Воин Мертвого Бога - Аберкромби

ведения войн. И это он даже не касался повальной имплементации магии во все сферы бытия из-за того, что та к этому моменту по сути уже слилась с наукой — как минимум ему было столь же сложно даже осознать принципы, по которым она ныне творилась в равной степени с тем как ему было непонятно что стоит за изобретениями ученых.

В первые месяцы войны безусловно этому человечеству должно быть попроще. Сила накрывающих планету Кошмаров всегда строго возрастала и в самом начале была ничтожна, даруя ложное чувство безопасности. Но вот уже потом… это человечество обречено. Даже не прибегая к потенциальному усилению слабых в его мире Кошмаров за счет разницы в восприятии вызванной технологическим процессом, все было кончено на этапе самого подхода к войне.

Представители его вида, в этом мире были слишком разбалованы доступными благами и слишком бездарно ними распоряжались. Они были слабы. А у него не было никакой возможности превратить эту слабость в силу, раз уж он даже с новым именем свыкнуться не может, не говоря о новой действительности.

Впрочем, и сдаваться так просто он не имел права. Бог оставил ему воспоминания о той жизни не для того чтобы он сидел и сокрушался, но для того чтобы изменить неминуемый исход. А значит он выполнит свою миссию чего бы это не стоило.

И к счастью он даже знал с чего начать. Пусть и с трудом, но он разобрался со своим положением на карте, с удивлением осознав, что оно не особо то и изменилось. Границы стран и их наименования кардинально отличались, но не учитывая это, в обоих мирах он жил, приблизительно, в одном месте. А сам факт того его рождения доказывал, что и другие Воины Господние были рождены. Следовало найти их и заручиться поддержкой, чего бы это не стоило.

Но для начала можно было бы и потратить один день на чтобы сбежать от семьи «настоящей» к тому, кто был ему настоящей семьей. Пусть они и не знакомы в этой жизни. Пусть его путь должен был сложиться иначе, но он все еще должен был оставаться собой — человеком погибшим в безнадежном сражении, выигрывая время остальным отступить… человеком, которому он так и не успел сказать банальное «спасибо».

За размышлениями как раз пролетело время и ночь начала вступать в свои права. Зажглись необычного вида фонари и не они были нужны ему чтобы освещать путь, но сверкавшие в небе звезды: не зная точного своего местоположения относительно двух миров, все что ему оставалось это ориентироваться на воспоминания о том, как выглядело звездное небо из окна приюта в моменты, когда он не мог долго заснуть, завороженный его разглядыванием. Угол между двумя ярчайшими звездами указывал что нужное место было к северу от парка в котором он расположился. Убрав злополучный «паспорт» в карман, он поднялся со скамейки и осторожно двинулся в сторону нужного места.

***

Перепутья судьбы могут быть забавными… могут быть жестокими и разумеется… могут совмещать оба эти качества.

Он судорожно поднял голову до рези в глазах всматриваясь в небо, но, нет, картинка не спешила меняться, полностью совпадая с его воспоминаниями. Ориентирование по звездам было затеей непростой изначально и в любом другом случае он бы просто убедил себя в том, что ошибся, но не в этот раз. Этот причудливый узор звезд он не спутал бы ни с каким другим, что подтверждало, что он пришел куда следует… так почему же из всех возможных вариантов на месте церкви в этом мире оказался ресторан быстрого питания!?

Библиотека, больница, детский дом — да что угодно, хоть сколько-нибудь отражавшее изначальную картину, но ресторан? Это был просто нелепо. Умом он понимал, что это банальное совпадение, что в мире без Бога, никто бы не стал заморачиваться тем чтобы попрать его память, но начинавшее закипать сердце думало совершенно иначе. На негнущихся ногах он прошел внутрь, надеясь, что все не так плохо, как ему могло показаться на первый взгляд. И просто замер на месте….

***

— Слушай Отец, — задумчиво глядя на покосившуюся дверь протянул он, — кажется мы недостаточно молились, и Божья Благодать покинула это место.

— Знаешь «___» я бы понял, если бы ты был послушником в городе — вот они как раз по любому поводу, начинают брюзжать что «недостаточно молимся» и все прочее, — с улыбкой потрепал Лоуренс ребенка по голове, — но покосившаяся дверь не имеет ничего общего с Богом. Она имеет общее с термитами, которых надо выкурить, но никак не с Всевышнем. Конечно, как Пастор я рад, что ты так серьезно относишься к церкви, но и до крайностей доводить не стоит.

— Я понял Отец, я должен замолить свой грех непонимания! — тут же воскликнул малец, вырываясь из-под его руки.

— Опять двадцать пять, — вздохнул священник, — мне определенно стоило уделить твоему воспитанию больше внимания, а не радоваться, что, хотя бы один ребенок тратит свое время на изучение Святого Писания, — пробормотал он себе под нос, — послушай «____», молитва это Богоугодное дело, лишь в том случае, когда ты совершаешь ее в первую очередь для себя.

— Но как я должен совершать ее для себя, если я молюсь Богу…, — совсем запутался он, не понимая, что имел ввиду Пастор.

— Ну давай посмотрим на примере этой церкви, — он обвел помещение, в котором они сидели рукой, — мы всем говорим о том, что оно было построено сотни лет назад и сохранилось в таком чудесном состоянии до сих пор благодаря нашим стараниям, но на самом деле из старого тут только келья, которая реально была построена чуть ли не пятьсот лет назад. Тесная комнатка три на три, единственное предназначение которой молится. В свое время мой Отец разобрал одну из стен и удлинив мы построили эту кухню.

— Но это же Богохульство! — тут же вскрикнул он.

— Возможно, — пожал плечами пастор, — а возможно Богохульством было бы тратить ее площадь только молитвы. Тут ведь какое дело «____», Всевышнему не нужны молитвы ради молитв. Ему нужны люди, которые будут жить так чтобы от них не стыдно было слышать молитвы. А такие люди должны полноценно питаться, нормально спать и что важнее всего жить своей жизнью. Эта Церковь или любая другая — это просто здания, которые можно хоть снести хоть отстроить. Ровно, как и молитва — это просто слова, если так подумать. Но вот если за ней хоть что-то стоит, если ты молишься чтобы донести до Всевышнего свои успехи или страхи —