Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

В официальных документах, необходимых для натурализации, девушка указала, что с 1924 по 1926 год проживала в Великобритании, где училась и работала гувернанткой. По требованию французских властей она отметила и адрес: Южный Кенсингтон, Дейтон Гарденз, 15.

В августе 1926 года больная Дина вернулась к матери в Ниццу после путешествия в Англию. В «Псевдо» Гари пишет, что Дина влюбилась в англичанина, но тот не разделил пылких чувств литовской еврейки. В отчаянии она якобы пыталась покончить с собой: выстрелила себе в грудь, но ее спас известный в Ницце хирург Кожин. Да, в семье Овчинских не понаслышке знали, что значит зайти слишком далеко — хотя бы в воображении. На самом деле Дина просто лежала в больнице, где лечилась от гнойного плеврита.

В Ницце Дина познакомилась со своим будущим мужем Полем Павловичем, черногорским сербом, который родился 14 апреля 1893 года в Дульсигно (Югославия). Его отец Лука (род. 1855) и мать Барбара Мануш (род. 1870) во время Первой мировой войны, когда Полю было три года, в качестве политзаключенных были перевезены из Югославии в Турцию, также Поль не служил в армии, потому что в 1914–1918 гг. находился в тюрьме. С 1906 по 1920 год Павловичи жили в Смирне и работали в посольстве Великобритании. Поль учился в религиозном пансионе «Общества святой Марии», а в восемнадцать лет уехал продолжать образование в Англии.

По собственному признанию, Поль был православным и ненавидел евреев, но всё же стал зятем верной иудейки Беллы Овчинской, которую племянник считал святой. Ромен Гари, совершенно непьющий человек, терпеть не мог Поля, который изменял жене и каждый день начинал, открывая бутыль сливовицы, и за первым стаканчиком следовал еще не один.

Приехав в 1921 году во Францию, Павлович нанялся на работу в «Американ Экспресс» (улица Скриб, 11), где прослужил до 1926 года. Сначала он жил в меблированных комнатах, затем переехал на Виллу Роз, в Буа-де-Коломб. В конце осени 1926 года он посетил Египет, где нашел место бухгалтера в палас-отеле «Гелиополис», в Александрии. Весь следующий год Павлович жил у родителей в Афинах (улица Праксителя, 6), и до 1928 года включительно служил в одной из местных гостиниц. В 1929 году он приобрел ювелирный магазин «О Рюби» в Ницце (улица Франс, 89), где открыл также ремонтную мастерскую. Впрочем, Павловича редко можно было увидеть за прилавком, он был занят в другом месте. Совместно с парижскими ювелирами он продавал драгоценные камни и украшения из них жильцам шикарных отелей на Лазурном Берегу. Однажды он купил четырнадцать карат золота и в тот же день перепродал его в Банк-де-Франс. Эта операция стоила Павловичу штрафа в 500 франков. В Ницце он жил сначала в тупике Сен-Лоран, потом переехал на бульвар Франсуа-Гроссо и наконец в 1947 году окончательно обосновался на авеню Дез-Оранже, 18, где купил квартиру.

Павлович приехал в Ниццу вдовцом: его первая жена, англичанка, на которой он женился в Смирне, умерла в мае 1924 года. В браке с ней у него родилось двое сыновей, Джон и Оноре. Семья жила в Ливерпуле по адресу: Флетл-драйв, 6. Тогда Павлович служил бухгалтером на текстильной фабрике.

Полю было тридцать семь лет, а Дине — двадцать четыре, когда они поженились в Лондоне, на Сент-Джордж Роуд. Поскольку жених был христианином, Дине пришлось обратиться в католичество, и она крестилась в церкви Сен-Пьер д’Арен, которая располагалась рядом с магазинчиком Поля. После свадьбы супруги поселились в Ницце. У них было трое детей: Пьер-Клод (1936 г. р.), Жанна-Барбара (1939 г. р.) и Поль-Алекс, который появился на свет 6 февраля 1942 года в Ницце. Именно он станет сообщником литературной мистификации Ромена Гари и будет изображать несуществующего писателя Эмиля Ажара.

* На фото: Париж, 1930-е.

Роже Ажид, близкий друг Гари, рассказывает, что Мина и Роман, для удобства представлявшийся Роменом, прибыли поездом в Сан-Ремо. Несколько дней они провели в небольшом семейном пансионе, а затем, миновав французскую границу, попали в Ментону. Несмотря на то что средства их были очень ограничены, Мина держалась гордо и готова была поставить на место всякого, кто не проявит к ней должного уважения. Эта высокая пятидесятилетняя женщина, курившая сигареты в длинном мундштуке с золотистым наконечником, произвела на одиннадцатилетнего Роже сильное впечатление. Она вела себя высокомерно и игнорировала всех, кроме сына, которого тиранила непомерной любовью. Ромен больше всего боялся ее взрывов, театральных речей, поз примадонны, томно протягивающей руку для поцелуя, и резких смен настроения. Из-за сущего пустяка она могла из гранд-мадам превратиться в рыночную торговку. Поэтому он старался избегать конфликтных ситуаций.

Жена Рене Ажида, старшего брата Роже, Сильвия вспоминает, как госпожа Касев, уже подурневшая и беззубая, бросала на сына взгляды, полные обожания, и не могла удержаться, чтобы не похвалиться присутствующим, к величайшему смущению Ромена. Мина рассказывала, какой тот был хорошенький в детстве, как красиво одевался, а далее следовала история о детском празднике, на котором Ромен в костюме черкеса ходил с саблей, чтобы защищаться от противников, возникших на дороге его грез. В такие минуты Ромен держался невозмутимо и с почтением, но его терзали смешанные чувства любви-ненависти и мысль, когда же мать замолчит.

Первое время в Ницце Мине приходилось трудно: она покупала у антикваров, а чаще в ювелирной лавке Дины и Поля Павловича, столовое серебро, а потом с палочкой и чемоданом в руке отправлялась обивать пороги богатых домов. Владельцев особняков Мина заверяла, что до революции это серебро принадлежало сановным особам или даже императорской семье, а ей как приближенной к российскому двору тайно передали эти вещи на хранение.

В действительности Мина не была знакома ни с одной сановной особой не только Вильно, но и тем более Москвы, где никогда не была. Она утверждала, что владеет акциями крупной компании и получает от бывшего мужа деньги на воспитание сына. Проверяла ли иммиграционная служба ее заявления? Никаких данных об этом нет.

Достаточно ли было на воспитание Ромена почтового перевода на 1500 франков, ежемесячно высылаемых Арье-Лейбом? Возможно, «5200 франков ежеквартальных дивидендов по акциям товариществ по кредитованию недвижимости в Англо-Польском банке» не более чем выдумка, чтобы попасть в число благонадежных. Зная, что в Третьей республике «нежелательных» иностранцев притесняют, особенно если они нищие или евреи или, что чаще всего, и то, и другое одновременно, Мина Касев заявила в полиции, что является владелицей значительного состояния, которое позволит ей жить в Ницце на собственные средства. В то время иностранец, въезжающий во Францию без трудового договора, мог получить вид на жительство лишь в том случае, если принимал на себя обязательство не устраиваться на работу. Поэтому в первые годы в Ницце Мина и была вынуждена зарабатывать на жизнь нелегально.