Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 - Джеймс Макговерн

По мнению одного из обвиняемых в Нюрнберге, Ганса Франка, нацистского генерал-губернатора Польши (точнее, «огрызка» Польши, так называемого генерал-губернаторства. В 1941 году, после вторжения немцев в СССР, в состав генерал-губернаторства включили Галицию с Львовом (с 1939 года были в составе СССР). — Ред.), Борман был «архинегодяем». Ненависть слишком мягкое слово, чтобы выразить чувства Франка в отношении нациста номер два. Другой обвиняемый, Ганс Фриче, одно время высокопоставленный деятель министерства пропаганды доктора Йозефа Геббельса, заявил на суде: «Во-вторых, — и это то, что я не могу не сообщить под присягой, — доктор Геббельс совершенно определенно опасался Мартина Бормана».

Согласно мнению Лутца Шверина фон Крозига, последнего министра финансов, Борман был «злым гением» Гитлера и «коричневым преосвященством» у трона фюрера. С точки зрения генерал-полковника Хайнца Гудериана, одно время начальника Генштаба сухопутных сил, «вслед за Гиммлером наиболее зловещим представителем окружения Гитлера был Мартин Борман». И тем не менее Борман одолел и унизил рейхсфюрера СС, когда они оба сцепились в личной борьбе за власть».

Союзникам казалось, что второй наиболее могущественной фигурой в нацистской Германии был Герман Геринг. Но в последние два года войны это место занял Борман, который поэтому с презрением и жестокосердием третировал рейхсмаршала. Чувства Геринга в отношении Бормана были выражены во время допроса рейхсмаршала перед Нюрнбергским трибуналом, проводившимся полковником армии США Джоном Аменом.

Амен. Считаете ли вы, что фюрер мертв?

Геринг. Вполне. В этом нет сомнений.

Амен. А Борман?

Геринг воздел вверх руки и ответил: «Если у меня есть что сказать по этому поводу, то это выразить надежду, что он горит в аду. Но я ничего не знаю о нем».

Альберт Шпеер, нацистский министр вооружений и военного производства, понимал реальную силу Бормана и ее источник. «Несколько критических замечаний Гитлера, — говорил Шпеер, — и все вцепились бы Борману в горло».

Фюрер никогда не произносил таких критических слов. До самой смерти Гитлера Борман оставался на его стороне. Во время причудливого времяпрепровождения в бункере, под старой рейхсканцелярией в Берлине, Борман был свидетелем фюрера на церемонии его бракосочетания с Евой Браун. Он также оглашал последнюю волю и политическое завещание фюрера. Последняя воля, в частности, гласила: «Своим душеприказчиком я назначаю моего наиболее преданного товарища по партии Мартина Бормана».

Душеприказчик был первым лицом, которое вошло в комнату, где Гитлер покончил жизнь самоубийством. Борман был также в числе шести персон, которые участвовали в сожжении трупов Гитлера и его жены на погребальном костре. Однако Борман не последовал примеру Гитлера в сведении счетов с жизнью.

Когда Гитлера сожгли в саду рейхсканцелярии в обстановке приближения к ней Красной армии, Борман покинул это место. По свидетельствам тех, кто присоединился к нему на начальной стадии бегства, Борман хотел добраться до гроссадмирала Карла Дёница, которого Гитлер назначил новым главой государства.

Если Борман действительно намеревался прибыть в штаб-квартиру Дёница на северо-западе Германии, он не достиг этой цели. Это можно утверждать с уверенностью. Ночью 1 мая этот человек, живший в тени, также и исчез в тени в возрасте 45 лет. Это была беспрецедентная ситуация. Как могла исчезнуть без следа вторая по могуществу фигура режима, чья власть одно время простиралась от Атлантики до Волги?

Британские и американские службы военной разведки провели расследование в период, наступивший сразу за войной, в попытках ответить на этот вопрос, но им не удалось установить местонахождение Бормана или добыть сколько-нибудь убедительное свидетельство его смерти. Аналогичные расследования советских властей тоже не дали результата. И вот, принимая во внимание то, что Борман, очевидно, пропал без вести, поскольку смерть его не была установлена, Международный военный трибунал вынес приговор в отсутствие Бормана. Смертный приговор еще оставался в силе спустя 22 года после того, как трупы одиннадцати других главных военных преступников были сфотографированы в спортзале Нюрнбергской тюрьмы.

Сегодня есть люди, которые полагают, что приговор нельзя исполнить, поскольку ночью 1 мая 1945 года Борман был убит, а его тело захоронили в какой-нибудь безвестной массовой могиле. Большинство из этих скептиков бывшие нацисты, которые находились вместе с главой нацистской партийной канцелярии, когда рн пытался бежать из Берлина. Другие же люди, к мнениям которых следует отнестись серьезно, считают, что второму по могуществу нацисту удалось укрыться за рубежом и что это воплощение зла и ужасного прошлого живо и сегодня.

13 апреля 1961 года доктор Фриц Бауэр, генеральный прокурор земли Гессен в ФРГ, выразил убеждение во Франкфурте-на-Майне, что Борман еще жив. Доктор Бауэр сказал, что секретная международная организация могла переправить Бормана за границу по тщательно организованному подпольному каналу. Генпрокурор, получивший известность в связи с преследованиями нацистских военных преступников, завел уголовное дело на Бормана.

Правительство ФРГ настолько серьезно восприняло многочисленные сообщения о сохранении Борманом своей жизни, что назначило в ноябре 1964 года награду в 100 тысяч марок (25 тысяч долларов) за информацию, способствующую его аресту.

В октябре 1965 года Тадек Тувия Фридман, директор Института по документации нацистских военных преступлений в Хайфе, Израиль, сообщил корреспонденту нью-йоркской газеты, что ему известно место в Аргентине, где проживал Борман.

В январе 1966 года Клаус Эйхман, сын Адольфа Эйхмана, написал открытое письмо Борману, опубликованное в ведущем журнале ФРГ, с просьбой к секретарю фюрера выйти из своего южноамериканского убежища и взять на себя ответственность за преступления, «за которые мой отец отвечает вместо вас перед судом Израиля».

Доктор Фриц Бауэр заявил в апреле 1966 года, что пространство поисков Бормана сужается, и выразил надежду, что «мы преследуем его по горячим следам».

27 марта 1967 года Симон Визенталь провел пресс-конференцию в офисе Антидиффамационной лиги Бнай-Брит в Нью-Йорке. Он совершал тогда свой первый визит в Соединенные Штаты в связи с публикацией его книги «Убийцы среди нас», в которой рассказывалось о его деятельности с 1945 года по розыску нацистских военных преступников. Глава частного Центра еврейской документации в Вене сообщил на пресс-конференции, что «Борман свободно путешествует по Чили, Парагваю и Бразилии. У него мощная организация, призванная помочь другим нацистским военным преступникам избежать преследования властей». Визенталь добавил, что Борман пользовался пятью или шестью псевдонимами и «у него много друзей, денег. Я получаю сведения о нем сразу из двух мест, расположенных слишком далеко друг от друга, чтобы допустить, что действует лишь один человек».

4 июля 1967 года министерство юстиции ФРГ возобновило свой запрос к федеральному Верховному суду Бразилии по поводу превентивного ареста и выдачи секретаря фюрера и главы секретариата нацистской партии. А 31 декабря 1967 года лондонская «Санди таймс» в статье на первой полосе своего корреспондента в Центральной Европе Энтони Терри сообщила, что Борман живет на юге Бразилии в небольшом нацистском поселении, расположенном у границы с Парагваем. Информантом Терри был Эрих Карл Видвальд, бывший ефрейтор СС, который заявил, что Борман уходил от преследования по маршруту, организованному ветеранами СС, и прибыл в Аргентину в 1947 году. Однако, согласно Видвальду, Бормана в настоящее время невозможно узнать из-за неудачно сделанной пластической операции. Более того, он находился при смерти из-за рака желудка. Тем не менее судьба Бормана или его место проживания оставались тем, что Визенталь определял как «самую большую нераскрытую тайну нацизма» в течение более чем двух десятилетий после гибели Третьего рейха.