Медовое путешествие втроем - Дарья Донцова

Сейчас на дворе июль, а в новостройке, как говорится, конь не валялся. Феликс сменил уже три бригады ремонтников. Ему до чрезвычайности не везет с рабочими: сначала они кажутся вполне приличными, знающими людьми, но потом выясняется неприятная правда. Первой к Маневину пришла группа… преподавателей из Молдавии. Учителя решили заработать и, подумав, что для них, людей с высшим образованием, не составит труда повесить батареи, проложить проводку и протянуть трубы, рьяно взялись за дело. В общем, в апреле Феликс выгнал неумех и пригласил парней из украинской глубинки, которые имели опыт работы на стройках. В профессиональном плане к новым гастарбайтерам претензий не было. Но вот беда – честно отпахав неделю, ребята уходили в запой дней этак на семь-восемь, а потом падали перед Феликсом на колени и клялись, что больше даже не посмотрят на бутылки. Когда бригада первый раз предалась пьянству, Маневин простил парней. Во второй раз он насторожился, а на третий выставил алконавтов за порог. Сейчас в его «трешке» работает очередной коллектив, строители вроде не наливаются водкой и не собираются подсоединять газовую плиту к трубе канализации, и хозяин надеется, что теперь все будет хорошо.

В середине июня Феликсу неожиданно предложили совершить тур с лекциями по США. Когда озвучили цену, которую предложила заплатить американская сторона, Феликс сказал мне:

– Не понимаю, почему платят столько денег, но эта сумма может полностью решить наши проблемы, я бы смог купить Лори и Зое по отдельной квартире. И все же я не полечу за океан.

– Почему? – удивилась я.

– Не могу оставить тебя одну в окружении своих родственниц, – объяснил Маневин.

– Глупости! – воскликнула я. – Они утром уезжают на работу, возвращаются вечером, я вижу их лишь за завтраком и ужином. Дом громадный, сад тоже, при желании я вообще не столкнусь с ними. Подумай о гонораре и спокойно отправляйся читать лекции. Тур рассчитан всего на пару месяцев, ничего со мной без тебя не случится. Или ты волнуешься, что я обижу Розу и Кису, твоих любимых мопсих?

Феликс вскинул было брови, но быстро сообразил, что я пошутила, и улыбнулся.

– Да уж, попали мои девицы в настоящий собачий рай – спят на всех диванах, играют с Афиной, гулять выходят в любое удобное для них время, а не когда их позовут. И вместо сухого корма лопают элитные мясные консервы от лучшего производителя. Подозреваю, Роза с Кисой вообще не захотят уезжать из Ложкина, уцепятся когтями и зубами за порог, если им велят покинуть дом.

– Вот и прекрасно, – подвела я итог беседе. – Спокойно собирайся и улетай.

Маневин замялся. И тогда я привела самый весомый аргумент:

– Навряд ли тебе в ближайшее время предоставится возможность заработать миллионы, которых хватит, чтобы обеспечить раздельным жильем мать и бабушку. Хочешь, чтобы Глория с Зоей поселились в твоей новой квартире? На мой взгляд, это будет полная катастрофа.

– Хм, верно, – пробормотал Феликс, – тут не поспоришь.

– Значит, альтернативы нет, – заявила я.

Профессор отправился в Нью-Йорк, а я осталась в Ложкине со своими гостями. И все шло хорошо вплоть до того дня, когда Зоя Игнатьевна вернулась с работы в сопровождении мужчины, который выглядел одногодком Феликса, и церемонно произнесла:

– Дорогая Дарья, разрешите представить вам моего младшего, вернее, единственного сына Игоря.

В первую секунду я решила, будто она меня разыгрывает. Потом вспомнила, что пожилая дама начисто лишена чувства юмора, и постаралась изобразить радость.

– Очень приятно познакомиться.

– Гарик успешный и влиятельный бизнесмен, – с несвойственной ей живостью зачастила Зоя Игнатьевна, – сейчас он поднимает экономику Негонского края.

Я не успела спросить, где же расположена сия местность, так как в гостиную вошла только что приехавшая Лори и воскликнула:

– Опять приперся!

Глории совершенно не свойственно хамство, и в присутствии матери она всегда вела себя безукоризненно вежливо, поэтому я с удивлением посмотрела на нее. А она неожиданно накинулась на брата:

– Что на сей раз? Грибы сгнили? Хотя нет, вешенки ты разводил, когда еще был женат на Нине. Голуби передохли? Впрочем, опять ошибаюсь, птички-бедолаги давно откинули лапки.

– Мама, – обиженно продудел Игорь, – сестра мне не рада!

Зоя Игнатьевна принялась усиленно кашлять. Глория же набрала полную грудь воздуха, явно собираясь продолжить атаку на братца, и я улизнула на кухню. Мопсихи и Афина цугом последовали за мной, сели у холодильника и уставились на дверь, украшенную магнитами.

– Дать вам мороженое? – спросила я собак.

– У-у-у… – прозвучало в ответ.

Я вытащила из морозильника пластиковое ведерко, услышала звонок телефона, схватила трубку и, увидев на экране слово «Маша», радостно сказала:

– Привет, Манюня.

– Мусик, – зачастила Маруся, – у меня совсем нет времени на долгий разговор. Я отправила тебе посылку. Там непромокаемые попонки для мопсих и Афины, глазные капли для Фолоди и витамины Гектору.

– Для ворон делают таблетки? – поразилась я.

– Что они, не люди? – возмутилась Маша. – И Гектор – не ворона, а во́рон! Мусик, посылка, наверное, уже пришла, я ее отправила почтой ОВИ. Тебе надо действовать так: звонишь оператору, называешь номер отправления, а он сообщит, когда курьер доставит на дом коробку. Записывай цифры… Я впервые решила воспользоваться услугами ОВИ, надеюсь, ты благополучно все получишь. Ну, я побежала… Да! Сейчас же убери мороженое назад в холодильник. Животным нельзя давать столько сладкого. Ты же не хочешь, чтобы они заработали ожирение, диабет, атеросклероз и раннюю смерть? Целую крепко!

Из трубки понеслись частые короткие гудки, а я в полном недоумении уставилась на ведерко с наклейкой «Лучшее сливочное ванильное». Как Машка, находясь в Париже, ухитрилась увидеть, чем неразумная мать готовится побаловать собак? Придется вернуть лакомство в морозилку.

Собаки, увидев, как непочатая емкость скрывается за белой дверцей, разом погрустнели. Я взяла с полки пакет, завернутый в фольгу, и, косясь на телефон, громко произнесла:

– Сыр. Йогуртовый. Обезжиренный. Маленький кусочек этого диетического продукта не вызовет ужасных последствий.

Афина закатила глаза и облизнулась, мопсы завертели скрученными бубликом хвостами. И тут в кухню заглянула Глория. Она молча поманила меня в коридор.

В тот вечер мы с Лори впервые поговорили по душам, и я узнала много интересного о семье Феликса. Ну, во-первых, ей было не девятнадцать, а пятнадцать лет, когда она родила сына. Кто отец ребенка, Глория никому не сообщила, а Зоя Игнатьевна, которая тогда была директором школы, где училась дочь, сумела сохранить беременность девочки в тайне. Девятиклассницу отправили к родственнице в Новосибирск, там она и произвела на свет Феликса. Получила аттестат о среднем образовании, поступила в институт. В Москву Глория вернулась, имея в кармане диплом о высшем образовании, а ее сынишка остался все у той же родственницы. Феликса привезли в столицу, когда воспитывавшая его женщина скончалась, ему тогда стукнуло шестнадцать. Он окончил школу с золотой медалью и безо всяких проблем стал студентом. А Зоя Игнатьевна в те годы не работала, потому что… воспитывала сына Игоря, которого родила через пару лет после того, как стала бабушкой.