Дурная кровь - Роберт Гэлбрейт

– Ага, – повторила она.

– И после исчезновения Марго все так же продолжал к вам наведываться?

– Нет, – ответила Бетти. – В амбулаторию… легавые нагрянули… нет, он с тех пор носу не казал… Слыхала я… на пенсию ушел. Теперь небось… в могиле?

– Да, – подтвердил Страйк, – это так.

Изуродованное старушечье лицо свидетельствовало о былых побоях. Страйк, притерпевшийся к своему сломанному носу, не сомневался, что у Бетти нос изначально имел форму, отличную от нынешней, крючковатой.

– Бреннер когда-либо поднимал на вас руку?

– Ни разу.

– Пока ваша… договоренность была в силе, – продолжил Страйк, – вы о ней кому-нибудь рассказывали?

– Не-а, – ответила Бетти.

– А после того, как Бреннер ушел на пенсию? – гнул свое Страйк. – Вы, случайно, не проговорились некоему Тюдору Эторну?

– Ишь, умник нашелся, – хмыкнула Бетти с легким удивлением. – Ну, допустим, сболтнула я Тюдору… этот тоже давно… в земле сырой… собутыльник мой был, Тюдор этот. Племяш его… шляется тут… взрослый совсем… давеча видела… Недоразвитый, – сообщила Бетти.

– Исходя из вашего близкого знакомства с Бреннером, – осторожно начал Страйк, – правомерно ли будет сказать, что он был способен воспользоваться беспомощным положением пациентки?

Возникла пауза. Молочные-белые глаза Бетти изучали Страйка.

– Ну, если б… она в отключке лежала.

– И никак иначе? – уточнил Страйк.

Глубоко вдохнув кислорода через трубочку в искривленном носу, Бетти сказала:

– Такие мужики… повернутые на чем-то одном… ничего другого для себя не ищут…

– Не пытался ли он когда-нибудь накачать вас снотворным? – продолжил Страйк.

– Не, – ответила Бетти, – нужды такой не было…

– Вы помните, – спросил Страйк, переворачивая страницу блокнота, – работницу социальной службы по имени Вильма Бейлисс?

– Цветная молодка? – уточнила Бетти. – Ага, была такая… вы ведь курите, а? – Она переключилась на другое. – Запах чую. Угостите даму сигареткой. – Несмотря на старость и дряхлость, от нее повеяло кокетством.

– Думаю, это небогатая идея, – улыбнулся Страйк. – Вы же на кислороде.

– Етить твою… – фыркнула Бетти.

– Вам нравилась Вильма?

– Ктой-то?

– Вильма Бейлисс, ваш социальный работник.

– Она была… да все они на один манер. – Бетти пожала плечами.

– Мы недавно беседовали с дочерьми миссис Бейлисс, – сказал Страйк. – Они нам рассказали о записках с угрозами, которые поступали доктору Бамборо перед ее исчезновением.

Бетти вдохнула и выдохнула, ее давно загубленная грудная клетка героически делала для нее все, что могла, а изнуренные легкие тихо попискивали.

– Вы что-нибудь знаете об этих записках?

– Нет, – сказала Бетти. – Но слыхала, что да, было такое дело. Все на районе про то слыхали.

– От кого?

– Может, от Айрин Булл.

– Так вы помните Айрин, да?

Делая многочисленные паузы, чтобы отдышаться, Бетти Фуллер кое-как объяснила, что ее сестра и Айрин Булл вместе учились в школе, в параллельных классах. Семья Айрин жила неподалеку от Скиннер-стрит, на Корпорейшн-роу.

– Много о себе понимала, фря этакая… Думала… дерьмо у ней… розами пахнет… – Бетти рассмеялась и снова зашлась хриплым кашлем, но, придя в себя, продолжила: – Легавые велели… не болтать языком… да только на каждый роток… все знали… про эти угрозы.

– Если верить дочерям Вильмы, – Страйк следил за реакцией Бетти, – лично вам было известно, кто посылал записки.

– Я-то при чем? – Бетти Фуллер больше не улыбалась.

– Но вы были уверены, что их посылал не Маркус Бейлисс?

– Маркус никогда бы не стал… миляга-парень… до темненьких я жуть как охоча была, – сообщила Бетти Фуллер, и Робин стала рассматривать свои руки, надеясь, что Бетти не заметила, как она содрогнулась. – А собой до чего хорош… я б такому бесплатно дала… ха-ха-ха… крупный, высоченный, – мечтательно продолжала Бетти, – добрый человек… нет, ему бы в голову не пришло докторше грозить.

– Тогда кто, по-вашему?…

– У моей второй дочурки… у Кэти моей… – продолжила Бетти, сознательно притворяясь глухой, – отец был темненький… но ктой-то конкретно – уже и не помню… презик лопнул… но я от нее избавляться не стала… потому как… люблю детишек… да только она меня… в грош не ставит… Наркоша! – решительно заявила Бетти. – Я-то отродясь к дури не притрагивалась… слишком часто вижу… как другие подсаживаются… а потом она у меня поворовывать стала… «Черт с тобой, – говорю ей, – живи как знаешь, только не в моем доме»… А вот Синди у меня хорошая, – тяжело дыша, выговорила Бетти, которая теперь боролась с нехваткой воздуха, хотя все еще купалась в пристальном внимании Страйка. – Навещает… Зарабатывает… прилично…

– Правда? – подыграл ей Страйк в ожидании подходящего момента. – Какая же у Синди профессия?

– Эскорт, – прохрипела Бетти. – Фигурка – загляденье… В Вест-Энде… зашибает поболее, чем я за всю свою… Там арабы и кого только нету… но она так говорит… «Мама, тебе бы не понравилось… нынче им всем одно подавай… анал». – Бетти издала скрипучий хохоток, закашлялась, а потом резко повернула голову в сторону сидящей на ее кровати, как на насесте, Робин и язвительно выговорила: – Ишь, не смешно ей… этой… верно я говорю, а? – (Робин оцепенела.) – Сдается мне, ты за так даешь… рестораны да побрякушки небось любишь, а сама думаешь… думаешь… что денег не берешь… нет, вы гляньте, как морду кривит… – сипела Бетти, неприязненно разглядывая Робин, – чурается… один в один, как эта коза драная… из социалки… таскалась сюда… когда я… детишек Кэти воспитывала… только где они теперь?… забрали в приют… «Вы не пааадумайте, миссис Фуллер. – Бетти изображала жеманство и манерность. – Слууушьте, мне без рааазницы… как вы, уважаааемые… зарабааатываете свой хлеб… рабооота в сфере сексуааальных услуг – это тоооже рабооота»… вот так эти разговаривают… свысока… мать их… но захотят ли они… чтоб их дочери… так зарабатывали? Телом своим… – запнулась Бетти Фуллер и расплатилась за свою самую длинную речь жесточайшим приступом кашля. – Синди… та… коксом себя губит… – сквозь слезы прохрипела она, как только вновь смогла заговорить. – Потолстеть боится… А Кэти «хмурого» подавай… парень ее… на которого работала… избивал до синяков… забеременела и потеряла…

– Мои соболезнования, – сказал Страйк.

– Это все нынче дети… улицы, – продолжила Бетти, и сквозь ее напускное жесткое обличье промелькнуло нечто, показавшееся Страйку истинной тревогой. – В тринадцать-четырнадцать лет уже… в мое-то время таким живо мозги вправляли… в семьях… ну ладно, если взрослые бабы, но девчонки… чего, мать твою, уставилась? – рявкнула она на Робин.