Ты украл мою жизнь, предатель - Александра Багирова

все учел, постарался, чтобы я была как можно дальше. На машине, скорее всего, больше суток ехать. Пусть. Меня почему-то тянет там побывать. А вдруг там есть какие-то послания от него? Нечто, что поможет приоткрыть завесу тайны?

Смешно… я все еще надеюсь на что-то положительное с его стороны.

Дура!

Мысленно обзываю себя и трогаюсь с места. Еду остаток ночи, половину следующего дня. Дорога дается сложно, мысли атакуют, не давая передышки. Отвлечься не получается.

К обеду останавливаюсь в придорожном мотеле. Заказываю еду в маленький номер. Съедаю две картошины. Все. Больше ничего не лезет в горло.

Принимаю душ. Ложусь на постель. Пробую поспать. Вместо этого заливаю подушку слезами.

Разлука с сыном меня уничтожает. Не могу справиться с болью. Разрываю простынь скрюченными пальцами, бессилие — мой палач.

Покидаю отель в еще худшем состоянии, чем туда приехала. Ни поспать, ни поесть не получилось, еще и душа в клочья.

Снова дорога. Леса. Поля. Боль. Бессилие. Желание выстоять, не позволить ему одержать верх. Мой сын, который обязательно будет со мной. Я в это верю. Обязана верить.

Такой настрой немного помогает. Уже не заливаю слезами все вокруг. Сосредоточенно еду, остановившись на заправке, заставляю себя съесть половину хот дога. Уже маленькая, но победа. Я должна питаться. Мне нужны силы. И еще помощь откуда-то свыше, чтобы направили, показали верный путь к моему сыну.

В десять утра приезжаю в город. Большой, на первый взгляд красивый. Солнце слепит глаза. Вбиваю в навигатор адрес дома. Подъезжаю к современному жилому комплексу. Сразу видно, что квартиры тут стоят не дешево. Показываю документы охране, меня пропускают.

Выхожу из машины и осматриваюсь. Если бы со мной был сын, нам бы тут однозначно понравилось. Вон какая шикарная детская площадка, сколько качелей разных, лабиринтов, горок…

А без него этот жилой комплекс выглядит как издевательство. Как я смогу смотреть на счастливых мамочек с детьми, зная что мой Димочка… там…

Закусываю губу, чтобы вновь не разрыдаться. Нахожу нужный дом. Поднимаюсь на лифте на одиннадцатый этаж. Моя квартира в самом конце коридора. Ключи подходят, дверь открывается.

Трехкомнатная квартира. Для меня одной? Это он так решил откупиться за сына?

А еще же банковский счет… Арсен считает, что я должна быть довольна?

Квартира хорошая. Тут есть все необходимое для комфортной жизни. Ремонт в бело-серых тонах. Удобная мебель, все бытовые приборы. В квартире запах необжитый. Шкафы пусты. Тут явно никто до меня не жил.

Рассматриваю каждый угол, в глупой надежде найти хоть какую-то подсказку. Тщетно. Ничего нет.

Решаю прийти в себя. Побыть тут несколько дней. Рассмотреть город. Возможно, тут я смогу обратиться к детективу или адвокату?

В моем городе шансов не было. Там везде Арсена дух. Но ведь в каждом городе и всех купить он точно не может.

Надо пробовать. Стучаться во все двери. И где-то точно будет не заперто.

С этими мыслями решаю пройтись по району. Купить каких-то продуктов, чай, кофе, все, что надо на первое время.

На самом деле, ничего не хочется. Просто пытаюсь себя занять. Стены давят, а с ними и боль усиливает атаки.

Район оказывается действительно неплохой. Все необходимое расположено в шаговой доступности. Покупаю в местном супермаркете несколько йогуртов, бананы, апельсины, чай, кофе, печенье. Иду в так называемый новый дом с покупками.

Квартира все равно чужая. Все чужое. И нигде мне не будет покоя, пока Димочка не будет рядом. Всхлипываю. Выхожу из лифта, направляюсь к квартире. Останавливаюсь, чтобы достать ключ из кармана, как тут же вскрикиваю от боли. Кто-то с силой хватает меня сзади за шею.

Я в своих мыслях. Не сразу понимаю, что происходит.

— Не пищи, тварюка, — хриплый мужской голос, стальная хватка на шее еще сильнее.

— Отпустите! — кричу.

— Тихо! Сказал же! — он разворачивает меня. Прижимает спиной к двери. Снова хватает за горло.

Дикарь! Первая, мысль, когда вижу этого ненормального, огромного мужика.

Дикий взгляд шарит по мне, черная щетина, звериный оскал на полных губах, густые брови нахмурены. А тело… такого танком не прошибешь…

— Что вам надо? — шепчу, из-за нехватки кислорода.

— Вопросы тут задаю я, тварюка! И если мне не понравятся ответы, — встряхивает меня, так что ударяюсь головой о дверь, — То, пойдешь почивать вечным в сном в близлежащей канаве.

Забирает у меня ключи. Открывает дверь и заталкивает меня внутрь. Не удерживаюсь на ногах, падаю на пол, содержимое моего пакета рассыпается по паркету.

— Что ты сделала с Наташкой? — одним резким движением поднимает меня с пола. — Где она? — ревет, как раненый зверь, — Признавайся, гадина!

Глава 19

Арсен

— Тише пацан. Хватит сопли распускать. Для мужика это непозволительная роскошь, — Арсен прижимает к себе сына, облокотившись о стену кафе.

Он ведь не хотел этого ребенка. Был уверен, что таким как он нельзя иметь детей. Сам отвез Тео к врачу, чтобы тот прописал ей противозачаточные. И она их принимала. Арсен расслабился. Упустил момент, когда перестала принимать.

Ей он вешал лапшу, что очень хочет, но еще не время. Им надо для себя пожить. Но когда она прибежала к нему в офис с горящими глазами, сообщила, что беременна. Что-то в душе надломилось.

Первая мысль — сделать так, чтобы потеряла ребенка. Но уже тогда понял — не сможет. Не убьет свое дитя. Он надеялся, что будет девочка, так было бы проще. У пацана больше шансов стать похожим на него. А этого Арсен дико опасался.

Беременность Тео его изменила. Хотел он того или нет, но он смягчился. Ждал появления ребенка. Потом старался участвовать в его жизни, не пропускать ничего. Он обязан уметь все, стать для сына и матерью и отцом. Потому как уже тогда знал, что сына он не отдаст. Хоть это ослабляло, делало его уязвимым.

Димка плакал за матерью. Он к ней привязан. Это пройдет. Ребенок еще слишком маленький. Скоро он и не вспомнит, как выглядит Тео. А вот Арсен никогда не забудет. Никогда не простит себе своей слабости.

— Шеф, все на мази. Засунули в тачку, газанула со всей дури, — докладывает охранник.

Арсен кивает, машет рукой, чтобы его оставили в покое. Садится за столик. Успокаивает сына и свое странное чувство в груди. То чувство, которого быть не должно, на которое такие как он не способны.

Нет, он не любит ее. Любовь — это слишком нежно,