Оставьте меня - Гейл Форман

– Напишу ему сегодня смс, – утомленно ответил Тодд. – А завтра сможем поехать.

– М. Б., вам подойдет? – поинтересовалась Санита.

Смешно. В этот раз Мэрибет среагировала немедленно. Поразительно, как быстро становишься другим человеком.

– Подойдет.

Вечером Мэрибет достала органайзер, чтобы составить список покупок, и из него выпал корешок билета до Питтсбурга. Она открыла задний форзац, куда в спешке перед отъездом сунула фотографию близнецов. И с того самого момента Мэрибет была не в силах на нее взглянуть.

Держа в руках обрывок билета, она вспомнила, как спокойно ей было в поезде, когда она перестала быть Мэрибет Кляйн, матерью-беглянкой, а стала женщиной в командировке. Эта женщина смогла их оставить. Может, она сможет и посмотреть им в глаза? В конце концов, она просто женщина в командировке, которая с любовью смотрит на фотографию детей.

Мэрибет украдкой бросила взгляд на фото, и оказалось, что это все-таки не смертельно больно. Она уже отложила фотографию, но тут ей в голову кое-что пришло. Открыв чистую страницу в органайзере, она начала писать, но только не список покупок, а письмо.

«Дорогие Оскар и Лив, мама в последние дни очень занята».

И Мэрибет составила такое письмо, какое могла бы написать в ее представлении женщина в командировке. Без вымученных объяснений и сомнительных обещаний на тему «когда», просто открыточное описание того, как прошел день. О собачке в пальто, которую она видела на прогулке. О том, что ей вспомнилось, как они видели старушку с пуделем в коляске. «Лив, а помнишь, как после этого ты захотела, чтобы вместо тебя в нашей коляске ездила игрушечная собачка? Сама садиться отказывалась и говорила, что надо покатать ее?»

А Оскар еще год ездил в коляске. Поскольку Лив ходила пока медленно, иногда на квартал уходили целые десять минут. Джейсон считал, что надо силой сажать дочь в коляску, но тут в кои-то веки Мэрибет призвала его к терпению. Да, пусть они перемещаются медленнее, чем туристы-ротозеи на Таймс-сквер, но ее восхищала целеустремленность Лив.

Закончив письмо, Мэрибет аккуратно вырвала страницу из органайзера и положила на прикроватный столик. Она понимала, что не отправит это. Не сможет. Но в тот момент это было и неважно.

В четверг вечером Мэрибет и Тодд с Санитой встретились у подъезда. У Тодда оказался старый универсал «Вольво»; Санита села рядом с ним. Мэрибет залезла на заднее сиденье.

– Смотрите, там может быть собачья шерсть, – предупредила Санита. – Папочка Тодда любит подбирать бродяжек.

– Бродяжек? Я тебя умоляю. У него выставочные собаки. И хватит называть его папочкой! – Он посмотрел на Мэрибет в зеркало заднего вида. – Но там действительно всюду шерсть расселов. У меня есть ролик, если надо.

– Ничего.

Они петляли по пробкам, проехав мимо нескольких продуктовых магазинов. Наверное, вид у Мэрибет был озадаченный, через какое-то время Санита повернулась к ней и объяснила:

– Тодду нравится только «Джайент Игл» на Ист-Либерти.

– Неправда, – возразил он. – В «Маркет-Дистрикт» цены выше. Да и вообще, в этот мы ездим потому, что там рядом индийские продукты, а Санни пытается приобщиться к своей культуре.

– Санита, – поправила она, словно доведенная до отчаяния мать, которой одно и то же приходится повторять по тысяче раз.

– Я сдаюсь, – ответил Тодд.

– Санита – это полное имя? – спросила Мэрибет.

– Да. Точнее, было до шести лет. А потом после 11 сентября начались гонения против пакистанцев. Мы – индийцы, но мои родители до жути перепугались, что люди будут принимать нас за террористов, так что в первый класс меня записали как Санни. Так, конечно, никто не заметит, что я из Азии.

У Мэрибет это едва укладывалось в голове. Что кому-то, когда случилась эта катастрофа, было шесть лет.

– А в колледже я снова перешла на Саниту. На первом курсе. А сейчас я на последнем. – Она пристально посмотрела на Тодда.

– Ну, что сказать? Для меня ты всегда была Санни. – И добавил после паузы: – Если не считать те дни, когда у тебя ПМС.

– Ой, заткнись.

Тодд подъехал к стоянке, они обменялись номерами телефонов. (Мэрибет пришлось искать свой, в последнее время ничего запомнить не удавалось.) И договорились встретиться у машины через полчаса.

Такой же супермаркет был в пригороде, в котором Мэрибет жила в детстве: широкие проходы, вот тут-то проблем с двойной коляской не возникло бы, и ассортимент от импортных сыров до романов в мягкой обложке.

Тодд с Санитой сразу свернули влево, к овощам. А Мэрибет пошла прямиком к холодильникам. У нее было некоторое представление о том, что ей нужно, то есть что и всегда; она придерживалась здорового подхода к питанию, но, взяв свой любимый йогурт, Мэрибет вдруг сделала то, чего не делала никогда раньше: стала читать этикетку.

Восемь граммов жира. Двадцать пять процентов ее дневной нормы.

Наверное, это много, но в йогурте протеин. Может, он такой же, как и авокадо – жирный, но полезный? Мэрибет взяла для сравнения йогурт другой марки. Ноль граммов жира.

Она снова посмотрела на свой. Может, он не обезжиренный? Она что, все это время ела не обезжиренный? Мэрибет принялась выискивать эту информацию на этикетке: «из цельного молока» – эти слова просто обязаны там красоваться, как и пугающие надписи на сигаретах о том, что содержимое пачки вызывает смерть. Но ничего подобного не оказалось. На упаковке говорилось лишь о том, что он французский.

Боже мой. Она образованная женщина. Работала в журнале, в котором опубликовали бессчетное количество статей о жире. И она все это время ела йогурт с восемью граммами жира!

Мэрибет поставила свой йогурт обратно и стала искать другой вариант. На полке, как танцовщицы варьете, рядами стояли разные марки. Совсем без жира. С низким уровнем. Греческий. С пробиотиками. Соевый. Может, ей и веганом удастся стать? Кажется, Билл Клинтон так поступил после аналогичной операции?

После йогуртов Мэрибет поехала в отдел с молоком и маслом. Масло, ясное дело, исключается. А маргарин? Подождите-ка. Он, кажется, вызывает рак у крыс? Что лучше? Инфаркт или рак?

Мэрибет посмотрела на молоко, хотя она его не пила, только с хлопьями и в кофе. Обычно она брала у близнецов цельное или покупала себе маложирные сливки для кофе. Теперь она снова взялась за этикетки. Маложирные сливки: в столовой ложке – два грамма жира. Цельное молоко – не лучше. За день Мэрибет выпивала, наверное, четыре чашки кофе (да, уже слишком много), а это четыре столовые ложки сливок. Восемь граммов жира. Плюс один йогурт – половина допустимой дневной нормы.

Мэрибет покатила тележку в безопасную зону с хлебом и крупами, взяла гранолу, которую тоже ела постоянно. А потом посмотрела на этикетку. Двадцать два грамма сахара в одной порции. Сравнила с шоколадными шариками «Какао Криспис» – в них оказалось меньше. Чем в граноле. В хрустящей первозданной и девственной граноле. А лишний сахар, как известно, увеличивает риск сердечных заболеваний.