Пуля любит свою жертву - Алексей Макеев

– Пусти, Лева!

– Нет, – категорично заявил Гуров. – Мрази на земле, может, и станет меньше, как ты сказал, но тебя на этот раз точно из органов попрут. У тебя уже два предупреждения есть.

– Да и черт с ними!

Крячко откровенно раздухарился. Гуров с трудом сдерживал улыбку, наблюдая актерский талант напарника. Российское театральное искусство много потеряло в тот день, когда Станислав пошел работать оперативником.

– Дай хотя бы разок ему вмажу!

– Разок ты уже вмазал. Там, на улице. Забыл?

– Хорошо. Два разка вмажу.

– Стас, – Гуров все-таки заставил Крячко опустить руку, – я предлагаю тебе честную сделку. Разреши, я пообщаюсь с этим легендарным наемником всего десять минут. Не больше. Если за десять минут он не изъявит желания помочь следствию, я верну его в полное твое распоряжение. Идет?

Крячко как будто поколебался пару секунд, взвешивая все «за» и «против», затем неохотно кивнул. Пальцы сыщика разжались, и голова Кремешного вернулась в естественное положение.

– Идет. – Станислав сел на свое место. – Десять минут, Лева. А потом я вышибу этому гаду мозги.

Гуров со вздохом взял стул и сел напротив Кремешного. Минуту или чуть больше просто молча смотрел в глаза киллеру.

– Ну, – начал наконец полковник, – давай сразу расставим все точки над i, Композитор. Мы знаем, кто ты. Материалов на тебя хватает. Хватает настолько, что, если бы у нас в стране гуманно не отменили высшую меру, ты бы ее уже получил. Без всяких оговорок. Однако…

Полковник неожиданно замолчал, заметив широкую улыбку на клинообразном лице Композитора.

– Как думаешь, полкан? – нараспев произнес киллер. – Сколько раз я уже видел такое?

– Что видел?

– Игру в плохого и хорошего следака. Меня на такую туфту не возьмешь. И душещипательные беседы со мной вести нет смысла. Побереги красноречие для лохов. Чего ты мне можешь предложить… – Круглые очки Кремешного немного сползли с переносицы, из-за чего крысиные глазки, зло сверлившие Гурова, выглядели еще меньше. – …взамен информации? Отпустишь меня? Или договоришься, чтобы мне вместо законной двадцатки пятнадцать суток за хулиганку впаяли? На большее погром в квартире телки не тянет… Ах да! Есть еще покушение на сотрудника полиции, находящегося при исполнении. Даже двух… Год условно? Годится? Тогда я вам всю подноготную о нынешнем заказчике выложу. Ну как, полкан?

Гуров молчал.

– Приумолк. – Кремешный за все это время ни разу не моргнул, отчего его сходство с крысой только усилилось. – Не можешь пойти на такую сделку? Вижу, что не можешь. И прекрасно тебя понимаю. Так чего же вы меня-то за дурака держите? Даже несолидно как-то для двух прожженных полканов… И еще, ковбой! – Задержанный не мог повернуться, но последнее его слова были обращены к Крячко. – Чтобы ты знал… Боли я не боюсь. И побоев тоже. И даже смерти. В этом вы и сами могли убедиться. Так что… Предлагаю на этом закончить нашу милую беседу.

В комнате воцарилась тишина. Слышно было только тиканье настенных часов и тяжелое недовольное сопение полковника Крячко. Гуров опустил глаза и мрачно смотрел себе под ноги. Затем он хлопнул себя по коленям и пружинисто поднялся со стула.

– Лады. – Сыщик тоже позволил себе улыбнуться. – Ты прав, Композитор. Мы вели себя недостойно. За дурака, конечно, тебя никто не принимает… Но и ты нас за дураков не держи. Не хочешь ничего говорить – не надо. Мы и без твоих показаний обойдемся. Разумеется, это затянет следствие, но в тупик не заведет.

Гуров подошел к краю стола и придвинул к себе коробку с вещами задержанного.

– Давай-ка глянем, Композитор, что при тебе было.

Полковник стал по очереди выкладывать из коробки предмет за предметом. Их было немного. Пистолет, связка отмычек, паспорт на имя Петра Алексеева, но с фотографией Кремешного, кожаное портмоне и сенсорный мобильник последней модели. Именно мобильник Гуров выудил из коробки в последнюю очередь. Повертел его в руках, снял с блокировки. Пару раз провел пальцем по вспыхнувшему экрану.

– За последние сутки пять входящих и два исходящих звонка. Перепиши номера, Стас, и пробей их по базе. Особенно советую уделить внимание тому номеру, что во входящих фигурирует дважды, и он же один раз в исходящих.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Композитора. Он дернулся, но смирительная рубашка удержала его на стуле. Санитары постарались на славу.

Гуров встретился глазами с киллером. Подмигнул ему.

– В наш век гаджетов, Композитор, добывать информацию становится все легче и легче. Это тебе не конец восьмидесятых… Так, может, все-таки сам расскажешь, чей это номерок и какой заказ ты выполнял в этот раз?

– Разрешите, Игорь Валентинович? Вы не заняты?

– Входи, Вадик, входи.

Сидящий за столом человек в дорогом костюме из тончайшей черной шерсти, надетом поверх черной же футболки, что-то быстро и сосредоточенно писал мелким почерком. Не отрываясь от своего занятия, он коротко махнул рукой.

Вадим бесшумно переступил порог и замер в ожидании. Дверь, оборудованная пружиной, как в мышеловке, захлопнулась за ним автоматически. Громкая музыка из общего зала не проникала в кабинет владельца ночного клуба «Ария-С» – защищали толстые стены, снабженные звукоизоляцией.

– Садись. Чего встал, как неродной?

Игорь Валентинович закончил писать. Отложил в сторону лист бумаги, но ручку все еще продолжал крутить между пальцев. Вадим послушно расположился в кресле напротив. Руки босса действовали на него гипнотически. Прекратив вертеть ручку, Игорь Валентинович разобрал ее на несколько составных частей, а затем так же ловко собрал обратно.

– Мне сказали, вы искали меня.

Вадим следил за руками собеседника.

– Да, верно. У меня к тебе несколько вопросов, Вадик. Начнем с наболевшего. – Игорь Валентинович стал перекатывать ручку между большим и указательным пальцами. При этом он тоже не смотрел в глаза своему управляющему. Взгляд владельца «Арии-С» был направлен поверх его головы. – Илья Шиханов не объявлялся? Прошло уже два дня с момента подписания контракта…

– Его не было.

– И не звонил?

Вадим покачал головой.

– Странно, очень странно. – Игорь Валентинович положил наконец ручку на стол, но его собственные руки при этом не успокоились. Они принялись крутить прозрачную пепельницу с единственным сиротливым окурком. – Мне не нравится эта ситуация, Вадик. Ты пробовал сам с ним связаться?

– Пробовал.

– И что?

– Безрезультатно. Его телефон выключен. Или разрядился, или…

– Пошли своих ребят к нему на квартиру.

– Уже посылал. Там никого нет.

– Они заходили внутрь?