Ты украл мою жизнь, предатель - Александра Багирова

надо искать способы вернуть сына. Я планировала к адвокатам пойти! — сама не знаю, зачем это ему говорю.

— Не береги впереди паровоза. Я велел сидеть тихо, — направляется к двери.

— Я вам не собака! — огрызаюсь.

— Кем скажу, тем и будешь, — уже в прихожей оборачивается. — Лучше не зли меня, малая.

— Да кто вы вообще такой! — выкрикиваю в спину, но в ответ мне звучит лишь хлопок двери.

Бандит! Дикарь! Обезьяна! Неандерталец! Эти и много других прозвищ выкрикиваю в пустой квартире. Даже пару раз обзываю его такими словами, от которых в прежней жизни у меня бы уши завяли.

Еще и слежку за мной установил!

С другой стороны, хорошо, что предупредил.

Но если пойду к адвокатам, то это сразу ему станет известно. И что мне делать? Реально сидеть и ждать? Чего? Что дикарь порешит меня не сегодня, а послезавтра?

Бегаю из угла в угол по квартире. Ищу выход. Но на данный момент его не вижу. Когда немного успокаиваюсь, начинаю по крупицам перебирать диалог с ним, вспоминать его эмоции. По всей вероятности он дочь ищет, а значит, у него схожая с моей беда. Я ощущала его боль, так четко, что едва не задохнулась. Такое не сыграть. Может дикарь имеет какие-то связи и в поисках Натальи поможет и с моей ситуацией?

Или дикарь решит свои проблемы, а меня за борт. Ему-то до меня какое дело!

Склоняюсь к последнему. Но в данном случае, он, возможно, прольет свет на все происходящее. А уж так просто я не сдамся.

А пока, наверное, действительно лучше подождать. На этом я и решила, только успокоиться все равно не получается. Выпиваю чаю, пытаюсь смотреть телевизор, нулевой результат, меня продолжает трясти.

Одеваюсь, выхожу из дому, решаю прогуляться по парку, который расположен недалеко. Хоть и вечер, а тут довольно людно, много деток, люди выгуливают своих питомцев, парочки зажимаются под деревьями. Все очень мило и трогательно. Сейчас мне простая человеческая жизнь кажется чем-то запредельным и очень счастливым.

Оглядываюсь по сторонам в поисках слежки, и никого подозрительного не замечаю. Потом сворачиваю к магазину, брожу там между рядов с продуктами, также никого. В каждом мужчине подозреваю предполагаемый хвост за мной. Но все тщетно.

Потом решаю, что это не играет роли. Я ничего не делаю, не скрываю. В принципе не знаю, как жить и чем заниматься. Все мысли, так или иначе, крутятся вокруг сына. Воспоминания не дают покоя. Все пытаюсь найти объяснение поступкам Арсена.

А ведь ощущала его любовь и заботу! Я не просто слепо верила, был отклик! Так почему он поступил так?!

У меня нет ответов. Но я их найду. Чего бы мне это не стоило. А главное — верну сына. Иначе просто не смогу жить. Уже не могу, но продолжаю как-то существовать.

Проходит неделя, которая кажется мне вечностью. Заняться нечем, кроме атакующих мыслей и постоянной боли. От дикаря тоже никаких вестей, в слежку я тоже перестаю верить, потому как ни разу никого подозрительного не заметила.

Может дикарь и вовсе обо мне забыл?

Когда я решаю, что хватит сидеть без дела. Почему я должна слушать наглого мужика и не иди к адвокату?! Тем более, он больше не появится.

Он дает о себе знать. Как учуял гад, что я решила действовать.

И еще как! Бесцеремонно открывает квартиру своим ключом.

— Откуда у тебя ключ? — от вопиющей наглости перехожу на ты.

Он входит в гостиную, в дорогущем черном пальто, идеальный костюм, белоснежная сорочка, а глаза все равно выдают в нем дикаря.

— Собирайся, — бросает коротко.

— Хватит разговаривать со мной как с собакой! — огрызаюсь.

— Я сказал, быстро, — еще и шикает на меня, и глазищами стреляет, будто кнутом огревает.

— Зачем мне где-то с тобой ехать? — упираю руки в бока. — Чтобы ты завез меня в лес и там спокойненько прикопал?

— Прибить я тебя и тут могу, — голос серьезный, ни капли иронии или шутки. Словно, реально, одно мое неосторожное движение он меня по стенке размажет.

— Так прибивай! Чего тянешь! — упираю руки в бока.

Достало мне прятаться, трястись, бояться. Хватит!

Он выгибает дугой правую бровь.

Вау! Дождалась проявления эмоций!

— Сбирайся, — повторяет спокойнее.

— Или ты говоришь мне зачем… или я с места не сдвинусь, — демонстративно усаживаюсь в кресло и закидываю ногу на ногу.

— Полагаю, тебе будет интересно услышать про Ваню Петрушина, — и ехидно так скалится.

— Кого? — хмурюсь.

— Арсена Дементьева, так понятней? — от дикого блеска глаз мне вновь становится холодно.

А больше от осознания, дикарь что-то нарыл!

Глава 24

Собираюсь быстро, любопытство не дает покоя. Ваня Петрушин? Впервые слышу это имя. Может дикарь хочет мне запудрить мозги? А какой ему в этом толк?

Доверять ему точно нельзя, но выслушать очень хочется.

Пока я собираюсь, он стоит, скрестив руки, огромный как медведь, не двигается. Даже через ткань пальто, виден рельеф мышц. Какие же у него огромные лапищи. Шею может одним мизинцем мне скрутить.

Впрочем, если бы хотел, уже бы это сделал. Избавляюсь от остатков страха.

— Я готова, — стою перед ним в черных джинсах, водолазке и короткой курточке. Окидывает меня прицельным взглядом, будто под одежду пробирается. Веду плечом, пытаюсь сбросить странные ощущения.

— Пошли, — выходит из квартиры.

В лифте становится нечем дышать, настолько он огромный, что тут же заполняет собой маленькое пространство. Еще и его глаза безумные, вроде бы молчит, а взгляд не дает покоя. Дикий он у него, необузданный.

У подъезда он открывает передо мной дверь черной огромной машины. Сам садится на переднее сиденье, за рулем шофер.

— Мы едем загород? — спрашиваю, когда замечаю, что автомобиль пересек городскую черту.

В ответ мне молчание.

Громко фыркаю. На что тоже не получаю никакой реакции.

Ну не закапывать же он меня в лес везет? Смысл?

Мы едем еще минут пятнадцать, потом сворачиваем с трассы, проезжаем по вымощенной дороге и автомобиль заезжает в огромные деревянные ворота. «Сосновый рай» — так гласит большая вывеска на огромном здании похожем на лесной домик из сказки.

Тут огромная территория и различных домиков очень много. Напоминает базу отдыха. Туда-сюда снует персонал. Жизнь кипит. И мне становится немного легче.

— За мной, — следует команда дикаря.

—