Серо-голубая даль - Варвара Никитина

в ушах вольный ветер. Больше нет необходимости добывать себе место в автобусе или поезде, нет толкотни и суеты. Где-то далеко остался университет со скучной учебной программой, беспокоящиеся родители, и какие-то, хоть немногочисленные, но заботы. А водители попутных машин чаще всего встречались добродушные и общительные.

Вот и в этот раз вместе с ветром трассы внутрь ворвалось ощущение восторга и счастья. Иринка была уверена, что Мамонтенок, недавно ставший ее мужем, испытывает то же самое. Улыбаясь, они оба подняли руки, чтобы призвать добрых людей подвезти. Перед парой молодых безбашенных автостопщиков открывалось голубое небо и множество дорог…

Трудно быть феей

– Что-то я сегодня опять неважно себя чувствую. Еле с Катенькой погуляла. Голова кружилась…

– Надоело мне твое нытье, честно сказать. Сколько можно! Ты явно хочешь обратить на себя мое внимание, вот и болеешь. Настройся на то, что ты жена, мать, хозяйка. И выполняй эти функции. Зачем ты так зацикливаешься на своем состоянии? Все равно потихоньку пройдет, куда оно денется.

– Постараюсь, конечно, меньше циклиться. Но мне сложно об этом не думать… Обними меня.

– Ладно, я пошел на работу, – сказал Георгий как-то холодно, чмокнув ее на прощание и на момент приобняв.

…Роды оба раза тяжелым катком прокатились по ее здоровью, нервам, уверенности в себе и грядущем дне. Возможно, этой машиной и задавило слабые ростки материнского счастья внутри. С промежутком в несколько лет у них с Георгием появились две малышки, вполне здоровые, умные и хорошенькие. Но оба раза самочувствие Ирины было отвратительным. Врачи с некоторым удивлением таращили глаза на плохие анализы, назначали дополнительные обследования, и даже предлагали лечь в больницу.

Ей казалось, что она умирает. Конечно, рождение ребенка считается прекрасным, светлым событием, но молодая женщина, оба раза становясь мамой, словно попадала в ад. Дав жизнь кому-то еще, она сама истощалась, иссякала, затухала… «Раньше все было намного лучше, зря ты уехала далеко от дома, а потом еще и родила! Тогда-то ты была здоровее, веселее и счастливее!», – изо всех сил кричал внутренний голос.

Лечение, назначенное докторами, потихоньку помогало, но потерявшая покой душа, однозначно, продлевала болезнь тела, и не давала ему полностью выкарабкаться. Казалось, что вся жизнь разбилась на «до» и «после»…

Поведение второго мужа не успокаивало Ирину, а, пожалуй, только подливало масла в огонь. В тот период ей хотелось ощущать от него больше поддержки, сочувствия, внимания. Ей было плохо не только физически, но и морально. Внутри поселился страх, в первую очередь, болезней и смерти. Но ей показалось, что Георгий ее не особо понимает. Он частенько любил повторять, какой жена должна быть покладистой, жизнерадостной, заботливой, хозяйственной. Однако в созданный Георгием образ феи домашнего очага Ирина все никак не могла втиснуться. Слишком широким, даже бескрайним, было ее страдание.

Да еще и близких никого рядом не было – после переезда к любимому мужчине не одна тысяча километров разделила ее с мамой, папой, сестрой. И сейчас, как никогда, ей до боли хотелось попасть на островок теплоты в нынешнем мире с острыми льдинками, которыми периодически стали тыкать ее тело и душу.

Как и во многих семьях, Георгий не жаловал ее родных, нередко отпускал в их адрес критические высказывания. Старался находиться рядом, когда она разговаривала с ними по видеосвязи, и потом, когда клала трубку, устраивал разбор – что не так сказала, о чем говорить не надо было. «Что он сидит все время с тобой, как надсмотрщик? Даже и общаться неудобно», – удивлялась мама. Понятное дело, что Ирина старалась звонить, когда мужа не было дома.

Созерцая его редко улыбающееся лицо, с годами тучнеющую фигуру, тяжелую походку, чувствуя от него запах не очень ухоженного тела, Ирине все чаще стало приходить в голову, что это не ее человек. Что-то внутри кричало, что нет у них эмоциональной близости, не получается быть друзьями и полноправными партнерами, выстроить живой плодотворный диалог.

2000 год. Чарующая реальность

Иришка не могла сказать, что между ней и Николаем была та самая любовь, о которой сложено столько стихов и песен. Но они хорошо понимали друг друга, общались с легкостью, как две подружки. Хотя сначала она с некоторым усилием воли вызвала у себя нежные чувства к этому мальчишке, русоволосому, долговязому, худенькому, немного сутулому, который стал первым, кто обратил на нее внимание.

До этого парни особо-то не смотрели в сторону девчонки-тихони. Скорее всего, ее внешний вид, поведение выдавали неуверенность в себе, которая, возможно, закралась в ее внутренний мир со школьных лет, после регулярных тычков одноклассников. И теперь, довольно быстро она начала испытывать привязанность к Мамонтенку, предложившему стать его девушкой. Они много гуляли за ручку, наслаждаясь друг другом. Через несколько месяцев их общение стало еще более близким. Во время этих физических прикосновений она таяла, растекалась, плыла по морю блаженства…

– Ты моя самая любимая, хочу тебя, – как-то сказал он, обнимая сзади.

– Скоро же гости приедут.

– Ну давай, мы успеем.

– Хорошо, иди ко мне. Как мне нравится, когда ты меня касаешься, прямо любой части моего тела…

Она чувствовала, как «сносит крышу» от поцелуев и поглаживаний, еще больше – от ласк языком нижней части ее тела. Когда он нежно проник в нее, она вновь испытала волшебные ощущения, она будто бы входила в другую реальность, где не было ничего, кроме этого потрясающего блаженства. И она переставала быть просто девчонкой, а чувствовала себя женщиной. Она не могла сдержаться и стоны, однозначно, слышали соседи их общежитской комнаты. Ее оргазм был как взрыв, после которого она долго не могла остыть, и хотелось подарить ему всю свою нежность…

Они прекрасно подходили друг другу в сексе. По крайней мере, ей так казалось. Хотя внешне он ей не очень нравился – идеалом мужчины был высокий брюнет более крупного телосложения. Однако Мамонтенок «зацепил» ее своими нестандартностью, свободолюбием, желанием жить так, как нравится, во многом наплевав на мнение окружающих. Она любила наблюдать за его голубыми глазами, которые впитывали в свою бездну все происходящее, казавшееся их владельцу бескрайне значимым и неслучайным. И знакомства, и поездки, и встречи, и общение, и секс, были для него источником наслаждения, вдохновения, отведывания жизни.

Этот молодой человек обосновался в необычайном мире с яркими красками, вкусами и запахами, где можно было встретить рюкзаки и палатки, гитары и курительные трубки, сборники стихов и хипповские фенечки, деревянные мечи и мотоциклы. Сюда, озираясь, шагнула и Иришка, знавшая только дом, школу, дачу да университет – все как