Наивны наши тайны - Елена Колина

— Интеллигентские штучки! — отрезала моя подруга и мечтательно добавила: — Хотя бы один герой должен всегда ходить в высоких кожаных сапогах, с хлыстом и со зверским выражением лица. А у другого должна быть большая черная борода.

Но меня все-таки обуревали сомнения — как интеллигентного человека.

— Ты, главное, следуй моим указаниям, а уж я прослежу, чтобы в нашей книжке все было как следует — убийство, наследство, внебрачные дети и люди в масках. Потому что я обожаю детективы! — заявила Ольга.

Это прозвучало как безусловный аргумент, например, «потому что после весны наступает лето».

И я начала писать пролог. Ольга сказала, что сам сюжет можно придумать и потом.

...Из интервью с культовым писателем Киром Крутым в журнале «Кошка ру» за апрель текущего года.

— Кир, мы задали вам все вопросы, которые полагается задавать знаменитому писателю. А теперь наша анкета. Просьба быстро, не задумываясь, отвечать:

— Любимый цвет?

— Черный.

— Любимое блюдо?

— Картошка с селедкой. А вы что думали, фуа гра?— Алкоголь?

— Водка «Дипломат».

— Вредные привычки?

— Все очень вредные.

— Дети?

— Дочь.

— Слабое место?

— Чур, вы первая скажете про свое слабое место!

— Самый любимый человек?

— Без комментариев.

— Ходят слухи, что ваша жена — светская женщина. Но вы никогда не появляетесь на публике. Вашей жене не обидно всегда быть на людях одной? То есть без вас...

— Без вас или без вам? И вообще, это утверждение или вопрос? Если вопрос, то всегда быть вместе вредно для потенции. Мне нужна своя жизнь, и ей тоже.

— Что такое, по-вашему, любовь?

— А по-вашему, что?.. Реакция на запах? Привычка, как к своей руке-ноге? Или как в юности, когда бежишь, дрожишь, цветочки несешь?.. Лично я точно не знаю, что такое любовь. А вы-то сами как думаете?

«...Мне нужно в Комарово, — подумал Кирилл, притормозив на красный свет. Взгляд его остановился на лежащем на торпеде журнале «Кошка ру». — А зачем мне нужно в Комарово? Я еду домой, в Токсово, сегодня у нас гости... и что за глупая мысль, — зачем мне понадобилось в Комарово?..»

Кирилл взял журнал в руки, открытый на четвертой странице, где было напечатано его интервью, последний вопрос прочитал вслух на разные голоса — то начальственным басом, то писклявым учительским голосом и раздраженно бросил журнал на заднее сиденье.

«Мне сорок три года, а я не знаю, что такое любовь...» — подумал он, раздраженно передернулся от глупой пошлости своей мысли и тут же упрямо повторил про себя претенциозно горестные слова: «Я не знаю, что такое любовь...»

...Если бы Кириллу сказали, что все, что с ним происходит, называется «кризисом среднего возраста», он бы только хихикнул. Он уже большой мальчик, и мама давно разрешила ему смотреть телевизор, поэтому он из рекламы знает — кризисы бывают только у тетенек, в определенные дни, а у дяденек — нет, не бывает никаких кризисов.

Если бы Кириллу сказали, что он, как последний мудак, будет с нетерпением ждать сеансов психоанализа, и они станут смыслом его существования, кульминацией дня, и беседы с психоаналитиком станут для него интересней реальной жизни, он бы сказал — что за херня, ребята! Какой к черту психоанализ, дедушка Фрейд, конечно, был не дурак, но меня его штучками не проймешь — я же разумный человек!

Если бы Кириллу Ракитину сказали, что с ним может произойти нечто неуловимое, что называют «изменением личности», он бы ответил, что ему и с прежней личностью неплохо. И действительно, его прежняя личность вполне довольствовалась телом, ведущим здоровый образ жизни, и головой, заполненной интересными сюжетами, а не плаксивыми сентиментальными глупостями. И кто бы мог подумать, что возможность потерять свою личность, как теряют свой чемодан где-нибудь между Франкфуртом и Римом, окажется реальной вещью...

Писателя Кира Крутого в прессе называли человек-секрет. Секретом Кирилл Ракитин сделал себя сам: как любой по роду деятельности публичный человек, при желании он с утра до вечера мог бы сновать по TV-каналам, переходя из бесконечных ток-шоу в публицистические программы, но Кир Крутой не желал быть публичным человеком и не стремился продавать себя в одном флаконе со своими произведениями. Его стойкое отвращение к публичной жизни выглядело вполне органичным — ну не хочет человек торговать лицом, а хочет сидеть в тиши своего кабинета — писатель имеет право!

Одновременно это был хорошо продуманный имидж. Имидж Кира Крутого — железная маска, фишка Кира Крутого — не давать живых интервью.

Итак, Кир Крутой никогда не появлялся на телевидении, не давал живых интервью и не подпускал к себе фотографов. Публичность его строго дозировалась им самим и заключалась в том, что Кирилл Ракитин изредка давал телефонные интервью — только центральному каналу и определенным изданиям, — чтобы не угасал интерес к собственному образу. В желтой прессе часто обсуждался вопрос о реальности его существования — объявляли, к примеру, что писатель Кир Крутой — женщина или даже группа литературных рабов под общим псевдонимом. Издательство не настаивало на том, чтобы Кир Крутой появлялся на публике хотя бы во время главных событий года, он был единственным писателем, которого читал и стар и млад, издательство преуспевало за счет его произведений и было счастливо преуспевать и дальше.

Кстати, в издательстве тоже не знали писателя Кира Крутого в лицо — с самого начала его литературной карьеры все переговоры за него вел Игорь, его агент и одновременно редактор.

...И вот частное лицо Кирилл Ракитин, человек-секрет, сидит за рулем своей «субару» и никто не знает, что он — знаменитый писатель, чьими книгами завалены прилавки и лотки, да что там — завалена вся Россия. И главное, скоро, очень скоро произойдет еще кое-что! Кстати, «субару» — тоже машина-секрет! При непритязательном дизайне эта лучшая машина в мире — ка-ак рванет!.. И Кирилл рванул с перекрестка, обогнав нетерпеливо дрожащие рядом с ним пошлый «мерседес» и джип с затемненными стеклами и с удовольствием представив себе оторопевших от его неожиданной резвости водителей.

У перекрестка на шоссе Кирилл снизил скорость.

Зачем человеку в Комарово, если он живет в Токсове? Всем известно, что Комарово совсем в другой стороне... правда, можно через переезд или по перемычке...

...Лариса Королева, жена культового писателя Кира Крутого... или нет, не так, — у писателя Кира Крутого не было жены. Лариса Королева, жена частного лица Кирилла Ракитина, сидела в своем клубе. Ну, пожалуй, назвать клубом недавно открывшийся ресторан было чересчур, но Ларисе очень хотелось, чтобы ее просто ресторан превратился в модный клуб. Для этого нужно было придумать фишку, слоган, и она ломала над этим голову, напряженно грызя ручку.