сама слышала!

Катерине стало неловко видеть соседку на коленях, все-таки она – инвалид. Монолог бабы Ани был прерван: