Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

не стоит тебе говорить. Он не хотел брать тебя и твоих коллег, чтобы защитить вас, ведь все это незаконно, – ответила Лаура.

– Но в данный момент…

Тогда Лаура рассказала ему все – об убийстве Меццанотте-старшего, о причастности Вентури, о фальшивом шантаже. Затем она выразила свои опасения по поводу душевного состояния Рикардо.

– Послушай, – заявил Колелла, – я такого же мнения, как и ты. Никогда не видел Кардо таким напряженным, как в последнее время. А сегодня он вообще был сам не свой… Знаешь что? Я думаю, мы должны найти способ связаться с ним, дабы убедиться, что он не натворит какую-нибудь ерунду, о которой может потом пожалеть.

– Ну, я не знаю, будет ли он рад этому…

– Это для его же блага. Если ты не против, конечно.

– Может, ты и прав… Ладно, пойдем; я знаю, где это место.

– Отлично. Нам просто нужно выяснить, как туда добраться…

Лаура порылась в сумке. Еще когда она искала носовой платок, ей показалось, что там лежал ключ от «Смарта» Соланж. Да, вот он…

– Похоже, я приехала на машине, – сказала Лаура, показывая ключ Колелле. – Но понятия не имею, где она припаркована. Я ничего не помню…

– Она стоит где-то у входа в галерею, мы ее найдем, – успокоил ее Филиппо, вставая. – Ну что, пойдем?

– Хорошо, но сначала мне нужно заехать домой и переодеться – я не могу ходить в таком виде.

Выйдя на улицу Торино, Колелла наблюдал за галереей, карауля появление охранников ростовщика, хотя, скорее всего, в этот момент они были в приемном покое вместе со своим боссом. Лаура же бродила вокруг и нажимала на кнопку на ключе, чтобы открыть двери.

– Получилось, – обрадовалась она, когда услышала щелчок и увидела, как впереди на парковке мигают фары машины.

Девушка села за руль, и они тронулись с места. По пути у нее начались вспышки воспоминаний. В ее сознании мелькали отталкивающие картины того, как она обрубает пальцы негодяя, засовывая их в гильотину для обрезания сигар. Лаура повторяла себе, что это не ее вина, а Маман. Но этого было недостаточно, чтобы избавиться от видения. Вскоре Лаура была вынуждена остановиться на обочине. Она открыла дверь, высунулась, и ее вырвало на тротуар.

– Ты в порядке? – спросил Колелла, наблюдая, как девушка вытирает рот салфеткой.

Лаура кивнула и снова завела двигатель. Постепенно она действительно начала чувствовать себя лучше. Ее охватило странное спокойствие, когда горячие волны энергии распространились по ее телу, вернув ей бодрость и мужество. Она не знала, кого благодарить – божественные или какие-то иные силы, – но это точно была заслуга того присутствия, которое обитало в ней. Подумав, Лаура поняла, что тоже сопротивлялась заклинанию жрицы – и в конце концов сумела его разрушить. Именно поэтому фрагменты произошедшего остались в ее памяти. Маман просчиталась. Она посвятила ее в культ именно с этой целью, поэтому и была так уверена, что они встретятся снова. Но, очевидно, не предусмотрела, что та сила, которую теперь поселилась в Лауре, защитит ее и от самой жрицы.

Девушка не могла объяснить, почему, но она была уверена, что это не повторится. Она этого не допустит.

* * *

Среди жителей района это место было известно как «Хрустальный дворец», но у него было мало общего с его тезкой в парке Ретиро, который Меццанотте посетил во время короткого и бурного пребывания в Мадриде на концерте группы «Строукс». Это был огромный трехнефный склад в центре полуразрушенного промышленного комплекса, зажатого между улицей Рубаттино и виадуком Восточной кольцевой дороги в Ламбрате. Закрытый в течение десяти лет, он принадлежал заводу, где компания «Инноченти» производила такие славные автомобили, как «Ламбретта» и «Мини». От сарая сохранился только железный остов и некоторые части каменной кладки. Окруженный буйной растительностью, бессистемно произрастающей как вокруг, так и внутри здания, он со временем стал убежищем для нелегальных иммигрантов и центром наркоторговли. В последнее время здесь незаконно сжигали разные отходы, зачастую токсичные.

Именно сюда Вентури заманил и убил комиссара Меццанотте пятью годами ранее. Если это устраивало его, рассуждали Рикардо и Карадонна, значит, устроит и их. Рикардо не смущала идея закончить эту историю в том же месте, где она началась. Вся территория была огорожена, но инспектор знал, куда идти. Несколько дней назад они провели инспекцию, в которой участвовала и Лаура; им не составило труда найти несколько проходов, через которые можно было попасть внутрь.

Меццанотте проскользнул через дыру в сетке, включил фонарик и двинулся вперед сквозь кусты, сорняки и мусор. Высоко над его головой, за рваными облаками, избороздившими темное небо, временами выглядывала луна.

Карадонна и Траверсо ждали его в служебном помещении в задней части сарая, состоявшем из нескольких маленьких комнат и более просторной комнаты с окном, от которого сохранилась только рама, выходившим во внутреннюю часть здания. Там они устроили свой оперативный штаб.

– Что, черт возьми, стряслось? Уже почти время… – кисло поприветствовал его Карадонна, занятый установкой микрофона на «шантажиста».

– Извини, заминочка вышла… Всё в порядке?

– Мои люди уже обыскали район; он чист. Кстати, мы передали Дарио координаты места всего два часа назад, и у него не было времени на принятие контрмер.

«Это да, – подумал Меццанотте, – но у него всегда остается выбор: явиться на встречу или нет…»

– Ты уже отослал всех? – спросил он вслух.

Карадонна кивнул. Они согласились, что так будет лучше. То, что они задумали, было противозаконно, к тому же это являлось личным делом. Речь шла только о них и Вентури. Они также боялись, что что-то может пойти не по плану; тогда лучше, чтобы не было свидетелей.

– Камеры?

– Все настроено и активно, смотрите, – ответил Карадонна, подходя к ноутбуку со спутниковой связью, стоявшему на деревянном ящике вместе с походной лампой. Он вывел на экран ряд окон, показывающих кадры с камер ночного видения, установленных в щелях забора и внутри здания, в том месте, где должна была состояться встреча.

Без двадцати одиннадцать подготовка была завершена, осталось только дождаться прибытия Вентури. Траверсо курил сигареты одну за другой, поджигая следующую от окурка предыдущей, Карадонна продолжал переключаться с камеры на камеру на экране компьютера, Меццанотте смотрел на часы каждые две-три минуты. Все молчали. Тишину нарушал только звук пощечин, которые то один, то другой давали себе, убивая прожорливых комаров, заполонивших это место.

В пять минут двенадцатого заместитель квестора все еще не появлялся. Он опаздывал, и нервозность ожидающих его просто-таки зашкаливала.

Вдруг Карадонна сделал знак Меццанотте. В объективе камеры, направленной вдоль ограды, появилась фигура. Вскоре за ней