Воин Мертвого Бога - Аберкромби

Воин Мертвого Бога

Глава 1

Понятие «Эффект бабочки» не нуждается в пояснении из-за своей растиражированной популярности среди масс-медиа. Вот только мало кто задумывается о том насколько эта идея абсурдна в первую очередь. Каждый считающий, что изменение малейших деталей способно кардинально поменять картину мира, пусть тотчас попробует своими действиями повлиять на будущее. Лишь единицам удастся действительно «пустить круги на воде», остальные же будут поглощены пучиной, что даже не заметит их существования. Судьба — дама капризная, едва ли любящая попытки вмешаться в исконный ход вещей и все же даже на нее может найтись управа.

В целом нет никакого сокрытого за семью печатями секрета — все что нужно дабы создать новое будущее… уничтожить возможность появления старого.

Уничтожить саму основу поддерживающую привычный порядок вещей.

Уничтожить… Бога.

И лишь тогда дорога что стелется пред твоими ногами изменится, дав тебе подобие второго шанса. Вот только право дело, те немногие что пройдут через все это в тревогах о том смогут ли отвести рок судьбы, спася всех, кого та несправедливо отравила, не берут в учет ужасть куда хуже провала. Ты пытался их спасти — ты провалился — мир несправедлив, но возможно с третьим шансом все было бы иначе.

Прекрасное заблуждение, способное хотя бы сохранить надежду. Но что же если все повернется немного иначе? Что если… никого спасать не придется? Что перевесит радость за их текущие инкарнации или отчаянье от попранных воспоминаний?

Пускай этот вопрос останется риторическим, ведь люди же не рождены эгоистичными, не так ли?

***

Солнечный свет едва просачивался сквозь заслоненное пылью небо, словно в брезгливости не желая видеть последствия пожравшей планету войны. Но даже сих крупиц хватало чтобы поддерживать существование единственного выжившего. В распластавшемся на земле теле, едва угадывался человеческий силуэт — сражающаяся за каждый кусочек регенерация, терпела разгромное поражение от некроза уже подчинившего себе конечности и лишь вопрос времени, когда ее сил перестанет хватать. Неспособный двигаться, неспособный говорить, неспособный даже сделать вздох — последний победитель способный осознать свое поражение.

Как бы благородно они не сражались, сколько бы не проливали крови, как бы не стремились доказать свое право на существование… в итоге оказались слишком слабы чтобы даже проиграть. Все человечество стало конечностью что пришлось принести в жертву дабы остальное тело выжило, вот только доктор-самоучка отрезал слишком уж много.

Скорбя он не мог даже оборвать свое существование, продолжая в агонии ждать тот день, когда с очередным наступлением ночи сон поглотит его с концами, не позволив проснутся. Но даже если бы мог бы прекратить мучения — никогда не посмел бы воспользоваться этой возможностью, ибо смерть его ничего не значила, но жизнь поддерживала существование Господа. Рожденный из молитв людей на заре их существования он продолжал жить его верой.

И потому он продолжал просыпаться, умоляя изломанное тело протянуть еще хотя бы день.

Вот только и Божество не могло спокойно наблюдать за страданиями своего последнего воина. Утратив всю свою силу, не способное даже словом поддержать умирающего человека, оно пришло к единственному исходу, который способен был бы пошатнуть устои мироздания позволив человечеству сразиться в уже проигранной войне. Пред тем, когда последний человек испустил свой последний вздох… Бог умер… но будучи существом, находящимся вне привычной концепции времени, он вознес свою смерть в глубокое прошлое. Это нельзя было назвать путешествием во времени в полноценном смысле, ведь тот лишь создал новую развилку, выкроив второй шанс.

Тысячу лет назад от момента не случившегося будущего, мир вошел в эпоху без Бога. И память о его деяниях осталась в разуме лишь одного человека. Сильнейший, от того что единственный воин Божества закрыл глаза в мире где война уже была «побеждена» и открыл их там, где она еще не состоялась…

***

Сколько бы времени он не вглядывался в прямоугольную карточку, которая исполняла роль удостоверения личности, все никак не мог сопоставить написанное на ней имя с собой. Отведя глаза, он обвел медленным взглядом парк, в котором находился особенно, задержавшись на неспешно прогуливавшихся то тут, то там людях и не только людях, в который раз убедившись, что именно он был здесь чужим, раз уж не мог позволить себе такую беспечность.

После чего запрокинул голову верх оставаясь один на один с небом — единственной вещью что осталась неизменной в обоих мирах… ну в данный конкретный момент времени. Божьей милостью, а ничем другим это быть не могло, он оказался закинут в тот самый момент, когда в изначальном мире осознал свою причастность к войску Господнему, всего за жалких полгода до начала войны. В первый момент он не признал реальность окружающего посчитав что умирающий мозг решил показать ему чудесный сон их настоящей победы, но слишком быстро тот превратился в кошмар позволяя осознать свою реальность — ибо даже в кошмаре ему не мог привидится мир без Бога.

Ни на мгновение он не мог забыться приветствованный родной семьей чьи лица даже не стал запоминать. Смена мира не изменит тот факт, что он был сиротой, одним из многих выращенных в церкви под присмотром Пастора Лоуренса. Ради какого-то мимолетного уюта «родного» дома он не позволит себе забыть жертвы того, кого всю жизнь звал отцом. Ведь ничто не смоет того что однажды его, так названные, родители уже бросили его, ибо другой мир не прощал их греха.

Он не стал вступать в конфронтацию лишь ради сестры, что оказалась ему родней в этом варианте, пусть даже являясь старшей она вероятно и стала первопричиной тому что его бросили изначально — семья просто не смогла бы прокормить двоих, отнеся новорожденного под ворота церкви, в надежде что о нем познакомятся вместо них. Она ничем невиновна пред его взором и потому заслужила свое счастье в кругу семьи… те крохи, что остались до того, как оно прервется. А уж то что и этот мир падет под напором Кошмаров, он нисколько не сомневался, даже несмотря на поголовное технологическое и магическое превосходство.

Отсутствие Бога вылилось в отсутствие войн за Веру и преследования еретических исследователей. Сей факт кратно ускорил прогресс вынуждая его диву даваться при первом взгляде на самоходные повозки, стальных птиц и прозрачные пергаменты с информацией. Учитывая, что методы уничтожения всегда развивались вперед основной науки волнительно даже, было предположить, что за эти годы человечество придумало для