Пилигримы. Книга 2. Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Дорофея поначалу залюбовалась проплывающими мимо полями и рощами. Природа вокруг настоящая и абсолютно бесплатно! Но уже минут через двадцать восторг угас, сидеть за спиной мотоциклиста оказалось тяжело. А если задуматься – даже страшно. Никаких ориентиров вокруг, кроме асфальтовой трассы. После небоскребов, магистралей, даже обычных высотных домов среди необъятных глазом полей чувствуешь себя почти голой. И чем дальше, тем сильнее было ощущение. Захотелось надеть на себя бетонные кварталы, прочные мосты, рельсы и шпалы, обернуться проводами, заколоть шпильками вышки сотовой связи…

«Стоп, я в реальном мире, не на Земле-1, не в макросети. Я здесь и сейчас!» – шикнула она на страхи. Помогло совсем чуть-чуть.

По дороге к ним присоединились пятеро молодых людей. Одеты они были пестро, но ни один не соответствовал образу байкеров из сетевых игр. Все молодые, веселые. Две девушки и трое парней – Ира, Таня, Женя, Вадим, Руслан. «Музыканты, – отчего-то решила Дорофея. – Мелодия внутри их звучит, что ли?»

– На рок-фестиваль едем, – пояснил ей при знакомстве Руслан, с неприкрытым любопытством разглядывая мигрантку.

– Наверно, здорово – куда захотели, туда поехали, – предположила Маша.

– Не в моем случае, – наморщила лоб Ленка. Единственная сережка в левом ухе – крупная, в виде пучка стрел, закачалась, зазвенела. – Полгода прокаталась, чуть с университета не вылетела, физику сдать не смогла. Соловьев-разбойник четырнадцать раз пересдачу назначал.

Дора улыбнулась. Уж не про Бронислава ли она? Тактичная Машка как всегда не устояла.

– Ты так Броню зовешь?

– Знаешь его? – нахмурилась Ленка. – Не сдашь?

– Зачем? – Маша наивно захлопала глазами.

– Я из-за него еле-еле первый курс закрыла, на заочное перевелась, – пожаловалась Лена. – Теперь крановщицей у отца на стройке работаю. Неделю отпуска взяла.

Следующие полчаса пути Дора переживала, что не удалось договориться с Робертом. Он где-то в окрестностях столицы трудится, путешествовать под его защитой вышло бы надежней.

Вчера вечером профессор не был настроен на беседу, рассеянно выслушал просьбу взять девчонок с собой, посмеялся – и все. Мигрантке даже казалось, что вокруг его растрепанной головы, точно вокруг светила, вращались планеты мыслей, проносились кометы идей, требующих срочной проверки.

Но ведь две девчонки вполне могут добраться до столицы, верно? Доехать до другого города очень просто, если верить картам Яндекса.

Дора прислушалась. Лешка был спокоен, расслаблен. Ему нравилась дорога, скорость, нравилась соседка за спиной, крепко обнимающая его за талию, нравилось, что рядом едут друзья. От других тоже не веяло угрозой. Но Машка один за другим слала клону сигналы тревоги. Может, ей просто страшно? Ленка умчалась далеко вперед. Вон летит рядом с Гошей. Надо будет, кстати, узнать, что за черные ленточки повязаны на руле трех членов байкерской команды.

Дорофея едва дождалась ближайшей остановки, кинулась к Машке. Та специально отошла подальше от всех, собирала луговые цветы, ждала ее.

– Что стряслось? Чем напугана?

– Вдруг я ошибаюсь, – растерянно развела руками девушка, оглядываясь на байкеров. – Не могу избавиться от ощущения, что за нами погоня. Словно кто-то веревочку привязал к спине и тянет назад.

Вот оно – то, о чем предупреждал Ланс!

Маша поглядела на Ленку, кокетничающую с Лешкой возле байков. Остальные приценивались в придорожном кафе.

– Надо их предупредить. Они рискуют, помогая нам сбежать.

Дора нерешительно почесала затылок. Машка права, не поспоришь. Удивительно, что эта идея пришла в растрепанную голову ей, а не Доре. Врать ребятам дальше смысла не имело. Даже если их бросят на произвол судьбы, рядом есть автобусная остановка.

Дорофея улыбнулась своей копии, ухватила за руку и повела к кафе. Легкий ветер вращал крылья игрушечной ветряной мельницы у входа, алые, синие и белые длинные флажки развевались на длинных шестах на зеленой металлической крыше. Ленка смеялась, запрокинув назад голову, уцепившись рукой за тощее Лешкино плечо.

Парочка не сразу увидела девчонок, а увидев, засмущалась.

– Идите быстрее обедать, иначе наши оглоеды все умнут, – указал им Леша.

– Нам поговорить надо, желательно со всеми вместе, – набравшись храбрости, сообщила Дора.

– Именно. – Машка захотела перехватить инициативу. – Мы сказали вам правду, но не всю и теперь решили открыться полностью.

Лешка вздохнул, отобрал у нее веник пыльных придорожных цветов и украсил им урну.

– Вначале пообедаем, потом исповедуешься перед нами. Дело терпит?

– Обед, наверно, терпит.

Ждать было невыносимо.

Весь обед Лена с Алексеем не проронили ни слова, Гоша поглядывал на них, хмурился. Но сидел он на другом конце сдвинутых вместе столов. У одного из парней, Руслана, в руках оказалась флейта, Женя запел тихо, печально:

– Ее мне звать к себе не надо,

Не отзовется, не придет –

Мое проклятье, рок, награда,

Сквозь ночь стремительный полет.

В руках у Тани зазвенел бубен, она вплела его звон в мелодию. А Дора порадовалась, что угадала увлечение присоединившихся к ним байкеров.

– Как птица, сбившаяся с курса,

Как звук, затихший на губах,

Как мысль, что в такт биенью пульса,

Всю душу выжигает в прах.

– Может, не будем больше? – вскочил из-за стола Андрей Соколиный Нос. Нос у него был вовсе не соколиным, а приплюснутым, плоским.

Возмущение проигнорировали, явно подтрунивая песней над его личной печалью. Певец продолжал, голос его был звонок, заполнял все пространство кафе. Хозяин за стойкой не пытался им помешать: кроме молодых байкеров, посетителей в зале не было.

– Она вчера стучалась в окна

И нас бескрылыми звала.

Сегодня навсегда замолкла,

На воле будто не жила.

– Эх, сюда бы саксофон, какой бы блюз вышел! – Таня вдохнула вслед уходящему Андрею.

– Не повзрослела, нет. Сломалась.

Увяла в ритме кратких дней.

Я мог бы чувствовать к ней жалость,

Но от того еще больней.

– Зачем его дразните? – разозлилась Ленка. – Видите, плохо человеку!

– Чтобы очнулся и вокруг посмотрел! – Гоша тоже встал из-за стола. – Как я понял, у нас есть тема для беседы. – Он кивнул Лешке.

– Не здесь. – Маша подошла к двери. – Я хочу с вами наедине пообщаться. Со всеми.

– Интригуешь, девочка, – усмехнулся певец Женя по прозвищу Джон.

А Дора не удержалась, спросила у Гошки:

– О ком была песня?

– О бывшей подруге Андрея, Соньке. Потом как-нибудь расскажу. – Видно было, что ему неприятно вспоминать историю, и девушка отстала.