Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню - Вера Камша

– Да, – брат шагнул к сестре, теперь они стояли совсем рядом, – не нравится! И вообще хватит врать, я понял, почему ты уперлась! То есть вспомнил, что тебе говорил отец, когда мы почти доехали… Ты ему обещала короля, но ведь это же глупость какая-то!

– Вот и молодец, что понял! Может, ты еще расскажешь, с чего бросился защищать господина фок Глауберозе, когда у тебя был приказ твоего маршала – удирать? Тоже ведь глупость!

– Сэль, это же совсем…

– Другое, да? – руки подруги сжали кота, и тот недовольно, но уместно закричал. – Ты хочешь стать, как монсеньор Рокэ, ну так научись не врать себе и не передергивать… Это мужское слово, ты его еще, наверное, не знаешь, я его слышала от господина Валме. Маршал!

Удержать черно-белого, когда он стремился прочь, не мог никто. Быстрый, он извернулся и вырвался, упав на пол меж сестрой и братом. И тут же забили часы.

– Герард, – торопливо заговорила Сэль, – если ты начнешь глупить, я скажу полковнику Лауэншельду, чтоб тебя куда-нибудь заперли и не выпускали до утра. Маршала тоже лучше запереть… Мелхен, ты видела, куда он полез?

– Под кресло. – Нужно было говорить, чтобы не заговорил Герард, и Мэллит улыбнулась. – Если твоего брата запрут, нужно, чтобы ему принесли запеченного мяса в соусе из красных ягод. Оно получилось лучше, чем ничтожная надеялась, ведь…

Раздавшийся за дверью могучий звон напомнил о том, как призывали в чертог ары. Хмурый Герард шагнул к Сэль, желая взять ее за руку, но подруга изогнулась, будто ее тело стало кошачьим, и, обойдя брата, села в кресло, под которым таился черно-белый.

– Войдите, – громко и отчетливо произнесла она. – Я жду, я готова.

Она сказала. Ее услышали и вошли.

4

До весны оставалось полтора часа везде и час – в бывшем кабинете Рудольфа, уже окончательно превращенном в Большую Гербовую гостиную. Георгия велела подвести стрелки часов, чтобы, простившись с зимой в почти семейном кругу, ровно в полночь выйти в Парадную анфиладу. Все силы герцогини уходили на будущий Октавианский прием, и нынешний праздник предполагался предельно скромным: церемонный проход – полноценным кальтарином дефилирование полутора дюжин пар назвать было нельзя – к Торкской гостиной; вино и беседа для солидных гостей и полтора часа танцев для молодняка. Принуждать августейших детей полуночничать Георгия не стала, но фрейлинам предстояло слегка порезвиться в обществе не столь многочисленных знатных кавалеров и восполняющих их нехватку офицеров гарнизона. За музыку отвечал Коко, за десерты – повара Ноймариненов и фарнские кудесники. Арлетта не желала встречать Весенний Излом без хорошего шадди, да еще и лишить его Франческу, а запомнившая выходку Аглаи Георгия опасалась опозориться перед фельпской гостьей, пусть та и промолчала бы.

– Боюсь, – герцогиня понизила голос, хотя вокруг были лишь свои, – боюсь, мое решение истолкуют как окончательное признание Фарнэби.

– И чем это плохо? – удивился одетый в парадный маршальский мундир Рудольф. – Гогенлоэ пусть скажет спасибо, что его в Бергмарк не отправили, к Манрикам.

– Тот Манрик, что был истинным корнем зла, сейчас не в Бергмарк, – напомнила Урфрида. – Впрочем, по словам графа Лионеля, он там полезен.

– Вот именно, – отрубил бывший регент. – Надор уже сейчас есть не просит, а через пару лет начнет приносить прибыль. Вот с Гогенлоэ кроме невест взять нечего, да и невесты, прямо скажем, не из лучших.

– Бедные девочки. – Георгия грустно покачала головой, серьги у хозяйки дома были отменные. – В первую очередь я беспокоюсь именно о них: рассчитывать на лучшие партии и в один день остаться ни с чем… Но хватит о грустном!

– Мама, – устало укорила Урфрида, – сегодня вся грусть исходит от тебя и слегка от Гизеллы. Не надо. Лучше порадуемся за Франческу и Эмиля, ведь чужая любовь… чужая счастливая любовь вселяет надежду.

– Надежду вселяет многое, – госпожа Скварца рассеянно оглядела комнату, слегка задержавшись взглядом на столике с выставленными в ряд бокалами. Бдительный Эмиль все понял и отправился за вином. Арлетта так до сих пор не разобралась, был ли сын счастлив. Очень хотелось, чтобы был… Графиня сощурилась на часы и улыбнулась.

– «Второе имя весны – надежда», – Веннен выручит всегда, а не Веннен, так то, что за него примут. – Это будет отличный тост. Через полчаса. Спасибо, дитя мое…

Алатский бокал, красное вино, отблеск свечей, канун Излома. «Весна танцует с ветрами…»

Гитару бы сюда и мальчишек! Всех. Росио с Ли, Арно, Валентина, малыша Клауса… Должен же под рукой быть малыш, а Арно вырос, у васспардских прудов это стало ясно окончательно.

Второй бокал сын вручает невесте и тут же возвращается к столу. Франческа сегодня в белом, в смоляных волосах горят бриллианты. Будь со свадьбой решено до конца, госпожа Скварца надела бы рубины, она их привезла… Она ходила в них до приезда Эмиля.

Еще два бокала дамам. Георгия мило благодарит, Урфрида медленно качает головой – в последнее время ей не хочется вина, и оно достается насупленной Гизелле. Старшая из сестер Ноймаринен в алом. Дама-патронесса хотя бы иногда должна появляться в цветах королевы, хотя встреча весны не лучший повод вспоминать погибших. С другой стороны, отбыв повинность, Урфрида сможет на большом приеме блистать в идущих ей туалетах.

Рудольфу Эмиль приносит глинтвейн, но сам остается верен кэналлийскому. Часы отбивают очередную четверть.

– Вот и дожили… – на диване Рудольф не усидел, побрел к окну. Любопытно, жалеет он о ставшем парадной гостиной кабинете или уступил и забыл? – Снегу еще на месяц, а в Ноймаре на все два, но дожили. Зиму Рокэ начал с победы, так и пошло. Пусть и дальше будет не хуже… Эмиль, с Олларией до лета управишься?

– Если начнем, управимся, а вот начнем ли? У Рокэ свои резоны.

– Господа маршалы, умоляю, не сейчас! – Георгия страдальчески скривилась и тут же улыбнулась. – Я удивлена тактичностью Валме. В Старой Придде настолько привыкли видеть его рядом с Франческой, что я не стала посылать ему отдельное приглашение. Надеюсь, он подойдет в большой зал вовремя, я на него очень рассчитываю.

– Марсель уехал. – Эмиль спокойно пьет свое вино, расчеты герцогини ему не интересны. – С самого утра и вроде бы по делу.

– Но ведь он вернется?

– Разумеется, ведь он оставил своего пса.

– Вот что бывает, когда не сведешь воедино все до последней мелочи, – не то пожаловалась, не то покаялась хозяйка дома. – Валме нам нужен не позднее чем через полчаса. Франческа, дорогая моя, вам это может показаться странным, но Франциск Великий запретил супругам и помолвленным танцевать на королевских приемах друг с другом. Кавалером Арлины будет мой муж, а вашим я предполагала виконта Валме. Не хватало двоих, и я попросила об услуге отца и сына Дораков, как самых высокородных из наших гостей… Теперь Дарзье поведет Франческу, но Гизелла остается без пары.

– Я с удовольствием пройдусь с мэтром Инголсом, – предложила Арлетта, – он для этого достаточно внушителен.