Мы взлетали, как утки... - Комбат Найтов

– В группе должен быть толковый замкомандующего, который возьмет на себя все тыловое обеспечение, связь и тому подобное. Группе поставлена задача обеспечить воздушную поддержку прорыва из окружения двух армий, находящихся на Белостокском выступе. В кольце немецких войск. От Ковно до Августова – сто тридцать четыре километра. Сил у нас немного, примерно полнокровная дивизия, может, чуть побольше. Основной ударной силой будет наш полк: наших семнадцать машин плюс сорок, которые собираем, и из Москвы завтра должны прилететь еще двенадцать.

– У нас шестнадцать машин, Грушин погиб. Над целью засбоил мотор, Михалыч приказал выходить и четверке его прикрыть. Двое из «ястребков» выйти из боя не смогли. Тройку перехватили «охотники» и всех сбили.

– Вечная память. Первым в полку.

– Не первым, шестым, это в твоей группе первый. Так ты говоришь, замом? Ну, деваться некуда. Как там, в Москве?

– Долго рассказывать. Устал. Нервная там обстановка. Арестован Жигарев, снят и арестован Яковлев. Приказано доводить «ЦКБ-55» до ума, и дальше будем получать двухместные машины в старом корпусе. Но когда это будет, неизвестно. Двенадцать машин идут собранные в старых бронекорпусах.

– Ну вот, собираем. Тридцать два готовы. К вечеру закончим остальные. Из Зибулей прислали восемь человек, они облетывают. Двенадцать человек пересадили, зачеты сданы. Сегодня должны и остальных пересадить, вот только количество истребителей уменьшается. Тришкин кафтан какой-то. Ноги укрыл – плечи мерзнут.

– Вон Ионов летит, за счет других полков будем затыкать дыры. Всех безлошадных сюда сгоним. Пойдемте встречать, Степан Наумович?

– Ну, да. Начальства развелось, плюнуть некуда!

С Ионовым ссориться не пришлось, он прочел удостоверение и приказ Ставки, понял, что судьбу генерала Копеца он не повторит, поэтому согласился срочно перебросить сюда зенитную артиллерию и транспортники и передать всех безлошадных в Особую группу. К 16:00 Жуков обещал перебросить дизельное топливо и бензин для танков, тару и людей для организации воздушного моста в Белосток.

Тут прилетел Николай с данными по треугольнику: все три моста в Алитусе целы, в городе немцы, танки на правом берегу Немана. Колонна танков движется к Ковно по грунтовой рокадной дороге. Кампфгруппу он засек. Я показал большой палец и созвонился с Зибулями. Через тридцать минут взлетаем.

Мою машину переснарядили кассетами и подвесили все шестнадцать ракет РС-82. Гришин и Петров уже находились здесь. У Петрова только тридцать пять «ишачков», которые тоже пойдут под Алитус, у Гришина полк Бобрика и полк Путивко: «ишаки» и «МиГи». К вылету готовы. Группа собралась у Ионавы. Построение – этажеркой. «Илы» и «чайки» внизу, сверху тридцать шесть «ишаков» и еще выше двадцать восемь «МиГов». РЛС видит несколько машин в районе Преная, дальше не достает, нужно сменить место, но не сейчас.

Я нашел дорогу, и мы идем над ней. Коля летал на бывшем немецком «шторьхе», так что нас не сильно ждут. Другая авиация там не летала. Колонну прикрывало двенадцать «мессеров», но их сумели утащить на виражи «ишаки», а мы поймали колонну у входа в Визионскую рощу. Колонна жутко пылила, поэтому не смогла нас обнаружить. Южный ветерок помог. Шестнадцать машин прошлись над ней, сбрасывая кассетные бомбы, как противотанковые, так и осколочные. Затем тремя заходами отработали эрэсами. Вторая волна штурмовиков, где летели почти сплошные «перворазники», отработала 50-килограммовками по второй колонне, где в основном была пехота. Три штурмовика получили повреждения и ушли домой, но под прикрытием. Было немного странным для остальных летчиков, что немецкие истребители от боя уклонялись. Ждали отставших и поврежденных. Возле них они проявляли активность, но если прикрытие не ошибалось, то все заканчивалось благополучно. На возврате один из «Илов» сел на вынужденную и был сожжен «мессерами» до того, как приехала техпомощь. Во второй вылет с нами пошло три девятки «СБ» и «АР-2» 46-го полка фронтовой авиации, которые смогли разбомбить один из трех мостов, потеряв шесть машин над Алитусом. Мосты хорошо прикрыты зенитной артиллерией. Там ее много.

Но день оказался полон неожиданностей! Ближе к вечеру я уже еле ноги переставлял после двух бессонных ночей и трех вылетов подряд, забрался в комнате на кровать и уснул. Честно и откровенно послав все подальше. Ночью опять предстояло лететь к этим дурацким мостам. Два из них продолжали функционировать.

Поспать дали чуть более часа. На аэродром приземлилось шесть «ПС-84», которые привезли дивинженера Сакриера и опытную партию тех изделий, которые испытывались до апреля сорок первого на полигонах Управления снабжения и вооружения ВВС. Ну, внешне Сакриер выглядел не лучшим образом. Он сидел возле колеса «ПС-84», но на нем была форма. Мне были переданы грузовые документы на содержимое самолетов. Отряд машин прибыл в наше распоряжение из Москвы. Требовалось их разгрузить и использовать для переброски топлива и других грузов. Он не стал здороваться, отдал честь первым и спросил:

– Машины есть? Подавайте машины и людей на выгрузку.

– Что здесь?

– Взрыватели АТ-4 на двух бортах. Контейнеры на одном борту, остальные идут литерным. И ракеты РС-82рк с направляющими для «Ил-2». По сорок восемь на машину. И необходимые приспособления для пуска этой модификации с крыльевых установок. До сорока восьми ракет.

– Сколько установок?

– Двадцать восемь, на четырнадцать машин. Обещали срочно изготовить партию на шестьдесят четыре машины. Почему столько, мне не известно. Вчера ночью чертежи ушли на завод. Сюда я, собственно, для того, чтобы обучить вооруженцев обращаться с взрывателями и снаряжать кассеты, показать, как ставить пусковые установки и подвешивать на них ракеты. Потом обратно в Москву.

– Так вас освободили?

– Не совсем, но к исполнению обязанностей я приступил, так же как и Таубин. Соберите людей, времени, говорят, у нас совсем мало. Когда успел? – он пальцем показал на звезду.

– Двадцать второго – двадцать третьего.

– Неплохо для начала.

Я показал в направлении классов для занятий, и он попросил меня помочь донести ящики. Одна рука у него не работала. Чекист пошел за нами, помогать он не стал. Благо не так далеко. Так что утром будем испытывать полностью ракетный «Ил-2».

Если со взрывателем ни у кого особых вопросов не возникло, внешне он выглядел абсолютно точно как верхняя часть УЗРГ, остальная суть спряталась внутри и была понятна, то удлиненная «труба» без выступающих «крылышек» вызвала аплодисменты. Из-за них, проклятых, ракеты летали куда хотели. Без взрывателя ракета была «инертной» и «безопасной», поэтому «перегружали» ее не шибко аккуратно товарищи красноармейцы. В итоге, после многочисленных перегрузок, стальные выступающие крылышки оказывались смяты так, как бог на душу положит. Их правили в основном пассатижами. Я, да и другие «умельцы» делали приспособы различные, чтобы их расправить и даже подкрутку дать. Но далеко не всегда эта приспособа оказывалась под рукой.

Эта модификация была круглой, без выступающих частей. Шесть довольно длинных, складных крыльев были прикрыты специальным стаканом, который улетал назад, а стягивающаяся нитка перерезалась в момент схода ракеты с направляющей. Крылья раскрывались под строго определенным углом, придавали ракете вращение с довольно значительной скоростью и стабилизацию в полете. Дополнительной изюминкой являлась новая боевая часть с двумя запалами, как и прежде для ОФ, но с готовыми осколочными элементами, и кумулятивная – для стрельбы по бронетехнике и дзотам. Ракета была длиннее на треть, по весу тяжелее на девятьсот граммов, из них шестьсот граммов приходилось на вес новой боевой части. По весу заряда она равнялась 132-миллиметровой ракете. Температура осколков при разрыве почти тысяча триста градусов. Вместо одного орудия РО-82 устанавливалось три, так как размах крыльев старой ракеты был двести миллиметров. Всего сорок восемь штук, по двадцать четыре на крыло. Дальность стрельбы не изменилась и составляла шесть километров сто метров. Сама установка запитывалась от стандартного ЭСБР-3п(РО). Стрельба велась поодиночке, разнесенной парой, тройкой, через одну, шестью ракетами или все двумя залпами через одну. В общем, все, что я хотел, было воплощено в металл. Это предстояло проверить на войсковых испытаниях. Полигонные на самолете «Ил-2» были завершены на семьдесят два процента, потом встали из-за ареста.