Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 1 - Фриц Лейбер

– И все равно я думаю, что ты мог бы победить двоих одновременно, или семерых – а то и всю эту дряхлую дюжину! Если они – волшебники Первого Ранга, то ты должен быть Нулевой или Отрицательной Величины.

При этом оскорблении старец безмолвно зашевелил губами, на которых выступила пена, но Гваэй только шутливо воскликнул:

– Если бы всего лишь три моих верных мага прервали свой чародейский транс, колдовство, насылаемое моим братом Хасьярлом, прорвалось бы сюда из Верхних Уровней, и меня поразили бы все дурные болезни, какие только существуют, и еще несколько, которые существуют только в загнивающем воображении Хасьярла – а, может быть, я и вовсе был бы стерт с лица земли.

– Если девять из двенадцати должны постоянно охранять тебя, то им не удастся много поспать, – заметил в ответ Мышелов.

– Времена не всегда были такими беспокойными, – безмятежно ответил Гваэй. – Иногда обычай или приказ моего отца предписывает заключить перемирие. Иногда темное внутреннее море успокаивается. Но сегодня я вижу по некоторым признакам, что на мою печень, и глаза, и кровь, и кости, и все остальные части моего тела готовится решительное наступление. У дорогого Хасьярла есть две дюжины волшебников, едва ли уступающих моим собственным – Второго Ранга, но Высокого Второго – и он подстегивает их к действию. А я так же отвратителен для Хасьярла, о Серый Мышелов, как скромные плоды наших навозных полей отвратительны для твоих уст. Более того, сегодня мой отец Квармалл составляет свой гороскоп в Главной Башне, высоко над Верхними Уровнями Хасьярла, так что мне следует держать под строгим присмотром все крысиные норы.

– Если тебе недостает магической помощи, – смело возразил Мышелов, – то у меня есть парочка заклинаний, которые зададут жару ведьмам и колдунам твоего старшего брата.

По правде говоря, у Мышелова было только одно заклинание – всего лишь одно – которое шуршало пергаментом в его мешке и которое ему очень хотелось испытать. Он получил его от своего наставника и владыки, волшебника Шильбы Безглазого Лила.

Гваэй ответил еще тише, чем обычно, так что Мышелов почувствовал, что будь между ними еще хоть один ярд, он бы уже ничего не услышал:

– Твоя работа – отвращать от моего материального тела оружие, подымаемое Хасьярлом, а в особенности – оружие этого великого воина, которого, по слухам, он нанял. Мои колдуны Первого Ранга прикроют меня от колдовских «любовных записочек» Хасьярла. Каждому – свое дело.

Он тихо хлопнул в ладоши. В темном проеме арки за его спиной бесшумно появилась стройная рабыня. Не глядя на нее, Гваэй тихо приказал:

– Крепкого вина для нашего воина.

Она исчезла.

Старец, наконец-то, с трудом расставил черные и белые шашки на исходные позиции, и Гваэй задумчиво поглядел на свою часть доски. Но прежде чем сделать ход, он сказал Мышелову:

– Если время все еще тянется для тебя слишком медленно, посвяти некоторую его часть выбору награды, которую ты получишь, когда выполнишь свою работу. А когда будешь искать, не прогляди ту девушку, которая принесет тебе вино. Ее зовут Ививис.

Тут Мышелов притих. Он уже выбрал себе больше дюжины очаровавших его дорогих предметов из ниш и сундуков Гваэя и запер их в неиспользуемом чулане, обнаруженном двумя уровнями ниже. Раскройся это, он объяснил бы, что просто делал невинный предварительный отбор в ожидании окончательного выбора, но Гваэй мог посмотреть на это дело с другой стороны, а принц был весьма проницателен, насколько можно было судить по тому, что он заметил отвергнутые грибы и кое-какие другие вещи.

Мышелову раньше не приходило в голову, что он может присвоить заодно парочку девушек и тоже запереть их в свой чулан, хотя теперь он решил, что это была заманчивая идея.

Старец прочистил горло и, хихикая, сказал:

– Лорд Гваэй, пусть этот тщеславный наемник попробует применить свои колдовские штучки. Пусть он испытает их на мне!

Настроение Мышелова поднялось, но Гваэй только поднял ладонь и слегка покачал головой, а потом указал пальцем на доску; старец начал покорно мысленно двигать шашку.

Настроение Мышелова упало. Он начинал чувствовать себя очень одиноким в этом сумрачном подземном мире, где все говорили и двигались тихо и замедленно. Правда, когда посланец Гваэя предложил ему в Ланкмаре эту работу в одиночку, он был очень рад взяться за нее. Громогласный Фафхрд, товарищ Мышелова по оружию, получил бы хороший урок, если бы его маленький серый приятель (и его ум!) исчез бы без предупреждения однажды ночью…. а затем вернулся, может быть, год спустя, и с насмешливой улыбкой, с сундуком, до краев набитым сокровищами.

Мышелов был даже счастлив в течение всего долгого путешествия каравана от Ланкмара на юг, к Квармаллу, вдоль реки Хвал, мимо Плийских Озер и через Горы Голода. Было сущим наслаждением сидеть вразвалку на покачивающейся спине верблюда, оставив позади споры с хвастливым верзилой Фафхрдом, в то время как ночи становились все более синими и теплыми, и незнакомые, сияющие, как драгоценности, звезды начинали выглядывать из-за южного горизонта.

Но теперь Серый пробыл в Квармалле уже три ночи после своего тайного прибытия на Нижние Уровни – три ночи и три дня, или скорее сто сорок четыре нескончаемых получаса подземных сумерек – и он уже начинал желать в глубине души, чтобы Фафхрд был здесь, а не за полконтинента отсюда, в Ланкмаре – а то и еще дальше, если Северянин последовал своим туманным планам и отправился посетить свою родину. По крайней мере, было бы с кем выпить – или даже устроить бурную ссору, которая была бы просто освежающей после семидесяти двух часов, в течение которых не было ничего, кроме молчаливых слуг, погруженных в транс волшебников, вареных грибов и непробиваемого хладнокровия мягкого голоса Гваэя.

Кроме того, оказалось, что все, что нужно было Гваэю – это могучий рубака, способный устранить угрозу нападения того воина, которого, по слухам, Хасьярл нанял столь же тайно, как сам Гваэй провез в Квармалл Мышелова. Будь Фафхрд здесь, он мог бы послужить Гваэю своим мечом, а у Мышелова появилась бы лучшая возможность подсунуть принцу свои магические таланты. То единственное заклинание, что лежало в мешке. Серый получил от Шильбы в обмен на рассказ об Извращениях Клуто. Оно навечно создало бы Мышелову репутацию архимага, обладающего смертоносной силой; в этом Мышелов был уверен.

Он очнулся от своих раздумий и увидел, что рабыня Ививис стоит перед ним на коленях – сколько времени она так стояла, он не знал – и протягивает ему поднос черного дерева с приземистым каменным кувшином и медным кубком.

Она стояла, подогнув под себя одну ногу; другая нога, отставленная назад, словно в фехтовальном выпаде, натягивала короткий подол зеленой туники, а на вытянутых руках покоился поднос.

Ее стройное тело было очень гибким, девушка без усилий сохраняла эту трудную позу. Тонкие прямые волосы были бледными, как и ее кожа – и то, и другое какого-то призрачного цвета. Мышелову пришло в голову, что она будет очень хорошо смотреться в его чулане, например, прижимая к груди ожерелье из больших черных жемчужин, которое Мышелов обнаружил позади полированной мраморной статуэтки в одной из ниш Гваэя.