Эта безумная Вселенная - Эрик Фрэнк Рассел

— Тьфу ты! — поморщился Маркхамвит. — Подобные сообщения приходят к нам раз в сто дней. Мы отправляем патрульные корабли, они прочесывают космос и ничего не находят. А объяснение тому очень простое: обитатели заброшенных планет выдумают любые небылицы, только бы кто-нибудь прилетел к ним в гости. К тому же вполне возможно, что слухи распускают нилеанцы, стремясь оттянуть наши боевые корабли. Мы решили испробовать их уловку на них самих. Мы тоже пустили слух, и когда их боевой корабль «Нарсан» двигался в направлении Дурга, чтобы проверить выдуманную нами историю, уничтожили его.

— Быть может, это все так, мой повелитель, — сказал Алемф. Он чувствовал, что зашел слишком далеко, и теперь поздно отступать. — Однако позвольте мне напомнить вам: мы располагаем обширными знаниями о нашей галактике, зато ничего не знаем о других.

Маркхамвит вперился взглядом в Ганна.

— Как по-твоему, можно ли пересечь межгалактическую бездну?

— Это звучит невероятно, мой повелитель.

Боясь себя скомпрометировать, первый министр тут же добавил:

— Но я не являюсь специалистом в области космоплавания и не могу дать квалифицированного ответа.

— И потому юлишь, как всегда, — огрызнулся Маркхамвит.

Он взял телефон и потребовал командующего Йельма.

— Допускаешь ли ты теоретическую возможность появления у нас корабля из другой галактики?

Выслушав ответ, он спросил:

— А почему нет?

Выслушав и этот ответ, Маркхамвит отключился и повернулся к присутствующим.

— Вот что сказал Йельм: никто не способен прожить десять тысяч лет.

— А откуда он это знает, мой повелитель? — спросил Алемф.

Около десятка охранников препроводили Джеймса Лоусона в святая святых. Не смея переступить порог высочайшего кабинета, они, точно манекены, застыли у дверей. Лоусон вошел один.

Он невозмутимо добрался до середины кабинета. Он держал себя так, будто находился не в другой галактике, среди чужой расы четвероруких существ, а в родном городишке. Ни дать ни взять — мальчишка, которого послали на угол за крекерами.

Маркхамвит указал ему на стул и долго вглядывался в диковинного визитера.

— Так значит, ты — солярианец?

— Да.

— Ты явился к нам из другой галактики?

— Совершенно верно.

Маркхамвит выразительно посмотрел на Ганна и спросил:

— Не странно ли, что ты говоришь на нашем языке?

— Ничего странного. Именно потому меня и выбрали.

— Выбрали? Кто?

— Солярианское Содружество, кто же еще?

— Для какой цели?

— Прилететь сюда и поговорить с вами.

— О чем?

— О войне, которую вы ведете с Нилеей.

— Я так и знал! — Маркхамвит всплеснул верхней парой рук и довольно ухмыльнулся. — Я знал, что нилеанцы обязательно придумают такой трюк. — Он хрипло засмеялся. — До чего же у них неуклюжие попытки. Нечего и говорить, хорошее прикрытие они для тебя придумали. Должно быть, они решили, что мы поймаемся на давнишний миф?

— Меня мало интересуют прикрытия и мифы, — равнодушно ответил Лоусон. — И их, и ваши.

— Почему? — нахмурился Маркхамвит.

— Я — солярианец.

— Неужели? — Маркхамвит обнажил свои мелкие и острые белые зубы, — В таком случае наша война с Нилеей тебя совершенно не касается.

— Согласен. Нам абсолютно безразличен ее ход.

— О чем же тогда ты явился говорить?

— Мы возражаем против одного из последствий этой войны.

— Против какого? — с малой долей интереса спросил Великий Правитель.

— Космические просторы свободны, — сказал Лоусон. — Они не являются ничьей собственностью. Отдельная планета или планетная система могут устанавливать правила на своей поверхности, но не далее. Межпланетное и межзвездное пространство принадлежит всем.

— Кто это сказал? — вновь начиная хмуриться, спросил Маркхамвит.

— Это говорим мы.

— Надо же!

Дерзость пришельца застигла Маркхамвита врасплох, и он не удержался от нового вопроса:

— А почему солярианцы считают себя вправе устанавливать законы?

— Я уже объяснил причину, — ответил ему Лоусон. Его взгляд посуровел. — У нас достаточно силы, чтобы обеспечить выполнение этого закона.

Великий Правитель несколько опешил. Он взглянул на первого министра Ганна. Тот сосредоточенно изучал потолок.

— Если вы меня недостаточно поняли, я еще раз сформулирую закон, который мы установили и за выполнением которого намерены следить. Каждый космический корабль должен обладать правом беспрепятственного перемещения в межпланетном и межзвездном пространстве. Нам абсолютно все равно, что произойдет после спуска корабля на поверхность планеты, если только это не какая-то из наших планет.

Лоусон поочередно посмотрел на Маркхамвита и Ганна.

— Вот тогда нам будет не все равно.

Маркхамвиту очень не понравилось услышанное. Ему было противно каждое слово, не говоря уже об общем содержании. Пришелец открыто угрожал. Маркхамвит инстинктивно почувствовал необходимость ответной угрозы. Но он до сих пор находился под впечатлением разговора с Алемфом. Некоторые фразы этого ученого чудака прочно засели в мозгу Великого Правителя.

«Через десять лет они не на шутку перепугались, а через пятьдесят превратились в малочисленную и сломленную духом расу. Спустя сотню лет от эльмонитов остались лишь воспоминания».

Маркхамвит невольно задумался: а что, если корабль и этого двуногого беспрепятственно способен подвергнуть их планету облучению или распылению, которое приведет к аналогичным результатам? Мысль ужаснула его. Конечно, это был восхитительный и совершенный способ борьбы с враждебными расами, позволяющий покончить с ними раз и навсегда. По сути, он был сродни безжалостности самой Природы, без колебаний уничтожавшей любую свою ошибку.

Маркхамвит попытался уверить себя, что этот двуногий и двурукий храбрец не понимает, чем кончатся его разглагольствования. Великому Правителю очень хотелось надеяться, что все эти слова — не более чем наглая бравада, достойная сурового наказания. Стоит лишь приказать, и пришельца обезглавят, а его корабль разнесут в пыль.

Эльмониты дважды так и поступили.

При чем тут эльмониты? Не было никаких эльмонитов!

А если его слова — вовсе не бравада?

Ситуация с прилетом странного корабля становилась все более запутанной. Маркхамвит не желал сознаваться в этом даже самому себе. Если они все же имеют дело с уловкой нилеанцев, то врагов не упрекнешь в тупости. Слишком много сил и возможностей надо, чтобы быть таким «тупым».