Окаянь - Александр Васильевич Коклюхин

рельсов позвякивала посуда. За окном привычно и бесконечно тянулась тайга с кочковатыми пустошами болот, затерянными в лесной глуши полустанками и невероятно сиреневыми от цветущего багульника сопками.

— Вот от кого я подлянки точно не ждал, так это от румын! — Некредин потянулся к стоящему у них на столе графинчику с водкой.

— Те ещё братушки, — согласился Зотагин.

— А болгар-то ты сюда на кой хрен приплёл? — удивлённо уставился на него майор, даже забыв о графине в руке. — Ты, Сань, Болгарию не трогай! Болгария, можно сказать, окраина Союза, настолько мы с ней сроднились. Они даже к нам в СССР просились. Болгары, Саня, по гроб жизни нам благодарны. Даже не сомневайся! — он разлил водку в две стопки и вернул графин на место. — Коньяк, кстати, у них тоже хороший.

— Все они хороши, пока спят зубами к стенке, — заметил Зотагин.

— Это точно, — согласился Некредин. — Ну, давай… —поднял он стопку.

Так и ехали. Зотагину с его знанием будущего постоянно приходилось быть настороже, чтобы не выйти за рамки реальных событий. И потому с облегчением вздохнул, когда в Чите к ним подсел попутчик, надеясь, что часть внимания Некредин переключит на него.

— Меня Василием зовут! — сообщил парень после того, как проводница, забрав у него билет и деньги за постель, вышла из купе.

— Слышали, как наши в Лейк-Плэсиде американцам продули? — спросил он, едва познакомились и увлечённо продолжил: — Да мы же сами канадских профессионалов до этого столько раз по бортику размазывали, а тут какие-то студенты четыре шайбы нам в ворота кладут! Вот объясните мне, с какого перепугу Тихонов Третьяка на Мышкина во втором периоде заменил?

Судя по всему, попутчик оказался ярым болельщиком. Зотагина это устраивало, потому как всё внимание майора тот сразу переключил на себя. И теперь, глядя на проплывающий за окном пейзаж, Зотагин вполуха слушал вольные комментарии Василия к перипетиям неудачного хоккейного матча, где наши завоевали лишь серебро, хотя уверенно шли на золото.

Глава 8

8.

— Смотри-смотри, а вон пароходик плывёт! Что пароходик говорит? Пароходик говорит: “Ту-ту!” — воркующий женский голос пытался успокоить плачущего ребёнка в глубине вагона.

Зотагин посочувствовал малышу. Он тоже подустал от дороги. Почти неделю из вагона не вылезает. Но ни разу не пожалел о решении добираться до места поездом. Одно дело слышать, насколько огромен Союз и совсем другое самому прочувствовать эти расстояния. На собственной шкуре, как выразился бы Некредин. Кроме всего прочего, Зотагину надо в роль вживаться. Научиться быть, как все и ни при каких ситуациях не показывать себя на людях этаким всезнайкой из будущего. В учебке предупреждали, будто такое случалось. Кто-то нет-нет, да и начинал мнить себя провидцем. Таких сразу отзывали. Последствия вбросов относительно будущего всегда заранее изучались и координировались «Демиургом». Чаще всего подобные знания были засекречены и доступны лишь узкому кругу лиц. Напротив, если ставилась задача влияния на широкие массы, их маскировали под фантастику. Так что даже мыслить Зотагину надо научиться местными категориями. Чем быстрее, тем лучше. Вот он и привыкал ими мыслить пока ехал.

В Уфе нужный ему билет оказался только на боковую полку в плацкартном вагоне. Хорошо, на нижнюю. Зотагин, правда, особо не расстроился, хотя предпочёл бы купе. Да и ехать-то ему оставалось всего ничего. Утром сел, а вечером уже на месте. Двенадцать часов как-нибудь переживёт.

По сравнению с купейным, плацкартный вагон показался Зотагину шумным и суматошным. Едва поезд миновал санитарную зону и проводник открыл туалет, как в него сразу выстроилась очередь из желающих привести себя в порядок после сна. Мимо них в нерабочий тамбур потянулись курильщики. Другие, кто уже успел зарядиться никотином от утренней сигареты, напротив, возвращались на свои места, создавая в узком проходе вагона дополнительную суетность. То и дело хлопала дверь тамбура, кто-то рядом тихо переговаривался, с верхней полки за перегородкой слышался чей-то храп, а неподалёку проснулся и заплакал ребёнок… Потом включилось местное радиовещание, проводница стала разносить чай. Зотагин тоже с удовольствием выпил стакан чая с лимоном, заедая его печеньем из пачки купленной в буфете на вокзале. Днём пообедал в вагоне-ресторане, куда пришлось добираться сквозь тамбуры с неизменными курильщиками и лязгающие железом межвагонные переходы.

Впрочем, у плацкарта имелись свои положительные стороны. Здесь никто никому не навязывал общение. Хочешь, поддержи разговор соседей, не хочешь – твоё право. Можно просто смотреть в окно, не обращая внимания на снующих мимо тебя людей. Зотагин так и сделал. Когда вдоволь насмотрелся на пробегающие за окном пейзажи достал и развернул газету «Правда», купленную за три копейки в автомате железнодорожного вокзала Уфы. Газета была вчерашней, за четвёртое мая. Свежий номер до отхода поезда в автомат зарядить не успели.

Первым делом Зотагин просмотрел новости. Из них узнал, что коллектив грузинских мартеновцев-металлургов из города Рустави, возглавляемый Героем Социалистического труда и депутатом Верховного Совета СССР Отаром Ломидзе, сумел дать сверх плана двести тонн металла, а Киевский экспериментальный завод Всесоюзного института сварочного производства станкостроительной и инструментальной промышленности отправил высокоэффективное оборудование для строящегося в Московской области завода «Центросвар». Здесь же была заметка о коллективе угольного разреза «Листвянский», что в Кузнецком бассейне производственного объединения «Кемерово-уголь». В числе передовиков этого коллектива был отмечен комсомольско-молодёжный экипаж экскаваторщиков, возглавляемый бригадиром Жарковым. Информация сопровождалась его фотографией.

В мире Зотагина Украины с Грузией уже давно не было. Грузины вместе с соседями бесследно растворились в составе Османской Империи, а жители незалежной, вдруг возжелавшие стать щирыми европейцами, активно использовались самой Европой против России. Настолько активно, что их почти не осталось. А те, что остались позже вместе с ней и сгорели в развязанной Западом войне. Но здесь пока все они трудились на благо страны и даже планы перевыполняли. Впрочем, в передовиках сейчас отметились многие. Приближался двадцать шестой съезд Коммунистической партии Советского Союза, поэтому социалистическое соревнование среди трудовых коллективов росло и ширилось.

Зотагин задумался и не заметил, как поезд сбавил ход и, лязгнув буферами, остановился напротив одноэтажного длинного здания под шатровой крышей с рядом окон в резных наличниках.

— Что за станция? — сунулся к окну проходивший мимо места