Такой горячий, но сладкий кофе - Хельга Делаверн

— Как ты нашла мой дом?

— Ты серьёзно? Вообще-то ты на меня из окна пялился!

Он фыркнул:

— Было бы там на что ещё пялиться.

— Ну знаешь, ты тоже не фонтан.

Уголки его губ едва заметно приподнялись. Кажется, война закончилась без победителей и проигравших?

И, возможно, наш разговор продолжился бы и, Саша даже показал бы мне кур, но к нам на мотоцикле подъехал Артём.

— Алоха, друзья! — он улыбнулся и сделал селфи. — Саня, ты постоянно портишь все фотографии своим унылом лицом. Улыбнись же, ну!

— Да не буду я улыбаться, — он отвернулся, когда Артём решил сфотографировать нас ещё раз.

— Противный какой, — Артём убрал телефон. — А вы чего тут стоите? Что обсуждаете?

Я улыбнулась:

— Лучше тебе об этом не знать.

— Чего, чего, чего, это то, о чём я подумал? — не слезая с мотоцикла, Артём обнял нас за плечи. — Ребят, а втроём сколько будет стоить?

— Саша! — пробасил мужской голос.

Мы отскочили от Саши.

— Здравствуйте, — кивнула я.

— Добрый день, — ответил мужчина среднего роста с длинными русыми волосами. — Саша, можно тебя на минуту?

По-моему, перед нами только что предстал его отец. Уж слишком Саша был на него похож. Но на всякий случай я всё-таки решила эту деталь уточнить.

— Это кто? — шёпотом спросила я.

— Папа, — Артём тоже отвечал мне шёпотом.

— Сашин?

— Общий, — я громко засмеялась, но тут же зажала рот рукой, — тсс, иди сюда, я тебе кое-что о нём расскажу.

Сгорая от любопытства, я подошла к Артёму и наклонилась к нему. Интересно же, что он выдумает.

— Что такое?

— Говорят, что Алексей Владимирович по ночам ходит по деревне с большим фонарём.

— Зачем?

— Он сначала отлавливает, а затем ест маленьких детей, которые не спят! — окончание фразы Артём выкрикнул и начал меня щекотать. С моей стороны, соответственно, раздался визг, который привёл в недоумение и Сашу, и его отца.

— Простите, — я кашлянула и отошла от Артёма.

Алексей Владимирович, скривив губы, посмотрел на меня, а затем обратился к сыну:

— Ты всё понял?

— Да, пап.

— Хорошо, тогда я поехал. Всего доброго, Артём. До свидания.

Я улыбнулась:

— Марина.

— Я не спрашивал Вашего имени.

Наивно полагая, что мужчина скрылся на участке, я сказала Саше:

— По крайней мере, теперь я понимаю, в кого ты такой говнюк.

Алексей Владимирович высунул голову из-за калитки; вид у него был грозный, но, тем не менее, он только покачал головой в то время, как Артём прыснул от смеха.

— Идиоты, — простонал Саша и рванул к дому Олеси.

Мы с Артёмом поплелись за ним.

Когда я зашла в дом, Олеся сидела на диване, поджав ноги под себя, и читала книгу. Миша сидел рядом с ней, украдкой поглядывая на пожелтевшие страницы, а Илья, облокотившись на стол, подкидывал и ловил зелёного попрыгунчика.

— Где ты была? — спросила Олеся, не отрываясь от книги.

— Да вот, походила по полям, по лесам и друзей твоих привела.

— На этот раз без происшествий?

— Само собой.

— Да, — хмыкнул Саша, — если не считать того, что она назвала моего отца говнюком.

Удивлённые глаза сестры заставили меня немедленно начать оправдываться.

— Что? Я Сашу назвала говнюком, а не его отца!

— Разумеется, — Саша потеснил Мишу и плюхнулся рядом с ним.

— Хватит тебе уже, — огрызнулась я, — ты специально так говоришь, чтобы лишний раз меня позлить.

— Мне это невыгодно. С тобой дружить надо.

— Наконец-то! Первая умная мысль за последние два дня. И вообще, где мой обещанный кофе?

— Я тебе ничего не обещал.

Артём хихикнул:

— Это всё я: я обещал тебе чай.

— И где?

— Я передумал, малыш. Давай я лучше тебе мороженое куплю?

Видимо, он рассчитывал на то, что я откажусь, но я-то понаглее некоторых буду.

— А давай! Сто лет уже мороженое не ела.

— Хе-хе. Пойдём тогда в магазин, я же не знаю, какое ты хочешь.

— А на твой вкус, сладкий, — я присела на диванную подушку рядом с Сашей, — мне просто лень идти. Там жарко.

— Так я тебя на коне прокачу, малыш. Принцем твоим сегодня буду, на железном коне.

— Если только пешочком, дружочек.

Илья потянулся:

— Артём у нас пешком не ходит.

— Что, даже ради меня не пойдёт?

Артём опять начал глупо хихикать, закрывая лицо руками.

— Правда, Артём, может, за мороженым прокатишься? — оживился Саша. — От тебя здесь всё равно никакой пользы нет.

Я посмотрела на него:

— А от тебя есть?

— Ровно столько же, сколько и от тебя.

— Хорошо, — я поднялась на ноги, — раз от нас с тобой нет никакой пользы, вот мы и сходим за мороженым, согласен? — я коснулась его плеча.

Саша усмехнулся:

— Нет.

— Пойдём, малыш, — Артём потащил меня к двери, — вдвоём сходим.

— Угу. До ближайших кустов, — отозвался Саша.

Я насупилась:

— Что опять не так? С нами ты идти не хочешь, идём без тебя — снова недоволен. Тебе вообще возможно угодить?

Саша поднял на меня карие глаза.

— А ты попробуй.

— И не подумаю. Знаешь, что самое главное в отношениях? В любых: в любовных, дружеских, деловых?

— Что?

— Взаимоуважение и способность держать обещанное тобой слово. Первый пункт ты намеренно игнорируешь. Так, с чего ты решил, что я буду тебя уважать, если ты проявляешь неуважение ко мне?

Он резко встал и сказал Артёму.

— Дома посидишь. За мороженым мы сходим вдвоём.

Артём даже не пытался ему перечить: сел на место друга и стал тянуть за белую нитку, что торчала из футболки Миши. Мы же с Сашей пошли до ближайшего магазина.

— Обиделась? — спросил он, когда мы уже подходили к синему магазину, напоминавшему избушку.

— На что?