Комната с розовыми обоями - Хельга Мерц-Оллин

Я всегда была честна перед собой и прекрасно осознавала, что забавляюсь в интернете с педофилами только ради себя. Может быть, я и ограждала от уродов девочек, которые запросто могли бы оказаться на моем месте, но мой вклад был очень маленький. Я получала удовольствие от того что играла с выродками в кошки-мышки, подставляя их под праведный гнев соседей, знакомых и родственников. Моя подлая маленькая месть для собственного успокоения.

Когда-то давно я была невинным ребенком, девочкой с длинными светло русыми волосами, которые аккуратными завитками опускались до самого пояса. Я вприпрыжку бегала по осеннему парку, собирая желтые и багряные листья в красивый букет и хотела, когда вернусь с прогулки подарить его маме. Он ждал меня, сидя на скамейке и читая газету. Когда пришло время возвращаться домой, он позвал меня и я, взяв его за руку, беззаветно пошла с ним.

Автобус остановился недалеко от моего дома на Сплотт-роуд и я, несмотря на усталость, помчалась вниз до перекрестка к своей улице. Открыв дверь квартиры ключом, тут же прошла на кухню, толкнула заднюю дверь и выбралась во дворик. Во мне теплилась еще надежда, что меня там будет ждать, промокшая и продрогшая с виноватыми глазами, моя Айка.

Собаки не было, лишь ветер яростно шумел и трещал ветвями деревьев. У соседей справа был включен фонарь, его раскачивало из стороны в сторону, свет на миг выхватывал переплетение гнущихся веток в рощице и часть заборчика.

С моей собакой что-то случилось плохое, чувство похожее на отчаяние сдавило мое сердце. Черное бездонное небо поливало сверху дождем. Мне необходимо пойти и во что бы то ни стало найти Айку.

Я вернулась в квартиру и прежде чем отправиться на поиски, решила избавиться от возможных улик, мне срочно нужно было удалить все мои странички и уничтожить мой фаблет. Он был спрятан в гостиной, хотя назвать так эту комнату было сложно: из мебели там стоял только диван, вдоль стен прямо на полу лежали высокие стопки книг, и больше ничего не было, никаких милых безделушек, фотографий на стенах или каминной полке.

Я отодвинула кипу книг, вынула кусок плинтуса и запустила руку в образовавшуюся щель, но там было пусто. Пошарив какое-то время пальцами, стала вспоминать, когда в последний раз держала фаблет в руках. Я точно помнила, что днем, просмотрев сообщения, спрятала его обратно в тайник. И тут до меня, наконец, дошло, задняя дверь на кухне была не заперта, хотя я закрывала ее на замок когда уходила гулять с собакой. Кто-то был в моей квартире.

В груди похолодело. У Бэза есть ключи от обеих дверей, но он никогда просто так не вламывался в мое жилище. Полиция? Я прекрасно знаю все их грязные методы, если бы они побывали здесь, пока меня допрашивали в участке, то тут был бы страшный кавардак, они бы все перерыли и меня бы тогда точно не отпустили. Нет, это не полиция и не Бэз.

Вскочив на ноги, я кинулась в спальню, рывком вытащила сумку из-под кровати и принялась скидывать туда все попавшиеся под руку вещи из шкафа. Внизу, в коробке из-под обуви, у меня хранилась небольшая сумма, так про черный день, около двух тысяч фунтов. Скинув крышку, я ничего не нашла, деньги пропали.

Но самое главное, я не могу уехать и бросить Айку.

Оставив сумку и разбросанные вещи на кровати, снова пошла в кухню и внимательно осмотрела замок на двери, но он был цел. Я уже засомневалась, действительно ли закрывала ее или мне показалось. Может я все же что-то напутала. С тех пор, как я отправилась с Айкой на прогулку, прошло всего шесть часов, но у меня было ощущение как будто мы вышли с ней из дома целую вечность назад.

Я взяла с собой фонарик и решила полностью повторить свой вечерний маршрут. Кругом была темень, но я безошибочно двигалась вперед, угадывая направление интуитивно.

Значит этот «просто_мальчик» решил со мной позабавиться. Каким-то образом он узнал про Пола Дэвиса и смог похитить Айку. Получалось, что это он вывел на меня полицию.

Я вышла на дорожку Сплотт парка и остановилась, осмотрелась по сторонам. Все также гудел ветер, завывая в вышине, обдирал умирающие листья с кустов и деревьев, дождь сыпал с неба. Я ждала. Меня буквально трясло то ли от холода, то ли от страха, но кругом никого, город спал. И я побрела дальше, одежда в который раз уже промокла, по спине бежал почти ручей, но мне было безразлично.

Так я бродила несколько часов: сначала по Сплотт-парку, потом по Пэнгем грин и даже несколько раз бесстрашно выходила к заливу. Когда совсем выбилась из сил, повернула домой. Придя в свою квартирку, упала на диван, думая, что чуть полежу и снова встану, но тут же заснула, свернувшись калачиком и дрожа от озноба.

Я стою на лестнице, кутаюсь в свитерок и никак не могу унять дрожь. Свое тринадцатое Рождество я встречаю без обычных праздничных атрибутов: ни елки, ни подарков, ни традиционного для нашей семьи застолья в Сочельник и горячего шоколадного молока утром. Со дня смерти матери прошло чуть больше месяца, и мы до сих пор в трауре.

Обычно Рождество в нашем доме всегда отмечали дружно и с размахом. Мама переставала пить еще за несколько дней до праздника, готовила, жарила и пекла столько, что потом приходилась доедать неделями. Вечерами по заведенной давно традиции мы собирались в гостиной играли все трое в «Улику», дурачились и шутили, смеясь до колик. Приезжали гости, хорошие знакомые, видевшие перед собой благополучную и дружную семью, которой мы были не так уж давно.

Я готова была терпеть что угодно весь год лишь ради таких кратких возвращений к тому семейному счастью, что было раньше. Я прекрасно помнила то время, когда сильные руки сажали меня, совсем кроху, на колени, и он читал мне книги, сказки о прекрасных принцессах. Иногда я засыпала и он бережно, как очень хрупкую вещь, относил меня наверх в мою комнату с розовыми обоями.

Тогда я не боялась его, он не вызывал во мне омерзения, моя мама часто смеялась и не злоупотребляла алкоголем и сигаретами. Он был мне отцом и звал меня ласково: «Котенок».

Но все в прошлом, как и праздничное веселье, что случалось раз в год, и от этого мне тоскливо и горько, за окном хлещет дождь, в доме сыро и неуютно и кажется, что так было всегда, а ту счастливую семью я всего лишь подглядела где-то в чужой жизни.

Парадная дверь громко хлопает, и я в панике мчусь наверх, в свою комнату, слышу приближающиеся тяжелые шаги по коридору, дверь распахивается.

Я отворачиваюсь от него, боюсь, что он прочтет в моих глазах ненависть и жажду мести. У него что-то спрятано за пазухой, под черным кашемировым пальто.

– Посмотри, что я принес моему котеночку! – Говорит он и расстегивает пуговицы.

И, о чудо, я вижу щенка!

Пронзительно голубые глаза и контрастная светло серая маска придают симпатичной мордашке выражение злодея вселенского масштаба. Я прижимаю к себе пушистый комочек, мягкая шерстка щекочет нос, и моему счастью нет предела.

Я отпустил Кэтрин Хорн, хотя мог задержать ее хоть до утра. Майк, конечно, донесет шефу о наших приключениях в Рот-Рекрейшен, но я уже давно перестал волноваться по поводу своей карьеры. Вершина, по сути, для меня покорена, дальше только головокружительный спуск и финиш.