Мы взлетали, как утки... - Комбат Найтов

– Ксюша, скажи, чтобы под сеть затолкали.

По-прежнему ни одного встречающего. В Верайцах, пока перезаправлялись, свои кубики успел поменять и на реглане, и на гимнастерке на кучу шпал. О, бежит встречать! Никак дежурный! Орет на ходу:

– Лейтенант, какого хрена свою корову сюда припер? Убирайся на назначенную стоянку! На губу захотел? – это майор Туровцев, помначштаба, и с повязкой дежурного по аэродрому. Я остановился, подбоченился, распахнув при этом реглан. Ха-ха! Кто из нас, интересно, сейчас на губу пойдет? Блестящая звездочка с орденом Ленина привлекла внимания больше, чем петлицы, густо усаженные шпалами.

– Найдите место для стоянки поближе к штабу. И не слышу доклада, товарищ майор!

Красную рожу полноватого майора надо было видеть!

– Товарищ полковник, 61-й штурмовой полк проводит боевые вылеты в районе Ковно – Тильзит, личный состав рассредоточен по аэродромам подскока. Здесь на аэродроме располагается штаб оперативной группы товарища Жукова.

– Здесь в первую очередь располагается штаб Особой авиационной группы. Прибыл ее командующий, а его никто не встречает. Его машину засовывают куда-то в задницу… Что за дела, товарищ майор?

– Нас не предупреждали об этом.

– Ладно, распорядитесь, чтобы машину убрали в капонир, кстати, кто мою стоянку занял?

– Борт товарища Жукова.

– Переместите куда-нибудь. Мне там привычнее.

– Но как же, это же самолет генерала армии!

– Он что, там в него садиться будет? А её экипаж точно из полковников не состоит. Это мой капонир.

– Есть, товарищ полковник! Сейчас организую.

– Пусть ракеты снимут и заменят на наши, и там в бомболюках – газеты утренние. Разгрузите и отправьте на аэродромы подскока.

Так, одного построил! Но это мелкая сошка. Все остальное впереди. В штабной землянке пусто, кроме дежурного по штабу, никого.

– Где Мамушкин?

– В штабе, его там дрючат уже пару часов, – ответил капитан Никольцев, с которым у меня были очень хорошие отношения.

Вышел и пошел к зданию штаба. Совсем бояться налетов перестали! Не дело! Крыша у штаба оцинкованная, и никто ее так и не покрасил. Сверкает, как медный грош прямо со станка.

– А, прибыл, лейтенант! – громогласно объявил генерал Жуков. – Ну и бардак здесь у тебя!

– И я даже знаю, кто его устроил! Степан Наумович! Шифровальщика сюда вызовите, пожалуйста! Шифруй! «Москва Кремль товарищу Сталину точка прибыл на место, запятая, план сосредоточения войск стал известен противнику из-за несоблюдения элементарных правил маскировки силами 3-го мехкорпуса. Точка. Отсутствует транспортная авиация, запятая, не подготовлено топливо к переброске окруженным частям. Точка. Приданные силы Особой авиационной группы по-прежнему работают по старым планам Ковно – Тильзит. Точка. Готовлю штурмовые удары в районы Пренай, запятая, Алитус. Точка. Командующий Особой авиагруппой полковник Шкирятов». Отправляйте.

– А кто тебе сказал, что план известен противнику? – взревел Жуков.

– Степан Наумович! Разведчик в 04:30 пролетал?

– Конечно! У него расписание.

– А я с высоты пятьдесят метров все машины сейчас пересчитал. Они что, на маневры сюда прибыли? Не в курсе, что противник за ними наблюдает и здесь под каждым кустом сидит агент абвера? В войнушку решили поиграть? Это не войнушка и не маневры, и противник у нас очень серьезный. Гот сейчас уже разворачивает свои силы против обнаруженного корпуса. Мы и так у него занозой здесь сидим, а тут к нам танки подтянули. И вместо того чтобы наводить порядок в собственном огороде, тут моих людей строят. Ионова вызвали?

– Нет, сам приедет.

– Степан Наумович, распорядитесь пригласить командующего ВВС фронта. И связь с Мирошкиным где?

Мамушкин показал рукой на угол. Я ушел туда и связался с Зибулями. Мирошкин в воздухе, на месте Николай Мальцев.

– Коля! Организуй разведку участка Пренай – Алитус – Вильно. И готовь к вечеру машины в район Белостока, и с немецкими, и с нашими движками. Сейчас тебе доставят приказы, которые необходимо отправить командирам двух корпусов – 17-го и 6-го, и командованию двух армий – 10-й и 3-й. Мирошкину передай, чтобы сворачивал работу и шел домой. Направление работы срочно меняется. Как понял?

– Понял, направляю.

– Товарищ генерал армии! Направлена разведка в треугольник Пренай – Алитус – Вильно в целях предотвращения флангового удара по нашей группировке. Работа в направлении Ковно – Тильзит остановлена, группа в течение часа будет перенацелена на направление действий по деблокаде Белостокского выступа. И, товарищ генерал, этот домишко виден на сотню километров в округе. Для штаба он совсем не годится.

Вошел шифровальщик: «молния» на имя генерала Жукова и полковника Шкирятова.

– Давай! Успел нажаловаться!

Прочитав, передал мне и приказал всем выйти. Мы остались один на один.

– Вот что, Шкирятов, давай по-честному, ты всерьез считаешь, что операцию удастся провести?

– Если не пороть горячку, то да. Очень жаль, что Генеральный штаб не обратил особого внимания на скрытность переброски войск. Теперь к нашим баранам: с одной стороны, для меня это хорошо, что нас обнаружили. Гот не рискнет рыпаться на Вильну, пока у него на левом фланге мехкорпус. Но, товарищ генерал, 12-й корпус необходимо перебрасывать скрытно. А я буду долбать колонны Гота. А строить меня не надо. У нас цели и задачи разные. Вас отпустили, а меня оставили, помните?

– Ну, помню.

– Знаете, что он мне сказал?

– Нет, конечно.

– Он напомнил мне, что командующий ВВС округа застрелился в 18:00 22 июня. Я думаю, что Птухин сделает то же самое. И Ионов тоже бы застрелился, если бы не действия моей группы, но немцы уже под Либавой. В общем, вот здесь у меня лежит «последыш», и мне терять особо нечего. Мы это сделаем, лишь бы снабжение не подвело, но это уже больше по вашей части.

– Ладно, полковник, настроение мне твое понятно, вот только сил у тебя маловато. И там ничего не попросил.

– А там ничего и нет, мне «ЛаГГи» нужны, а их на Дальний Восток отправляют.

– Вот это решаемо. Обещал же он два полка.

– Обещал, только где их взять. Ладно, вы все-таки переберитесь отсюда. Слишком заметное сверху здание. А я пойду посмотрю, сколько машин собрано. Разрешите идти?

– Не держу.

Я вышел из зала связи, увидел Степана Наумовича.

– Степан Наумович, разрешите?

– Слушаю вас.

– Может быть, прогуляемся до ПАРМа?

Он пожал плечами. Не думаю, что такая перемена позиций его устроила, но деваться некуда, 61-й полк, 7-я и 8-я САД переданы в Особую группу. Приказ об этом уже получен. Не было указано, кто группой командует, но упомянут личный Представитель Ставки. То, что им оказался бывший младший лейтенант 61-го полка, вызывало определенные «но».