Ночная тьма - Агата Кристи

— Ее дом крайний на этой стороне улицы. Да вы ее увидите,небось бродит по саду. Тем, у кого в жилах цыганская кровь, в комнатах несидится.

Я побрел по улице, насвистывая и размышляя про Цыганскоеподворье и совершенно не думая о последних словах старика, как вдруг увидел,что из-за изгороди за мной пристально следит высокая темноволосая пожилаяженщина. Я тотчас понял, что это и есть миссис Ли. Я остановился.

— Мне сказали, что вы знаете все про Цыганское подворье, —сказал я.

Глаза ее смотрели на меня в упор из-под растрепанной чернойчелки.

— Послушай меня, мил человек. Забудь о Цыганском подворье.Ты — красивый парень. Цыганское подворье еще никому счастья не приносило, непринесет и тебе.

— Оно вроде бы продается, — сказал я.

— Да, но купит его только последний глупец.

— А есть желающие?

— Какой-то подрядчик. И не он один. И продадут его за гроши.Вот увидишь.

— Это почему же? — заинтересовался я. — Участок ведьпревосходный.

Она ничего не ответила.

— Допустим, подрядчику удастся дешево купить его. И что онбудет с ним делать?

Она засмеялась. Смех у нее был неприятный, даже зловещий.

— Снесет старый, ветхий дом и построит новый. А то идвадцать — тридцать домов — и на всех будет лежать проклятие.

Эта ее угроза почему-то не произвела на меня должноговпечатления, и я, не сдержавшись, выкрикнул:

— Зачем же сносить! Этого ни в коем случае нельзя допустить!

— Можешь не волноваться: им это еще аукнется. И тем, ктокупит поместье, и тем, кто будет класть кирпич и готовить раствор. Один упадетс лестницы. Нагруженный доверху грузовик перевернется, а шиферная плитка упадетс крыши прямо кому-то на голову. А потом ни с того ни с сего начнется ураган истанут падать деревья. Никому на свете Цыганское подворье не принесет добра.Лучше оставить его в покое. Вот увидишь. — И, энергично тряхнув головой, онатихо повторила про себя:

— Нет, не будет счастья тому, кто сунется наЦыганское-подворье. И никогда не было.

Я рассмеялся.

— Не смейся, юноша, — строго произнесла она. — Настанетдень, когда ты пожалеешь о своем смехе. Счастья здесь не бывало — ни в доме, нина земле.

— А что случилось с домом? — спросил я. — Почему он такдавно пустует? Почему его оставили без присмотра?

— Его последние хозяева умерли, все до единого.

— А как они умерли? — заинтересовался я.

— Об этом лучше не спрашивай. Но с тех пор ни у кого не быложелания въехать туда. Вот дом и рушится помаленьку. Про него забыли, иправильно сделали.

— Но почему бы тебе не рассказать мне, что здесь произошло?— стал упрашивать ее я. — Ты ведь знаешь, а?

— Не люблю я сплетничать про Цыганское подворье. — И вдругона заныла, как нищенка на паперти:

— Хочешь, красавчик, я тебе погадаю? Посеребри ручку, и ярасскажу, что тебя ожидает. Ты везучий, можешь далеко пойти.

— Я не верю в гадания, — отозвался я, — и нет у менясеребра. Лишнего, во всяком случае.

Она подошла поближе и тем же лицемерно-жалобным тономпродолжала:

— Найдется у тебя шестипенсовик? Есть? Давай сюда.

Я расскажу тебе все за один шестипенсовик. Что такое шестьпенсов? Разве это деньги? Так и быть, погадаю тебе, считай, задаром, потому чтоты красавчик и за словом в карман не лезешь и умеешь себя вести. Говорю же: тыдалеко пойдешь.

Я покорно выудил из кармана шестипенсовик — не потому, чтоповерил в ее глупую болтовню, просто мне чем-то пришлась по душе эта стараяплутовка, хотя я и видел ее насквозь. Схватив монету, она сказала:

— Дай руку. Обе.

Она взяла мои руки в свои когтистые морщинистые лапы иуставилась мне на ладони. Она довольно долго молча их разглядывала, потом вдругрезко их выпустила, даже оттолкнув от себя. И, чуть отступив назад, суровосказала:

— Если желаешь себе добра, сейчас же уезжай. Забудь проЦыганское подворье и не возвращайся назад! Это лучший совет, какой я могу тебедать. Не возвращайся.

— Почему? Почему мне нельзя вернуться?

— Потому что, если ты вернешься, тебя ждет горе, утрата и,быть может, опасность. Тебя ждет беда, большая беда. Забудь про это место,говорю тебе.

— Да в чем, собственно, де…

Но она уже повернулась и пошла к дому. А войдя в него,захлопнула за собой дверь. Я не из суеверных. Я, конечно, верю, как все мы, вудачу. Но поверить в то, что существуют какие-то старые дома, на которых якобылежит проклятие!.. Это уж чересчур. И тем не менее мне стало как-то не по себе,оттого что старая карга что-то такое увидела на моих ладонях. Я тоже стал ихразглядывать. Что там можно было разглядеть? Чушь все это, все эти гадания.Просто один из способов вытягивать деньги, воспользовавшись наивностью идоверчивостью всяких простаков. Я взглянул на небо. Солнце уже село, и всевокруг изменилось. Вместе с сумерками на землю опустилось что-то зловещее.«Наверное, будет гроза», — решил я. Поднялся ветер, зашелестела на деревьяхлиства. Я двинулся назад к центру Кингстон-Бишопа. Чтобы поднять себенастроение, я стал насвистывать какой-то мотивчик.

Поравнявшись с доской объявлений, я посмотрел, когда именносостоится продажа «Тауэрса». Я ни разу в жизни не бывал на аукционе, гдепродается недвижимость, и потому решил, что приеду обязательно. Интересно былопосмотреть, кто станет владельцем Цыганского подворья.

Да, думаю, именно с этой мысли, в сущности, все и началось…А потом я размечтался. Как я приеду и сделаю вид, что тоже готов бороться заЦыганское подворье! Попробую сразиться с местными подрядчиками! В конце концовони выйдут из игры, потеряв надежду получить его по дешевке, и я куплю его,поеду к Рудольфу Сэнтониксу и скажу ему: «Постройте мне дом. Я купил участок».И приведу в этот дом девушку, естественно, красавицу из красавиц, и мы будем,как пишут в сказках, «жить-поживать да добра наживать».

Да, помечтать я всегда любил. Но мечты так и оставалисьмечтами, но мне от них делалось веселее. Веселее! Так я рассуждал тогда!Господи Боже мой, если бы я только…

В окрестностях Цыганского подворья в тот день я оказалсясовершенно случайно. Я привез туда из Лондона одну весьма пожилую супружескуючету, на распродажу в один из соседних домов. Сам-то дом, большой и уродливый,не продавали. Только вещи. А моих пассажиров очень интересовала, как я понял изих разговоров, коллекция вещей из папье-маше. В ту пору я понятия не имел, чтоэто такое. Единственный раз слово «папье-маше» я слышал от своей матери. Когдав разговоре с кем-то она утверждала, что раковины из папье-маше были кудаприятнее нынешних из пластмассы. Помню, меня весьма изумило, что такиесостоятельные люди едут в какое-то захолустье за какими-то вещами, сделаннымине пойми из чего.