Сложенный веер - Сильва Плэт

* * *

Бессильно откинувшись в кресле, король Дилайны разглядывает свои пальцы. Мозоли на указательном от спускового крючка парализатора сошли уже на нет. Зато на подушечках больших появились огрубелости от меча. Вместо коротко и небрежно постриженных ногтей с обкусанными заусенцами — идеальный маникюр под цвет темно-сиреневых камней в вычурных золотых оправах, по два-три на каждом пальце левой руки. Не дай бог кому-то из подданных рассердить или расстроить властелина Дилайны настолько, чтобы получить по щеке: острые края кринтов, украшающих каждый перстень, оставляют трудно заживающие следы.

В последнее время король Дилайны сердится часто. Он не выносит собственного бессилия. Тон не спеша стягивает перстень за перстнем, складывает в аккуратную горку перед собой, активирует браслеты, пытается расплавить кучку драгоценностей, стоимость которой равна годовому бюджету малой планеты. Бесполезно. Все бессмысленно и бесполезно.

— Джеееем! — рявкает он в направлении коммуникатора, на экране которого уже три минуты высвечивается вызов с верийской (в прошлом — ситийской) военной станции, контролирующей орбиту Дилайны. Звуковой сигнал вызова Тон отключил еще утром, что не мешает настырному Джему раз за разом набирать королевский номер. Тон загадал, что возьмет на тридцатый раз. Пора. Он вдавливает пальцем кнопку приема:

— Джеееем!

Вериец смотрит сочувственно.

— Лорд Тон, — церемониальный поклон лишь обозначен, но они оба знают, что он был. Джемка никогда не переходит границу.

— Ты собираешься что-нибудь делать? — мрачно спрашивает он.

— Что я могу?

Джем грустно кивает.

— Отец тоже сказал, что ты ничего не можешь. Хотя мне кажется…

— Да знаю я, что тебе кажется, — Тон машет рукой, замечает, что она без перстней, и начинает возвращать их каждый на свое место. В коммуникатор он при этом не смотрит. — Тебе кажется, что зажравшийся властелин Дилайны мог бы тряхнуть стариной, сесть с парой дюжин самых вменяемых лордов к тебе на корабль и разнести ситийцев в клочья. Оказать братскую помощь аккалабам и с почетом вернуться на родную планету. Так?

— Ну, примерно.

Генерал Джерада уже объяснил Джему, почему это невозможно, но Джем не был бы его сыном, если бы не попробовал еще раз.

— Надо просто хорошенько поработать над планом.

— Джем, а если попросить помощи у Конфедерации?

Это уже что-то из ряду вон выходящее. Джем чувствует, что авторитет человека, за которым он пошел бы в огонь и в воду, на его глазах падает ниже плинтуса. Неужели королевская власть так портит? Это бесхарактерное, полностью лишенное силы воли существо, нерешительно перебирающее на столе какие-то бумажонки, командовало конфедеративным спецназом? Этот лорд Тон и лейтенант Антон Брусилов — одно и то же лицо?

— Пространственный переход в сектор контролируют ситийцы. Они не пропустят никого, кроме своих союзников.

Пауза. Бумажки шуршат отвратительно.

— Джем, ты можешь увести ситийцев за собой поближе к Дилайне, чтобы я достал их браслетами?

— Тон, они не идиоты. И… нам ведь надо, чтобы ушли они все, не находишь? Пока ситуация патовая: три наших корабля к пяти вражеским, зато, благодаря твоим способностям, мы не ограничены в энергии, тогда как разведка докладывает, что у ситийцев не осталось кораблей с полностью заряженными батареями, способных на пространственный переход. Все, что они могут, дежурить у внешней границы сектора и не позволять Конфедерации подвести подкрепления.

* * *

Через несколько часов.

— Тон, дело плохо. Еще три крейсера. Хортулана.

— У твоих есть ментошлемы?

— Есть, но на всех не хватит. Зато на одном корабле есть внешняя ментозащита. Правда, его придется гонять к тебе на подзарядку каждые тридцать шесть часов.

— Бл..! Эти-то что тут забыли?

— Император материализует свое чувство благодарности.

— Лучше бы он был неблагодарной скотиной.

Кир Оксенен, археолог

Кир с интересом рассматривает набившихся в тесную рубку военных. Кого тут только нет! Верийские представители отводят глаза. Кир всегда избегал контактов со своими генетическими сородичами, за сотню верст обходил любого хоммутьяра или верийца. И их не желал ставить в неудобное положение, и самому… не хотелось. На международных археологических конференциях, где встречи с хоммутьярами были неизбежны (верийцы прошлым не интересовались, археология не считалась у них оправданной статьей расходов в бюджете), старался быстренько оттарабанить свой доклад и смыться. На банкеты он тоже не ходил. Убедить себя, что никому не противно смотреть, как он щупальцами обвивает бокал с шампанским, не получалось. Хотя те же хоммутьяры извлекали массу возможностей из своих многочисленных конечностей на стоячих фуршетах. Более того, как-то, когда его на банкет все-таки затащили, Кир обнаружил, что вежливые хоммутьяры не возражают поддержать своими щупальцами тарелку для собеседника, у которого все обе руки были заняты бокалом и вилкой. Антропоморфные коллеги этим с удовольствием пользовались.

Но Кир так никогда и не решился примкнуть к чужому празднику жизни. После удачного доклада бутылку шампанского он себе заказывал в номер, где и выпивал ее в одиночестве.

— Так что вы хотите? — вопрос звучит более грубо, чем Кир намеревался. Он сам это чувствует и нервно сворачивает щупальца в рукавах. Он много бы дал, чтобы находиться сейчас за тридевять земель от этого корабля, где-нибудь в мхатмианском болоте или снегах Когнаты. И чтобы все от него отстали.

— Кир, Вы уважаемый археолог… — начинает кто-то.

— Давайте ближе к делу, — перебивает Кир. — Вы вытаскиваете меня из лагеря в разгар экспедиционного сезона. У меня контракт с правительством Куймены. Они желают знать больше о происхождении жизни на своей планете, и я обязался вырыть им эту информацию. Тут вдруг выясняется, что во мне нуждается Звездный совет и во имя общих задач и целей Конфедерации я должен все бросить, сесть на корабль и лететь на другой конец Галактики. Через четыре пространственных перехода. Еще столько же обратно, и я месяц проваляюсь тряпкой, вместо того чтобы руководить раскопками.

У меня там, в нескольких днях лёта от цивилизации, люди, техника, первые горизонты почвы сняты. А вы знаете, что на Куймене называется почвой??? Я должен там сидеть сейчас безвылазно. Нет, нужно было меня приволочь сюда, при этом не объясняя зачем. Одни душеспасительные лозунги. Я так не согласен. Если есть работа, пусть даже сомнительная, давайте сделаю. И везите меня обратно.

В рубке напряженная тишина, нарушаемая только легким поскрипыванием: верийские военные в традиционных кожаных сапогах выше колена переминаются с ноги на ногу. Кто-то откашливается, значит, будет сейчас говорить… Вперед выступает высокий седоволосый землянин. Кир мало интересуется межзвездной политикой, но это лицо не узнать трудно.