Такой горячий, но сладкий кофе - Хельга Делаверн

— Почему?

— Потому что знаю, о чём ты думаешь в такие минуты. Не переживай: я не буду учить их курить.

— Они сейчас в том возрасте, когда сами могут научить тебя чему угодно.

Я усмехнулась:

— Больше, чем я, они всё равно не знают.

— Не будь такой наивной, Марина.

— Всё, я не буду с тобой это больше обсуждать, — Полина допивала сок всё с той же хитрой улыбкой на лице, — я обещала Олесе, что приеду к ней, и я приеду. Две недели в компании подростков я, наверное, смогу выдержать.

— Я буду за тебя молиться, — засмеялась она. — А если серьёзно, то я просто буду искренне надеяться, что ты не влюбишься там в какого-нибудь пастуха и не останешься с ним пасти его коров.

— Если этот пастух будет более разговорчивым, чем Игорь, то останусь.

Полина заказала себе ещё один стакан сока, и мы сменили тему.

Чтобы не лишать себя удовольствия в скором времени оказаться в Воронеже, сразу же после встречи с Полиной я вернулась домой, собрала вещи и уточнила у тёти адрес и схему проезда в Жуковку. Впрочем, её слабые познания местности мне вовсе не пригодились: лишь оказавшись на месте, я выяснила, что адрес-то, оказывается, не тот и автобус совсем не такой. Об этом мне любезно сообщил водитель автобуса, на котором я два с половиной часа тряслась по раздолбанным дорогам Рублёвки (а вы говорите — элита, элита!); он же сказал, что дальше развилки нет, и сидеть мне теперь на пустоши, пока какой-нибудь добрый человек не возьмёт меня к себе в попутчики. Именно на такой грустной ноте мужчина, которому на вид можно было дать около сорока пяти лет, оставил меня сидеть на обочине на старой, потёртой сумке.

Вы не подумайте, я не растерялась; тут же набрала двоюродной сестре. Вот только связь меня подвела. Сквозь шорохи и чавканье мне удалось разобрать, что их загородный дом не в Жуковке, а дальше, и вообще, с чего мне взбрело в голову, что мой путь лежит как раз в эту деревню? Серьёзно? Может быть, потому что кто-то назвал мне её адрес? Однако оправдаться я всё равно не успела: Олеся что-то прочавкала, и связь окончательно оборвалась. Благо, в этот момент мимо меня на велосипеде проехал испуганный мальчик, чьи глаза закрывала жёлтая бейсболка.

— Эй, парень! — я окликнула юношу. — Как мне добраться до…

Я даже договорить не успела, как он изо всех сил своих тощеньких ножек начал усердно крутить педали и укатывать в закат. Видимо, не часто у них здесь кто-то сидит на дороге и ждёт помощи извне.

Я битый час пыталась дозвониться до сестры, но аппарат упёрся и постоянно твердил: «Абонент временно недоступен». А временно ли? По-моему, даже на том свете связь лучше, раз люди умудряются при всех реалиях жизни видеть призраков и верить в любовь вампира к обычной девушке, страдающей социофобией.

Мысли мои были прерваны звуком тормозящих колёс. Оторвав взгляд от экрана телефона, я подняла голову и увидела улыбающегося молодого человека, который слишком свободно и пафосно для своего возраста восседал на мотоцикле.

— Заблудилась? — спросил он.

— А что, ты хочешь меня отсюда вывести?

Парень усмехнулся:

— Будь моя воля, я бы увёз тебя далеко-далеко, малышка, но сегодня у меня совершенно другая миссия. Я жду одного человека. Здесь женщина бальзаковского возраста не пробегала?

— Женщин не видела. Мужчин, впрочем, тоже. Ты местный?

— К сожалению, да.

— Поможешь мне найти один посёлок?

— Я же говорю, малыш, у меня нет времени.

— Кого-то ждёшь?

— Да, — он махнул рукой, — к моей подруге сегодня должна приехать тётя. Старая кошёлка, судя по всему, заблудилась, и меня отправили на её поиски.

Я посмотрела на своего собеседника и улыбнулась; один из дружков Олеси, я узнала его. Сестра иногда рассказывала мне о мальчике с карими глазами, татуировкой на руке и красивой улыбкой. Улыбался он действительно красиво; словами такое передать сложно, а вот на живом примере — пожалуйста. Марио Касас улыбается также.

— И сколько старой кошёлке лет?

— Двадцать один, вроде.

Я ухмыльнулась:

— Не такая уж и старая.

— Малыш, когда тебе семнадцать, всё, что старше восемнадцати — старо и отвратительно. Нет, конечно, если тебе чуть больше двадцати, я всё равно не против прокатить тебя пару раз на своём железном коне.

Улыбнувшись, я встала с дорожной сумки, на которой сидела всё это время.

— Как же тебя зовут, покоритель женщин и мотоциклов?

Он улыбнулся:

— Я Артём. А ты?

— Приятно познакомиться, Артём, а я Марина, старая тётя твоей подруги Олеси. И это на мои поиски тебя отправила сестра. Да-да, ты не ослышался: я не тётя, а сестра.

Я усмехнулась и стала наблюдать за тем, как самоуверенный подросток пытался подобрать нужные слова после такого неожиданного знакомства со мной. Извиняться Артём, разумеется, не собирался, поэтому в течение десяти секунд пристально смотрел мне в глаза, а затем улыбнулся так, словно предыдущего диалога между нами и не было. Хитрый парень; видимо, привык перекрывать свою бестактность смазливой внешностью.

— Вы к нам надолго?

— Вы? — я приподняла бровь. — Совсем недавно я была малышкой, а теперь старая тётка? Удивительные метаморфозы происходят со мной за столь короткий срок.

— Ты же не расскажешь Олесе об этом инциденте? Пусть это останется нашим маленьким секретом, согласна? — он подмигнул мне.

— Я подумаю над твоим предложением. Если, конечно, не забуду о нём. Память в последнее время что-то стала меня подводить.

Артём улыбнулся:

— Отличная шутка.

— Это вовсе не шутка, я говорю сейчас серьёзно.

Мне не хватило силы воли сдержать свой смех, когда юноша недоумённо на меня посмотрел. Кажется, он принял мою последнюю фразу за чистую монету. Лишь поняв, что это всё-таки была ирония, Артём в очередной раз улыбнулся и покачал головой.

— Садись. Обещаю, что отвезу тебя к Олесе быстро и без происшествий.

— К сожалению, я вынуждена отказаться.

— Прости?

— Видишь ли, в чём дело, Артём: меня пугает весь транспорт, у которого меньше четырёх колёс. Так что до Олеси мы будет добираться пешком.

— Как ты себе это представляешь? Я буду ехать на мотоцикле, а ты за мной бежать?

Я фыркнула:

— Вот ещё! Я буду спокойно идти, а ты будешь катить рядом своего железного коня.

Новая усмешка с его стороны.

— Ты хоть представляешь, сколько он весит?

— Ты хоть представляешь, как мне было обидно, когда ты назвал меня старой тёткой? А что обо всём этом скажет Олеся, когда узнает, КАК её горячо любимую сестру встретил друг, которому она доверяла?