Христианская альтернатива революционным потрясениям в России. Избранные сочинения 1904–1907 годов - Николай Николаевич Неплюев

залог мирного благоденствия для всех национальностей, лучший залог любовного уважения прав всех вероисповеданий, входящих в состав нашей России. Скажем громко всё это, скажем, что мы желаем торжества православия не в смысле насильственного обращения в православие, а в смысле честной жизни по православной правде всех православных людей, не в смысле борьбы против всего неправославного, а в смысле ограждения свободы православия от всяких на пего посягательств, сохранения для православных русских людей православной основы жизни, согласования личной, семейной, социальной и политической жизни православной России с православной правдой, сознавая, что именно в этом высшее благо не только для пас, русских православных людей, но и для всех национальностей и вероисповеданий, входящих в состав великой Русской империи, на национальную самобытность и свободу религиозной совести которых мы покушаться не желаем, для всего человечества, в жизни которого мы призваны сказать своё слово, осуществить своё предназначение. Это слово – православие, это предназначение – осуществление православной правды в нашей жизни. Мы никому не навязываем это слово и это предназначение и никому не позволим навязывать нам и нашей России иное. Это справедливо, и все справедливые люди с нами в этом согласятся. Скажем же эту благую весть, это слово любви, покаемся во всём, что в словах и делах наших затемняло понимание этой правды, было изменой ей и клеветой на неё. Призовём все добрые силы страны соединиться с нами на этом пути для дружного совместного труда во благо всей единой, могучей и мирно благоденствующей России!

Не менее, а ещё более нуждается в выяснении вопрос о том, как мы понимаем слово «самодержавие». Враги наши всего более и с наибольшей злобой оклеветали, извратили именно это понятие. Сознаем и покаемся в том, что сами мы допустили их совершить подлог, не только в достаточной степени не выяснив наше понимание, но даже слишком часто выказывая несомненные признаки того, что сами это понятие недостаточно продумали и не умеем его с убеждением защищать. Для слишком многих из нас оно – унаследованный от предков инстинкт, дорогая национальная традиция, а не сознательный идеал, продуманный, ясно сознанный, сознательно принимаемый нами как разумная и благая основа жизни. Вот почему так многие из нас умеют только волноваться и негодовать, когда на этот дорогой для нас принцип посягают, и не умеют в защиту его высказать что-либо убедительное и сколько-нибудь соответствующее его действительной жизненной ценности.

Враги наши широко пользуются этим положением вещей. С несправедливостью и коварством вражды, они совершенно замалчивают то, что есть возвышенного, благородного, ту долю святыни, которая присуща даже и этому инстинкту самоотверженной бескорыстной верности монарху, любви и уважения к России, к русскому народу, к политическому и социальному авторитету страны, к порядку и законности в лице самодержца. Неумением ясно выразить, убедительно защитить то, что инстинктивно чувствуют залогом мирного благоденствия, ненарушимого единства, могущества и славы страны, враги наши пользуются во вред делу нашему и благу России, объясняя нашу верность престолу самыми низкими побуждениями и выставляя саму основу самодержавия как «источник бесправия, невыносимого гнёта и корыстной эксплуатации страны бюрократией, сила которой покоится именно на бесправии народа, отсутствии всякой свободы и полной невозможности для царя знать нужды и желания народа, для народа – обсуждать эти нужды и громко выражать их».

Как в основе «православия», так и в основе «самодержавия» необходимо различать идеальную основу, которой мы дорожим как жизненной правдой для русского народа и теми случайными, временными и высоко вредными искажениями этой идеальной основы, какими была вековая рутина русской жизни, приведшая к позору, нами переживаемому. Клевета врагов и состоит в том, что они эту рутину выдают за наш идеал, за то, к чему мы вернуться хотим, что навязать хотим народу, «рвущемуся к свободе, прогрессу и мирному благоденствию». И им верят!

Это возлагает на нас нравственную обязанность громко исповедать наше понимание самодержавия и вполне точно выразить, чем оно нам дорого, что заставляет нас считать его высшим благом для страны нашей, для русского народа, для всех народов единой России. Мы обязаны громко сказать, что желаем не возвращаться к тому, что позорно было в прошлом, подготовило позорное настоящее, а желаем такой степени осуществления идеальной основы самодержавия, какой никогда в прошлом не было, чему мы и приписываем великое зло рутины жизни в прошлом и настоящем, в чём приносим всенародное покаяние, признавая себя, как приверженцев самодержавия, особенно виновными в том, что так долго допускали вопиющие искажения этой идеальной основы русской жизни, мирились с ними, допустили их оклеветать эту идеальную основу, дали право обвинить нас в том, что мы именно эти искажения и признаём за идеал, именно их и навязываем русскому народу Мы обязаны громко покаяться в том, что терпели эти искажения, были попустителями зла, сказать, что и это великий национальный грех, национальный стыд, в котором мы нелицемерно и приносим покаяние за весь русский народ, за всю Россию, призывая все добрые силы страны объединиться с нами не на дурное дело возвращения к прежним ошибкам и пособничества прежним зловредным искажениям основы самодержавия, а на доброе дело честного и разумного осуществления этой основы во благо всем народам единой России.

Насколько мы сами мало продумали защищаемую нами основу и мало заботимся о выяснении истинного её характера, видно из того, что для слишком многих из нас в формуле русского самодержавия слово «самодержавный» как будто дороже слов «Божией милостью». Между тем, именно слова «Божией милостью» и определяют характер русского самодержавия, делая его прямой противоположностью деспотизма. Признавать источником власти «Божию милость» значит признавать для себя обязательной верность Богу и конституции правды Божией, значит признать себя обязанным быть верховным ревнителем о правде Божией и о благе страны и всех народов, её населяющих, по разуму и по логике правды Божией, значит требовать от всех сановников быть тоже ревнителями дела честного осуществления правды Божией в жизни, быть тоже безусловно верными конституции правды Божией, значит высоко дорожить сердечным единением со всеми добрыми силами всех управляемых народов, согласно Божией правде, разумной любви к ближним при свете любви к Богу всем разумением. Вот что дорого для нас в идеальной основе самодержавия. Мы не хотим променять конституцию правды Божией не только на конституцию, навязываемую России[30], как дело вражды, недоверия и насилия людьми, чуждыми вере в Бога и любви к России и русскому царю, но и ни на какую конституцию, стремящуюся вместо Божией правды водворить господство капризов и корыстных расчётов, хотя бы и правильно подсчитанного большинства грешного человечества!