Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

— Пора уносить ноги…

— Да ноги ли?

Братья переглянулись, и почти тут же будто исчезли, хоть отдаляющийся (и довольно громкий) комариный писк и говорил об обратном. Сила стояла, стараясь не смотреть им вслед.

Из дома, натягивая рукавицы, без которых, как известно, молот не поднять, выбежал Магни, дико озираясь, но смысла махать не только отцовским, но и вообще любым оружием уже не было.

— Что произошло?

— Известно что, *утраченное слово*, братец.

Медленно вышел сам Донар с таким видом, что сразу было понятно: он был готов прибить любого.

Эрнст же только тогда и явился из-за угла дома с самой язвительной усмешкой, на которую только был способен.

— Ну так что, а, господин?..

***

Нарви и Вали знали великолепно, что ни от отца (который на их месте поступил бы ровно так же), ни от матери (когда она вообще была на них по-настоящему сердита?) им не попадёт. Да и что они вообще сделали? Действительно: свяжись только с бабой, и… Словом, ничего хорошего не будет. Да вот только как не связаться?.. Не понятно.

Этими соображениями они и поделились с отцом. Локи, заявивший относительно недавно о том, что он "вымотался как пёс", лежал на тюфяке в неподпоясанной рубахе и с какой-то долей интереса выслушал все, что только ему поведали близнецы, утаившие, правда, суть их с Силой договора (о нем и отец знать не должен хотя бы потому, что если что-то пойдёт не так, обвинят и его тоже).

— … И теперь нас прибьют, — припечатали, наконец, братья.

— За что это? Это не то, что цветочки, а и вовсе первые побеги стебля!

— Всё мельчает, отец, и Магни этому тоже может послужить доказательством. Да, что тут говорить, и мы тоже. Чем мы заняты?

— Да, чем? Заглядыванием великаншам всюду, куда не всегда следует?

— Сынок, ты слишком аккуратен в выражениях. Дома никакой пользы в этом твоём подобии языка поэта нет, я же тебе это говорил. А ведь я тоже начинал когда-то с заглядывая великаншам под юбки, чего уж там…

— А закончил чем, отец?

— Получением опыта, и только им.

— А продолжил? — ехидно усмехнулся Вали, тут же испугавшись своей дерзости, ведь он, да и Нарви тоже, привык ловить каждое слово отца и учиться от него всему.

— Продолжил? Полётом до коленок Скади. Славных коленок, кстати…

— Хорошо, что мать не слышит, что ты тут нам говоришь… А как оно было?

— Мальчики мои, если вы мне скажете, что не знаете, каково побывать на коленях великанши, я буду в вас разочарован, — деланно-сурово заметил Локи.

— Да знаем мы, конечно, — это была абсолютная правда. Парни вообще не любили врать отцу, к тому же чувствовали, что это бессмысленно, — но не так же мы…

— Я и не сомневался. Ведь какой я был тогда дурак…

— Дурак? — для Вали это казалось наглой ложью.

— Дурак, конечно. Ведь все могло обернуться печальней. И тогда бы ни вас, мальчики, не было, ни "спасибо" их мне было бы ни к чему, ни ещё много чего бы не случилось.

Парни скорбно молчали, но потом тихонько прыснули в рукава. Локи же пришла в голову мысль. Идиотская, почти бессмысленная, но, Йольский Кот, какая же притягательная..

Нешуточное

Следующий день начался подозрительно тихо. Асгард, место, где каждую минуту кто-то ссорится, цапается, припоминает прошлые "заслуги", казалось, устал от этого всего. Все было тихо, и Эрнст осознал, что он не радуется по этому поводу, а, наоборот, хотел бы, чтобы всё было как обычно. Он, кажется, понимал, в чем дело: если бы не ссоры, стремление что-то доказать другому и прочие глупости, жизни бы здесь не чувствовалось.

Словом, у Форсети был, что называется, свободный день. А значит, можно и самому с кем-то поспорить. Своеобразная логика, конечно, прослеживалась, к тому же, именно ей Форсети, кажется, и руководствовался. Вот только странно было видеть судью Асгарда, всегда невозмутимого и поэтому раздражающего иногда до чёртиков, спорящим не с кем-нибудь, а с Локи.

— Высокий говорит…

— Он много чего говорит. Тебе не снилось знать его столько, сколько знаю я. Говорит он и глупости тоже.

Форсети скривился. Все знали, что Вотану лучше подчиниться, чем что-то пробовать ему доказать. Знал это и Локи, вот только можно было подумать, что это не так. "Сколько можно нарываться?" — пронеслось в голове у судьи.

— Хочу — нарываюсь, хочу — нет, — последовал ответ, как будто бы его мысли прочитали, — я, видят Льды, какой-никакой в этом опыт имею.

Форсети, ни разу не пробовавший не то, что вызвать чей-нибудь гнев, а даже просто поострить лишний раз, вздохнул: Локи не врал, но чтобы хвастаться этим… Это-то как раз в голове и не укладывалось.

Но ещё больше не укладывалось в голове (причём не только у Форсети, но и у Локи), почему все настолько тихо. Слишком тихо. Так тихо, что у любого закрадется подозрение и появится нехорошее предчувствие. У любого, кроме, разве, Донара, который начнёт рвать и метать только когда что-то из ряда вон выходящее произойдет.

Форсети думал, что Локи напременно что-то либо учудил, либо учудит сегодня же, иначе это затишье он никак не мог объяснить. Локи об этом догадывался, но ни оскорбляться, ни, тем более, оскорблять Форсети не стал. Пусть себе думает что хочет, а вот что по-настоящему было бы обидным, так это ровно такие же ожидания, но у Вотана. Во-первых, кто бы говорил, а во-вторых — ну уж названый брат-то должен не вестись на поводу у репутации, пусть и за дело заработанной, того, кого знает с самой молодости…

***

— Дай угадаю: я тебе все-таки надоела.

— Сив, не говори глупостей, — Локи, на этот раз думающий не о возможном возвращении Донара и того, что за этим последует, — как такая красотка может надоесть?

— Не знаю… — сказала она таким тоном, что сразу дала понять: все, что она говорила до этого уж точно никому не стоит воспринимать всерьёз, — Сигюн ведь, кажется, ничего. Зиса (*), знаешь ли, тоже.

— Перестань, — Локи чуть не сказал "пожалуйста", но решил, что это уже будет перебор.

— Скажи, что с тобой сегодня…

— Сегодня со всем вокруг что-то не так, а я, знаешь ли, существо дикое и необузданное, покоряюсь стихиям, так сказать, — через полсекунды голова Локи оказалась на коленях Сив, — а если серьёзно, то я чувствую, как приближается нешуточное *цензура*, и мне что-то не по себе.

— Так это самое "нешуточное" приближается всегда, когда ты бываешь у меня, но ты уже давно этого будто не замечаешь.

— Нет, об