Комната с розовыми обоями - Хельга Мерц-Оллин

Я устало присела на стул и, отодвинув штору, выглянула в окно. Темное небо чуть заметно посветлело на востоке, по стеклу забарабанил дождь. Деревья в парке Хит за дорогой тревожно шумели, словно неспокойное море. Ветер гнал желтые листья по серому октябрьскому газону. Сильные порывы ударяли в окно, заставляли стекла тонко звякать.

Гул ветра напомнил мне, как ладонь зажимает рот матери, чтобы та не кричала. Она сильно пьяна, еле стоит на ногах, и справиться с ней легко. Безжалостные руки тащат мать в ее спальню и накидывают петлю на шею. Там под потолком проходит деревянная балка, веревку перекинуть удается не с первого раза, грубая пенька срывается и больно ожигает мои ладони. Мать мычит и вырывается из сильных объятий, но руки беспощадны. Они тянут конец веревки вниз все сильнее. Ветер яростно стонет под крышей дома, тоскливо свистит в слуховом окне.

Стоп, нужно прекратить об этом думать. Нельзя ворошить прошлое. Эти слова, как заклинание, я повторяю себе каждый день. Иногда лучше спрятать воспоминания подальше, отказаться от них, иначе они могут ворваться в мою жизнь и развеять все, как ветер за окном раскидывает багряные и желтые листья, собранные в аккуратный ворох.

Сегодня в девять утра я сдам свою смену и буду свободна целых три дня. У меня накопилось много неоконченных дел, надеюсь, за выходные мне удастся со всем разобраться.

Для начала, например, не помешает навестить дядю Дженни. Они живут за рекой Тафф в Риверсайде, довольно неплохой район, много парков и сквериков. Я могу побродить поблизости от их дома, присмотреть что там и как.

Завтра, в понедельник, решаю я.

В Кардифф пришло очередное серое утро.

Когда я продрал свои глаза, то понял: первое – серьезные проблемы со здоровьем у меня не за горами, все мои сорок шесть лет и непомерное количество порций виски, которые в последнее время помогают мне крепче заснуть, висели на мне тяжким грузом, второе – я опаздываю на вскрытие.

Наш патологоанатом Рейни страшный говнюк и зануда, стоит хоть один раз проявить к нему неуважение и он буквально выест все мозги: вскрытие будет проводить медленно или вообще задвинет в конец очереди и придется ждать до вечера, а то и до завтра. Сегодня выходной день, он и так делает нам большое одолжение, работая сверхурочно.

Я позвонил констеблю-стажеру Майку Андерсону и предупредил его, что задерживаюсь, пусть придумает что-нибудь для Рейни, вроде меня вызвали срочно к шефу, в общем он парень не маленький, сообразит.

Майк был еще одной моей проблемой и головной болью, он, совсем желторотый птенец, пришел ко мне в отдел по раскрытию особо тяжких преступлений против личности пару месяцев назад. Мой шеф, старший констебль Марк Стейн, буквально навязал его на мою голову, оказывается этот сопляк ему приходится родственником, внучатый племянник тетиного дяди. Пришлось кивнуть головой и согласиться, за что себя ненавижу.

С каждым годом прогибаться под начальство становилось все тяжелее и противнее. В отделе и так хватало ничего не делающих бездельников, а толковых ребят раз-два и обчелся. Теперь, с приходом Майка, появился еще и стукачок, который каждый вечер заходил в кабинет к шефу и давал ему весь расклад. Без вопросов, и до него все капали друг на друга, но сопляк превзошел всех. Мне же еще и приходилось выполнять роль няньки, сегодня, например, я взял Андерсона на первую для него резекцию, чтобы малыш быстрее врубился в нашу неблагодарную службу.

Шеф, кстати прочитал мне целую лекцию о том, что мы, старшее поколение, должны взращивать себе на смену кадры так же старательно и усердно как в свое время воспитывали нас. В этом есть доля истины; меня, конечно, так не опекали. Но когда я пришел в этот отдел стажером много лет назад, то начал свою службу под присмотром сержанта Джона Кертиса.

Он был старше меня лет на семь, и я смотрел на него снизу вверх в прямом и переносном смысле этого слова. Я сам не маленький, но он был выше меня на четыре дюйма и за глаза его все называли «здоровила». Но, несмотря на свой внушительный вид Джон был страшный аккуратист, всегда чисто выбрит и хорошо одет, преступники сдавались к нему в руки буквально пачками, за что начальство ставило его всем нам в пример. Если бы он остался работать здесь в Кардиффе и не переехал в Ньюпорт после того, как женился, то, думаю, сейчас бы занимал мое место, был бы старшим инспектором и заправлял моим отделом. Но уехав, Джон тоже не прогадал, несколько лет назад, насколько я знаю, его повысили до старшего констебля, теперь ему подчиняется вся полиция соседнего графства.

Отдел, который я возглавлял, занимался большей частью убийствами. Хотя они в столице Уэльса происходят не так уж часто и в основном обычная бытовуха: мужу не понравился приготовленный обед, два соседа не поделили бабу или наркоше не хватило на дозу.

Кардифф город спокойный, даже несмотря на то, что до Лондона рукой подать, несколько часов на машине и ты там. Общую статистику преступлений портили только огромное количество ночных клубов и пабов, да студенты, приезжающие на учебу в четыре Университета. С начала сентября население города и близлежащих городков увеличивалось на четверть. Очутившаяся на свободе молодежь отрывалась на всю катушку вдали от родителей и творила порой такое, что даже я, видавший всякое, снимал перед ними шляпу.

Вчерашний случай, правда, выпадал из общей картины – мужика связали и залили в него столько вискаря, что он дал дубу. И, похоже, над ним неплохо поиздевались – ему, еще живому, о чем свидетельствовало сильное кровотечение, срезали все пальцы с рук и мы их так и не нашли. Обнаружил его вечером в субботу коллега, который заехал, как пояснил он нам потом, забрать кое-какие бумаги по работе у своего сослуживца.

Дверь в доме была настежь, мужик лежал в кухне на небольшом обеденном столе, ноги и то, что осталось от рук, примотаны скотчем к ножкам. Вокруг несколько пустых бутылок и две лужи крови на полу. Коллега, конечно, ударился в истерику, пытался мужика как-то реанимировать, делал искусственное дыхание. Пока он бегал туда-сюда и суетился, разнес всю кровь на обуви по дому. Наши криминалисты потом долго и тихо вспоминали все его генеалогическое древо до седьмого колена. Все возможные улики были затоптаны и заляпаны.

Нам с Майком пришлось несколько часов допрашивать этого коллегу в участке, мы извели на него гору салфеток, а он все никак не мог успокоиться. Мне даже не понравилась его излишняя напускная забота о мужике; пусть и проработали они вместе три года в одном небольшом рекламном агентстве, но друзьями то не были.

Само убийство представлялось мне пока мутным, расплывчатым, без четкой картинки, мотив и цели, которые преследовали преступники, были не ясны. Если кого-то убивают, выходит, что он получил по заслугам, хотя звучит жестоко, но это истина. Случайного ничего не бывает. Если ты сделал кому-то плохо – жди ответа, и он не всегда прямо пропорционален обиде. Даже если слабая старушенция случайно в магазине выставила напоказ свой кошелек с целой вязанкой фунтиков, а эту радостную для себя картину заметил чахлый наркоман, которому срочно нужны были бабосы. В темном переулке он восстановит справедливость, воздав старухе по заслугам.