Невеста для фейри. Зеркало Оберона - Дарья Светлая

От стресса мои пальцы похолодели до температуры металла. Казалось, большой старинный ключ с витиеватой головкой морозил пальцы сквозь тонкие перчатки. Я со стуком положила его на стол.

Адвокат зачитывал условия, указанные в завещании. Однако его речь перекрыл шум в ушах. До меня теперь долетали лишь отрывочные фразы "Три года без права продажи или дарения…", "С обязательным безвыездным проживанием в течение полугода…", "Не срубать деревья в саду и не…"

И тут меня озарило:

— Постойте, а… мама? Куда делась моя настоящая мать? Она жива?

С надеждой уставилась на адвоката, но тот опустил глаза, избегая смотреть мне в лицо, сжал губы в ниточку и огорченно покачал головой:

— Сожалею, но ваша биологическая мать, Морна Бакли умерла примерно в двухтысячном году. Примите мои соболезнования.

— А могилы?

— Оба кремированы. Прах вашего отца хранится в доме, а мать пожелала, чтобы пепел ее тела был развеян над холмами.

— Как они умерли? Отец в автокатастрофе, а мать… знаете, я не тот, кто должен рассказывать вам об этом. Простите, меня уже ждет следующий клиент.

— Да, конечно.

Остальное я не слушала. Совсем. В голове, как мотылек, запертый в банке, билась единственная мысль: "Почему они отказались от меня?". Хотелось вцепиться в этого холодного человека в деловом костюме, что сидел напротив, хорошенько встряхнуть и задать ему этот вопрос. Вытрясти все, что он знает о моем настоящем прошлом, пусть Патрик Магвайр вряд ли мог знать о моих настоящих родителях много. И все же, дождалась, когда адвокат окончит оглашение завещания и спросила:

— Простите, мистер Магвайр, вы знали моих родителей?

— Да, мисс Лорен, но общались мы исключительно по работе. Чаще я общался с Джедом Бакли. Ваша мать не проявляла особого интереса к делам семьи.

Я нахмурилась. Эти слова и пренебрежительный тон, с каким он говорил о маме, меня задели. Однако я взяла себя в руки и спросила:

— У меня остались еще родственники в Ирландии? Я хотела бы больше узнать о своей настоящей семье.

— Понимаю, но, боюсь, мало чем могу помочь. Могу дать вам адрес, где репетирует группа, в которой играл ваш отец — произнес адвокат, записывая что-то на зеленом стикере, украшенном трилистниками клевера по углам.

— Отец был музыкантом? — удивилась я.

— Да, Джед играл на гитаре и недурно пел. "Королева мая" не очень популярна за рубежом, но в Ирландии их все знают и любят. Среди фанатов группы много подростков, но есть немало людей среднего возраста, что выросли на их песнях.

Дверь кабинета за мной закрылась. Оглушенная, все еще сжимая в руках зеленый стикер, я медленно спустилась по лестнице, держась за деревянные крашеные перила. Там, на первом этаже, в пабе "Зеленый остров" меня ждала подруга, которая решила провести этот отпуск вместе со мной.

Стоило переступить порог, на меня налетел ураган по имени Флави Броссар. Блондинка вскочила на ноги, пролетела в своих красных туфельках через весь зал и, схватив меня за плечи, засыпала лавиной вопросов:

— Ну как? Что тебе сказали? Дом большой? Это кто-то из благодарных клиентов? Или у тебя в самом деле есть родственники в Ирландии?

— Они у меня были Флави… Были! — произнесла я и несколько раз зажмурилась, чтобы не выпустить слезы, которые непременно испортят макияж. Не здесь. Не сейчас.

— Так-так… я узнаю этот взгляд. Пойдем-ка дорогуша, тебе нужно срочно чего-нибудь выпить. А потом ты все мне расскажешь и мы снимем номер в отеле!

— Нет. У меня есть дом, там и остановимся. Расскажу тебе все по дороге. Надеюсь, это не какая-нибудь древняя развалина и там найдется нормальная кухня с холодильником.

— Чур я за рулем! В таком состоянии как у тебя нельзя вести машину.

— А с таким талантом к вождению, как у тебя, лучше вообще никогда не садиться за руль! В последний раз ты нас чуть не убила.

— С тех пор я прокачала свои навыки.

— Где? — фыркнула я — На компьютерном симуляторе младшего брата? — шагнула к двери красного старого "Фольксвагена", что мы взяли напрокат. Но подруга даже на каблуках оказалась проворнее и захлопнула перед моим носом водительскую дверь.

Мне показали язык через стекло, на что я только закатила глаза и уныло двинулась обходить автомобиль. Устроившись в салоне и пристегнув ремень, скосила глаза на подругу, которая как раз закончила подкрашивать губы, извернувшись так, чтобы видеть себя в зеркало заднего вида. Флави весело подмигнула мне и завела мотор. На что я заметила:

— Погоди трогаться, я еще не оформила завещание.

— Оно тебе не понадобится — усмехнулась девушка, а потом молитвенно сложила наманикюренные пальчики с вишневым лаком и произнесла свою обычную мантру — Отсутствие водительского опыта, не подведи!

День назад

Франция, Лион, дом семейства Лоран.

Мелькнула паническая мысль: что же я наделала? Я должна была послушаться мать, как тысячи раз до этого. Но на сей раз я решила не отступать.

— Ты туда не поедешь! — кричала Кэтлин Лоран.

— Мам, я уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения сама.

— Это явно какая-то ошибка Эйлин. У тебя не осталось родни в Ирландии.

— Может, ты забыла о ком-то? Может, родня дальняя? — спрашивала я мать.

— Уж поверь, я хорошо знаю семейство Бирн, они все разъехались, это ошибка. Прошу тебя, не езди туда.

— Ну, тогда я хотя бы посмотрю на твою родину. Ты же говорила, что родилась в Лонгфорде? Как раз туда меня и вызывают.

— Если ты меня любишь, останься дома. Девочка моя, я понимаю, что тебе хочется путешествовать. Мы с отцом вполне можем устроить тебе отдых в Египте или Турции. Лазурный берег, между прочим, тоже весьма хорош.

— Мам, почему ты меня отговариваешь?

— Это письмо… знаешь, оно очень странное. У меня плохое предчувствие, пожалуйста, не езди!

— Я абсолютно уверена, что все будет хорошо. Просто пока я была ребенком, ты привыкла, что мы не разлучались надолго. Но теперь я выросла и могу путешествовать одна — ответила я и набросила тренч, чтобы затем одеть сумку на плечо и схватиться за ручку черного чемодана на колесиках.

Спускаясь вслед за мной по лестнице, ведущей на первый этаж дома, мама истерически расплакалась. Это меня удивило. Мама славилась сдержанностью, достойной истинной леди. Поэтому я не поверила своим ушам, когда вслед понеслись рыдания и истерический крик:

— Если уедешь в Ирландию, ты мне больше не дочь! Можешь не возвращаться!

От этих слов я вздрогнула и напряженно выпрямилась, словно человек, получивший пулю в спину. А в ушах зазвучали фразы из наших давних разговоров…