Во имя справедливости - Джон Катценбах

— Обязательно почитаю.

— Как холодно на улице! — не унимался Мартин. — К чему жить в этом парнике, если по дороге на работу можно простудиться, как на Аляске?!

— Надо разгромить погоду в статье на первой полосе. Наша газета так часто норовит сыграть роль Господа Бога, что, может, Он к ней наконец прислушается?

— Не исключено, — хмыкнул Мартин.

— Но только если статью будешь писать ты.

— Совершенно верно. В отличие от тебя, я не бравирую своей греховностью и у нас со Всевышним могут сложиться конструктивные отношения. А в деле погоды это самое важное.

— Кроме того, до личной встречи с ним тебе осталось намного меньше, чем мне.

— Что еще за дискриминация по возрастному признаку?! — расхохотался коллега Кауэрта и погрозил ему пальцем. — Может, ты еще против равноправия женщин? Или расист? Или пацифист? Или еще какой-нибудь «-ист»?

Рассмеявшись, Кауэрт зашел к себе в кабинетик и свалил почту в центр письменного стола. На самом видном месте оказался тот самый белый конверт. Потянувшись за ним, другой рукой Кауэрт стал набирать номер своей бывшей жены.

«Надеюсь, они как раз завтракают», — подумал он.

Зажав трубку между плечом и ухом, Кауэрт вытащил из конверта листок желтой казенной бумаги. Пока в трубке звучали гудки, он начал читать.

«Уважаемый мистер Кауэрт!

В настоящее время я сижу в камере смертников и ожидаю казни за преступление, КОТОРОЕ Я НЕ СОВЕРШАЛ».

— Алло?

Кауэрт отложил письмо:

— Здравствуй, Сэнди. Это Мэтт. Можно мне поговорить с Бекки? Надеюсь, я не мешаю?

— Здравствуй, Мэтт. Мы как раз уходим. Тому нужно пораньше в суд, а он отвозит Бекки в школу и… Ну ладно, — немного подумав, продолжала она. — Мне все равно нужно кое-что тебе сказать. Но им уже пора ехать, поэтому не задерживай Бекки.

Кауэрт прикрыл глаза: как ужасно, когда жизнь дочери тебя больше не касается. Он вспомнил, как вытирал со стола молоко, пролитое ею за завтраком, как читал ей на ночь книжки, как держал ее за руку, когда, простудившись, она лежала в постели, как радовался рисункам, которые она приносила домой из школы.

— Хорошо. Я быстро, — сказал он, проглотив обиду.

— Сейчас позову.

Стукнула положенная на стол трубка, и Кауэрт стал машинально перечитывать слова: «…КОТОРОЕ Я НЕ СОВЕРШАЛ».

Он вспомнил, как познакомился со своей бывшей женой в редакции газеты Мичиганского университета. Сэнди была миниатюрной, но такой энергичной, что казалась выше ростом. Она училась на отделении графического дизайна и подрабатывала в редакции, где занималась макетами и оформлением заголовков. То и дело откидывая с лица волнистые темные волосы, она настолько сосредоточенно корпела над гранками, что не слышала телефонных звонков и не реагировала на двусмысленные шутки, постоянно звучавшие в раскованной атмосфере редакции. Она обожала точность и порядок, как ювелир или часовой мастер. Родившись на Среднем Западе в семье брандмейстера, погибшего на пожаре, и учительницы начальной школы, она была полна решимости многого добиться в жизни. Мэтью она казалась очень красивой. Его смущала целеустремленность Сэнди, и он очень удивился, когда она согласилась прийти на свидание. Еще больше он удивился, когда на десятый раз они оказались в одной постели.

Кауэрт заведовал отделом спорта. По ее мнению, он впустую тратил время на тех, кого она называла типами в нелепых трусах, мельтешащими вокруг мячиков разного размера и формы. Журналист попытался растолковать ей романтическую прелесть спортивных состязаний, но она ничего не желала слушать. Через некоторое время Кауэрта перевели в отдел обычных новостей, и он стал с жадностью охотиться за материалом для репортажей. Тем временем их отношения развивались. Кауэрту нравилось подолгу изучать материалы, из которых рождались его статьи. Сэнди считала, что он обязательно прославится или хотя бы станет влиятельным человеком. Когда ему предложили работу в маленькой газете на Среднем Западе, она поехала туда вместе с ним. Через шесть лет они все еще были вместе. В тот день, когда она сообщила Кауэрту, что ждет ребенка, ему предложили работу в «Майами джорнел», где ему предстояло вести репортажи из уголовного суда. А его жене предстояло родить Бекки…

— Папа?

— Привет, детка!

— Привет, папа. Мама сказала, что у меня всего одна минутка. Мне надо в школу.

— Как у вас там? Тоже холодно? Надень куртку!

— Хорошо. Том купил мне куртку с пиратским флагом. Она оранжевая, как форма у «Пиратов из Тампа-Бэй».[1]Я ее надену. А еще я видела этих пиратов. Они были на пикнике, где мы помогали собирать деньги для бедных.

— Здорово… — пробормотал Мэтью Кауэрт и подумал: «Черт бы побрал пиратскую благотворительность!»

— А футболисты влиятельны?

— В некотором смысле да, — усмехнулся Кауэрт.

— Папа, что-то случилось?

— Нет, ничего. А что?

— Ты обычно не звонишь по утрам.

— Я проснулся и почувствовал, что скучаю по тебе. Мне захотелось с тобой поговорить.

— Я тоже по тебе скучаю. Ты свозишь меня еще в «Диснейуорлд»?

— Конечно! Весной. Обещаю.

— Мне пора. Том машет мне рукой… А знаешь что, папа! У нас во втором классе есть специальный клуб. Он называется «Клуб ста книг». Когда прочитаешь сто книг, получаешь приз. Я только что его получила!

— Молодец! А что за приз?

— Специальный значок. А в конце года меня пригласят на праздник.

— Здорово! А какая книга тебе больше всего понравилась?

— Конечно, «Дракон-лежебока»! Ты сам мне ее прислал! — воскликнула Бекки и засмеялась. — Он так на тебя похож!

Мэтью Кауэрт тоже рассмеялся.

— Ну ладно, мне пора!

— Хорошо! Целую тебя и обнимаю. Я очень по тебе скучаю.

— Я тоже. Пока!

— Пока! — сказал Кауэрт, хотя Бекки уже положила на стол телефонную трубку.

На некоторое время в трубке воцарилась тишина. Потом трубку взяла Сэнди.

— Говоришь, благотворительный пикник с футболистами? — первым заговорил он.

Мэтью Кауэрт всегда хотел ненавидеть человека, занявшего его место, — за то, что он юрист по корпоративным вопросам, за то, что он коренастый и широкоплечий и похож на идиота, выжимающего в обеденный перерыв штангу в дорогом спортивном клубе. Мэтью хотел представлять его себе жестоким, неуклюжим в постели, скверным отчимом и скрягой, но тот был отнюдь не таким. Вскоре после того, как бывшая жена Кауэрта объявила, что снова собирается замуж, Том (втайне от нее) прилетел в Майами, чтобы познакомиться с Кауэртом, и они вместе отправились ужинать. Сначала Кауэрт не понимал, зачем Тому все это нужно, но после второй бутылки вина юрист откровенно признался, что не желает заменить Бекки отца, но, раз уж ей предстоит жить с ним вместе, он сделает все, что от него зависит, чтобы она его тоже полюбила. Кауэрт ему поверил, испытал странное чувство удовлетворения и облегчения, заказал еще бутылку вина и подумал, что занявший его место человек, в сущности, не так уж и плох.