Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

— Многое поправимо, — серьезно заверил я его и развернулся обратно к заупрямившемуся компьютеру.

Кот поднял усатую наглую морду и серьезно взглянул на меня. Он… подмигнул мне.

Так, главное со своими видениями не разговаривать. Тем более, при всех.

Сжал мышку и сдвинул курсор по склону гор. А красивый, кстати, изгиб… нет, потом. Так, где у них файлы резервных копий?..

Нужные файлы были возвращены на рабочий стол, оказались, разумеется, теми самыми. Хозяин компьютера радостно перекинул документ в очередь печати их принтера. Я, поднявшись, пошел прочь, не слушая потока их благодарности. Молодежь! Из пустяка раздувают такую проблему!

После работы — день оказался, к счастью, достаточно суетливым, чтобы задуматься о галлюцинациях — я отправился в хороший маленький бар, заказав большую кружку пива. Сел на столик в стороне, положил портфель рядом на стол. Возле зеленого кота, валявшегося на деревянном столе. Этот мерзавец так посмотрел на кружку пива! А потом уставился на меня так пристально, что, казалось, он сейчас во мне дырку протрет. Ну и пусть! Отдых я заслужил к концу рабочего дня. Хотя бы такой.

Сел напротив и стал медленно потягивать пиво. Под недовольным взором этого зеленого скота. Все удовольствие испортил, упрямая морда!

Боги, я совершил что-то дурное, что вы послали мне его?..

Но увидеть зеленую морду напротив оказалось намного проще, чем кого-то из богов. Ну да ладно. Если б к зеленой кошачьей морде примешался бы еще с осуждающим взглядом какой-то бог… нет, кота мне вполне хватает. И пиво, кстати, приготовлено неплохо.

Вообще, я — самый обычный японский мужчина. Семья у меня самая обыкновенная. Работа вполне обычная. Таких на земле миллионы. Ничего совсем уж выдающегося я в жизни не совершал: ни хорошего, ни дурного. Ходил в детский сад, таская тяжелый ранец, учился в школе, после пошел в обычный институт, по технической специальности. Меня не за что наказывать этим котом. А вот в отпуск съездить не помешало бы. Да хотя бы в выходные съезжу на ближайший к Осаке о-сэн. Семью возьму с собой, а то давненько мы вместе не отдыхали.

Когда вернулся домой, жена пекла торт, Рю делал домашнее задание в своей комнате, а Мамору… рисовал на обоях в гостиной. Мальчишка так увлекся, что вообще не заметил моего возвращения.

— Что, родной отец не заслуживает больше приветствий?!

Мамору, взглянув на меня, внезапно улыбнулся.

— Пап, я решил стать дизайнером!

Я не сразу слова подобрал от возмущения. Но… рядом с сыном внезапно появился зеленый кот. Что его так развеселило, не пойму, но это зеленая тварь бодро танцевала. Достали! Я, что ли, рехнулся?..

Я долго орал на младшего, втянувшего голову в плечи. Даже Нодзоми с кухни прибежала посмотреть, что у нас случилось. И Рю выглянул посмотреть.

— Я, значит, на работе с утра до вечера, а ты вот как?! — орал я, отстраняя жену от нас. — Лень уже родного отца поприветствовать?! Надо гадить на вещи, которые он с таким трудом купил?

Нодзоми отступила от нас, но сердито на меня смотрела.

— Я просто хочу стать дизайнером! — Мамору уже ревел. — Я не собирался нигде гадить! Я только… я только хотел сделать рисунок! Красивый рисунок! Вот здесь! На этих обоях нескольких мягких веток не хватает…

— Ах, ты только хочешь стать дизайнером? Так пошел бы в клуб любителей рисования! Учебников бы по живописи купил или взял бы в библиотеке! Зачем гадить обои в гостиной?!

— Но для того, чтобы стать дизайнером, мне надо много тренироваться! А гостиная… я просто украсить ее хотел!

— Да что ты занимаешься всякой ерундой?! Мать сказала, ты получил 30 баллов за недавний тест по математике! Тебе нужно как следует учить математику, а не рисовать на стенах!

— Но я ненавижу математику! И я хочу стать дизайнером! Вообще не хочу работать с какими-то числами и умножением!

— Да даже дизайнерам приходится объем материала вычислять! Но не будем об этом дерьме. Ты должен хорошо учиться, а потом поступить в хороший университет. Только так сможешь толково защищать свою семью!

— А разве я не смогу защитить мою семью, делая любимое дело? Сколько б ни случилось препятствий на моем пути, да хоть сто тысяч, почему я не могу жить, делая любимое дело?

— Я тебе приказываю: иди и хорошо доучи математику! И чтобы принес минимум 80 баллов за следующий тест! Слышишь? Отец тебе приказал учить математику!

Мальчишка упрямо глазами сверкнул.

— Я все равно буду исполнять мою мечту! Я стану дизайнером!

Меня бросило в жар.

— Тупица! — проорал я, свирепо глядя на него.

И в этот миг стоящий за ним зеленый кот внезапно заплакал. И исчез.

А с кухни внезапно повеяло горелым тортом.

Жена в ужасе посмотрела в сторону кухни. И убежала спасать выпечку. Если ее еще можно было спасти.

За ужином никто не произнес ни слова. Из-за нашей с Мамору ссоры Нодзоми отвлеклась — и торт сгорел. Нодзоми сначала пыталась отскоблить пригорелый край, но внезапно расплакалась. Рю только вздохнул. Но Мамору вдруг поднялся, на кухню прошел, забрал у матери нож и под ее растерянным взглядом отрезал большой кусок.

— Постой! — возмутилась она.

Но мальчик уже оторвал приличный кусок, прожевал, проглотил.

Мать напряглась.

— Вкуснятина! — бодро сказал он и к своему месту за столом в гостиной пошел.

Я видел, что сильно прогорела нижняя часть. Но этот мелкий сегодня был в соответствии со своим именем, настоящий защитник. Хоть и таким глупым способом, но материнские нервы попробовал защитить. А вообще, мы оба виноваты: мы своею ссорой ее довели.

Поэтому поднялся, прошел на кухню и под потерянным взглядом жены отрезал и себе большой кусок. Откусил тут же. Фу, горечь! Но это примерно как и с главой фирмы.

Сделав серьезное лицо, спокойно сказал:

— Неплохо, — и унес это в свою тарелку. Есть.

Рю только насмешливо вскинул брови, смотря на меня и младшего брата. Но когда взгляд материнский переметнулся на него, он себе еще одну рыбу на тарелку утянул, побольше. Самую большую, покуда не смотрели мы. И Нодзоми, всхлипывая, вернулась к нам за стол. Сама свой торт есть не осмелилась. Но мы с Мамору бодро хрустели горелым горькими коржом, прежде чем добрались до верха с кремом и вишневым вареньем. Меньшой вообще быстро свой дожевал и кинулся отрезать еще. Прежде, чем мать это попробует. Мысленно вздохнув, я пошел и забрал последний кусок. Мы виноваты — нам и отвечать. Надеюсь, до больницы дело не дойдет. Жаль только Рю совсем не пытается хоть как-то поддержать мать.

После ужина я пошел читать газеты. А Мамору просочился в комнату к брату. Я не собирался их подслушивать, но меньшой говорил слишком громко: