Мировая история - Одд Уэстад

В строительстве воплотились главные достижения технического прогресса Средневековья. Соборная архитектура требовала решения таких же сложных инженерно-технических проблем, как при строительстве римского акведука; в процессе их решения в средневековом мастере медленно зарождался строительный инженер. Средневековые технические приемы в современном понимании не имели под собой научной основы: они вырастали из накопленного практического опыта и творческого его применения. Можно предположить, что наиболее важным его достижением стало использование специальных приспособлений для приложения к ним мышечной силы человека, за счет чего отдача значительно повышалась. Для облегчения задачи по перемещению тяжелых предметов применялись лебедки, шкивы и наклонные плоскости. Но самые заметные изменения коснулись сельского хозяйства, где с X века получили широкое распространение металлические орудия труда. Железный плуг позволил вспашку тяжелых почв долинных земель; так как для вспашки им почвы потребовалось воловье тягло, пришлось изобретать более совершенный хомут и с ним более прочную упряжь. Поворотная вага или оглобля для постромок и лошадиный хомут позволили увеличить грузоподъемность телеги. Подобных новшеств насчитывается совсем не много, зато их оказалось достаточно, чтобы земледельцы практически не страдали от неурожаев. К тому же новшествами предусматривались новые потребности. Содержание тягловых лошадей требовало больше зерна для их прокорма и одновременно введения нового севооборота.

Еще одним новшеством следует назвать распространение мукомольной техники; уже к X веку в Европе начали употреблять многочисленные одновременно ветряные и водяные мельницы, сначала появившиеся в Азии. По мере прохождения веков мельницы стали использовать все шире и шире. Силой ветра часто заменяли мускульные усилия при помоле зерна, как это сделали люди при совершенствовании судовождения; энергию потока воды использовали, где возможно, для обеспечения различных промышленных операций. Энергия воды двигала молотами при изготовлении валяной кошмы и кованых изделий (здесь важную роль играло изобретение коленчатого рычага), ставших существенным элементом в мощном развитии металлургической промышленности Европы в XV веке и тесно связанных с возрастающим спросом на техническое нововведение предыдущего века – артиллерии. Гидроприводные молоты использовались в бумажном производстве. Изобретение печатного станка в скором времени придало полиграфии такую значимость, что ее стали считать важнее новой металлообработки в Германии и Фландрии. Печатный станок и бумага тоже обладали собственным революционным потенциалом для технического прогресса, так как книги служили ускоренному распространению технических приемов и облегчали этот процесс среди увеличивавшегося отряда мастеров и ремесленников, которым такие знания предназначались. Некоторые новшества просто заимствовались у представителей другой культуры; прялка пришла в средневековую Европу из Индии (хотя педаль к ней для передачи вращательного движения выглядит европейским изобретением XVI века).

Какая бы квалификация ни требовалась, к 1500 году любые технические приемы уже получили воплощение в крупных капиталовложениях. Накопление дальнейшего капитала для промышленных предприятий тогда уже выглядело более простой задачей, чем когда-либо прежде. Доступного капитала могло становиться тем больше, чем проще становилось ведение реального дела с использованием новых технических устройств. Итальянцы Средневековья во многом создали современную бухгалтерию, а также придумали новые кредитные инструменты для финансирования международной торговли. В XIII веке появляется вексель, а с ним и первые настоящие банкиры, известные нам на рубеже современного капитализма. Понятие ограниченной ответственности тоже появляется во Флоренции в 1408 году. Однако при всей колоссальности применения такого нововведения по сравнению с прошлыми временами нам не составит труда вычислить его ничтожность, если не думать о масштабах. Дворцы могут на самом деле производить грандиозное впечатление, только вот весь объем товаров, проходивших через средневековую Венецию за целый год, можно вполне погрузить на одно современное транспортное судно.

Как бы там ни было, позиции, завоеванные на протяжении всего продолжительного периода совершенствования приемов и роста объема производства, по-прежнему оставались сомнительными. На протяжении многих веков экономическая жизнь оставалась делом рискованным, на грани краха. Средневековое сельское хозяйство, несмотря на достигнутый прогресс, выглядело ужасающе неэффективным занятием. Землю эксплуатировали нещадно и полностью истощали ее плодородие. Кроме навоза, иных удобрений в нее вносили совсем мало. По мере роста численности населения и сокращения площади целинных земель семейные наделы уменьшались в размере; в 1300 году большинство европейских семейных хозяйств могло обрабатывать меньше 8 акров. Совсем в немногих местах (долина реки По была одним из них) делались крупные инвестиции в коллективное орошение или повышение плодородия почвы. Прежде всего, отдача сельского хозяйства зависела от погоды; из-за двух последовательных неурожайных лет в начале XIV века население города Ипр сократилось на одну десятую часть. Локальные вспышки голода редко удавалось погасить за счет привозного продовольствия. Дороги с римских времен пришли в негодность, повозки оставались примитивными по конструкции, и большую часть товаров приходилось перевозить на вьючных лошадях или мулах. Водный транспорт обходился дешевле, и поставки по нему шли быстрее, но потребностям транспортировки он отвечал далеко не всегда. У купцов тоже могли возникать осложения политического порядка; османские завоевательные походы вызвали постепенное затухание восточной торговли в XV веке.

Спрос снизился до достаточного уровня, чтобы минимальные его изменения определяли судьбу городов; производство ткани во Флоренции и Ипре в XIV веке упало на две трети. Какие-либо обобщения даются с трудом, но одно событие не вызывает ни малейших сомнений: в то время наблюдался большой совокупный откат. Внезапно подскочила смертность населения, что зафиксировано в разных местах, в разное время и во многих областях после серии неурожаев около 1320 года. Так началось медленное сокращение населения Европы, внезапно превратившееся в стихийное бедствие на заре масштабных эпидемий заразных заболеваний. Эти эпидемии часто называют по имени одной из них «Черной смертью 1348–1350 годов», когда случилась самая страшная эпидемия чумы. Тогда в Европу пришла бубонная чума, но, несомненно, ее эпидемия сопровождалась несколькими другими смертельными болезнями, прокатившимися по западу континента одновременно с этой чумой и вслед за нею. Европейцы умирали к тому же от сыпного тифа, гриппа и оспы; все эти болезни внесли свой вклад в великое демографическое бедствие. В некоторых областях могла погибнуть половина или треть их населения; в масштабах Европы убыль оценивается в четверть ее населения. Папское расследование дает число жертв больше 40 миллионов человек. Тулуза в 1335 году считалась городом с 30 тысячами населения, а век спустя в нем проживало всего лишь 8 тысяч; за три дня в Авиньоне умерло 1400 человек.

Какого-то общего принципа распространения эпидемии не существовало, но все население Европы потрясли ее приходы. В крайних случаях возникало своего рода массовое безумие. Одним из путей поиска козлов отпущения или виновных в распространении чумы были еврейские погромы; еще одним стало сжигание ведьм и еретиков на костре. В душе европейцев остался шрам на все оставшееся Средневековье, который нашел свое художественное отображение в живописных полотнах с видами смерти и проклятия, в скульптуре и литературе. Хрупкость устоявшегося было порядка наглядно показала шаткость равновесия между продовольственным снабжением и численностью населения. Когда из-за болезней погибает определенное количество народа, сельскохозяйственное производство резко сокращается; жителям городов грозит смерть от голода, если они еще не умерли от чумы. Вероятно, к тому времени уже был достигнут предел производительности. Имевшиеся в распоряжении технические приемы повышения плодородия почвы и доступные новые посевные площади достигли своего предела, и кое-кто заговорил о демографическом избытке, приближавшемся к наличным к тому моменту ресурсам. От этого момента проистекал громадный откат XIV века с последующим медленным восстановлением в XV веке.