В объятиях Порфиры - Руслан де Хан

практика на брате не спасёт мой язык от раздачи заслуженных люлей. Все за столом молча смотрели на нас с недоумением и опаской, поёжась от меня настолько, что даже за тесным столом у локотков появилось место. В прочем, еда действительно оказалась вкусной и за мыслями о Томми, я быстро позабыла про наглого красавчика.

Только после обеда до меня дошло, что в школе не было формы.

— Так вот чего все красились…

Поймав своё блеклое, как моль, лицо в зеркальце и недовольно поджав щёчки ладонями, я кое как умылась и поспешила с вещами раскладываться в комнате. Уроки не поджимали, милостиво начинаясь со следующего дня, так что пригубив колы, забивавшей половину чемодана и даже сумочки, мне с азартом удалось помечтать о школе и первой еженедельной поездке в город уже с толпой подружек.

— Закончила…

Наградив себя до конца раздушенной чекушкой легальной выпивки, я подвязала хвостик бантом и мечтательно озираясь, пошла бродить по спальному крылу, уже зная, куда вели меня ноги.

— Вот ты какой…

Я с восхищением окинула взглядом школьный спортзал — обитель всех моих мечтаний… особенно с пристрастием к коле.

— Приятно познакомиться…

От такого «богатого внутреннего мира», устланного матами и современным инвентарём, я не удержалась и приподняв края платья, игриво поздоровалось с таким прекрасным спортзалом, а вспомнив смазливую рожу утреннего грубияна, не смогла даже ударить по груше без улыбки.

— Ладно… прощаю.

Тут в углу спортзала показалась чья-то фигура.

— Простите! Я новенькая, но хотела бы записаться в зал. Если нужен пропуск, то…

— Ох, молодость… весь мир в твоих руках, барышня, куда уж там зал.

Из тени показался пожилой, но поджарый мужичок в спортивной форме,

— Всё уже оплачено вашими родителями, так что впору заниматься от души. Обычно до уроков тут мало людей, так что лучше приходить с утра.

Распрощавшись, я не стала прикасаться к столь желанной штанге в девчачьем тряпье и пожалев бантик, вышла в центральный коридор.

Решив не перебивать впечатление после зала, мне удалось пройти ещё кружок по крылу и захватив в буфете чего покрепче, разумеется выбирая лишь из ромашковых настоек и какао, вернуться в комнату.

Она же оказалась настолько обычной, что не удостоилась бы и пары слов. Прямо скажем, она напоминала, скорее, нашу прихожую на даче, с окошком прям напротив входа и стеллажом в углу. Разбавлял пейзаж лишь постельный антураж пока ещё аккуратно заправленной кровати. Но это было явно не на долго…

— Ну… по крайней мере без пауков…

Как-то даже разочарованно вздохнув, голова уже поздоровалась с усталостью и попросилась на свидание с подушкой, а прихваченный с собой ромашковый отвар отлично справлялся с ролью свахи.

Разбудил меня лишь лёгкое амбре подгоревшего бекона.

— И кто придумал кухню прям на этаже…!?

Выругавшись на всё, что криво лежало, я приоткрыла один глаз и взглянула на часы. К удивлению, там оказалось не ночное время, а вот-вот к девяти утра.

— И носит же ранних пташек…!

Поднявшись, я с немым упрёком проводила взглядом завтракавших девчонок и умывшись слюнями с голодухи, спустилась в актовый зал.

— Нужно будет запретить кухни в кампусе…

Обретя новый смысл жизни и решимость стать председателем студсовета, у меня уже не было времени даже на буфет. Быстро скатившись по перилам и сбежав от патрулировавшей матроны, я влетела в зал и плюхнулась на первое же свободное место в длиннющих рядах расставленных стульев. И как же мне повезло, что спалившая меня матрона как раз была у входа за кулисы и с огромной сцены не пыталась высмотреть сбежавшую хулиганку среди пятисот учеников.

Тягомотина про расписание, составленное словно для второклашек с пятью уроками и в люлечку, тянулась, как и полагается достаточно долго, чтобы задремать. Растолкать меня удалось только под конец, да и то это была девчушка моего роста, на горбу навьюченная парой тяжеленых стульев.

— Прости, что прерываю, но я тут, немного устала. Могла бы отдать мне свой…

Девчонка кивнула на стул подо мной.

— А что мне за это будет?

Я с улыбкой подскочила на ноги и подхватила пару стульев с уже вспотевшей девчонки.

— Потом сочтёмся…

Со скрипом разогнув спину, с облегчением ответила, по всей видимости, наша староста и с улыбкой водрузила на меня ещё и мой же стул.

— Кстати, я Лия… уж два года, как тут горбачусь, так что если хочешь потягать гантели, приходи ко мне. Нагружу с радостью…

Девчонка засмеялась, едва не выронив стул, но вовремя спохватилась и скромно улыбнулась.

— Ну тогда я просто Тес… а ты, так понимаю, вчера убиралась и в спортзале?

— Ага! Хочешь покажу и всё остальное?

Задорно отвечала спутница, уже с заметным опытом подогнув колени и опустив гору стульев в уголок подсобки.

— Только дай минутку…

Устало опустившись на сложенные маты, Лия смешно раздувала щёчки и оттягивала прилипавшую розовую майку, переводя дух после праведных трудов.

— Ну, айда за мной, салага! Девигири, ты за старшую!

Завязав волосы в небрежный золотистый хвостик, даже без туши подчеркнувший её большие голубые глаза, Лия окликнула смуглую девчонку и подскочив на ноги, несмотря на усердную работу, бодро потянула меня в глубины этой бесконечной школы, увлажнив лицо лишь тоником из пота и кремиком из непринуждённой улыбки.

— Ну, самое скучное уже позади.

Обойдя учебные классы и заглянув даже в студию ИЗО, Лия с удовлетворением развела руками.

— На эти тридцать две парты ты ещё насмотришься. Они в каждом классе одни и те же, так что пойдём во двор. От запаха учебников уже тошнит.

Округа порадовала обилием цветов, но разобрать их без ста грамм ботаники моя голова отказывалась, так что ограничились лишь лёгкой окрылённостью от пьянящей радости. В конце концов тут был даже собственный сквер, походивший скорее на маленький лесок, в котором можно с радостью заблудиться хоть на целый день.

— Да… тишина… благодать.

— Ладно, волчица-одиночка, посидели и хватит. Уже семь сорок. Может