Хозяйка ночи - Мартина Коул

То, что он сделал, отвратительно и жестоко. Этого ребенка ему преподнес на тарелочке с голубой каемочкой родной отец, который не мог иначе прокормить свою семью. Генри играл на человеческой бедности, бездушный ублюдок, плюющий на все законы Божьи!

– Чего ты сама хочешь, моя дорогая? – тихо спросила Изабель, посмотрев на Бриони.

– Я хочу маленького ребеночка, мадам. Хочу, чтобы этот доктор не прикасался ко мне.

– А кто же будет ухаживать за ребенком, когда он родится?

Бриони выпрямилась и улыбнулась.

– Ну, думаю, что я. Я знаю, как ухаживать за малышами, правда, мама?

Молли, которая была просто убита происходящим, что-то утвердительно пробормотала.

– Тогда инцидент исчерпан, – бодрым голосом произнесла Изабель. – Конечно, девочка останется жить здесь, пока не родит, а потом мы что-нибудь придумаем. Генри будет оплачивать счета, об этом не волнуйтесь. Я все буду контролировать лично. Мистер Дамас больше не будет сюда приезжать, так что упакуйте его вещи, он их заберет.

Бриони посмотрела на свою благодетельницу и робко улыбнулась. Бог услышал ее молитвы и послал ей спасение в лице миссис Генри Дамас.

Генри решил дождаться, когда Изабель отправится спать, и поговорить с ней в спальне. Он поужинал в клубе, размышляя над тем, как овладеть ситуацией, и выпил несколько стаканов виски для смелости – в ней он сейчас нуждался. Но вся его храбрость мгновенно испарилась, как только он остановился перед дверью спальни жены и прислушался. Изабель напевала какую-то песенку. Звук ее голоса привел Дамаса в бешенство: руки его задрожали, а сердце начало отбивать барабанную дробь. Она смеялась над ним. В его собственном доме, будь он неладен!

Изабель сидела перед зеркалом у туалетного столика и расчесывала волосы. На ней была одна из тех кружевных ночных рубашек, которые она привезла с собой среди прочего приданого. Ее полная грудь с темно-розовыми сосками просвечивала сквозь прозрачную ткань. Изабель улыбнулась мужу. Она знала, что Генри обязательно придет, и он пришел. Изабель заметила, как по его лицу пробежала тень отвращения, когда он увидел ее грудь, и ее улыбка стала еще шире.

Вскинув бровь, она нежно проворковала:

– Ба, Генри, это последнее место, где я ожидала тебя увидеть. Сарказм не укрылся от внимания ее мужа.

– Я хочу поговорить с тобой, Изабель. И это место подходит для беседы не хуже любого другого.

Она перебила его:

– Нет, Генри, я так не думаю. Ты специально выбрал эту комнату, потому что она находится дальше всех от комнат слуг. То, что собираюсь сказать я, действительно лучше говорить без посторонних ушей. С сегодняшнего дня в нашем браке кое-что изменится. На людях мы по-прежнему будем изображать из себя счастливую супружескую пару. Думаю, ты поддержишь меня в этом. Но дома все будет иначе. Я не желаю тебя видеть, разве только в случае крайней необходимости. Ты отвратителен мне, Генри. Когда я думаю об этом несчастном ребенке… О том, во что ты втянул девочку… Словом, я намерена ухаживать за ней, а когда она родит, хочу забрать себе ее ребенка. Мне кажется, Бриони только обрадуется такому повороту событий, здесь у ребенка будет все необходимое. В конце концов, Генри, это твой ребенок, а твой ребенок должен расти в том же доме, где рос его отец.

Генри стоял белый как мел, не веря собственным ушам. Он сделал шаг по направлению к жене, и та, вскочив со стула, схватила большой стеклянный флакон с духами.

– Если ты попытаешься помешать мне, клянусь, я пойду прямо к отцу и к миссис Проссер Эванс. Если ты тронешь хотя бы пальцем меня или Бриони, я обрушу на твою голову столько неприятностей и проблем, что тебе мало не покажется. Я хочу ребенка, Генри. Я так безумно хочу ребенка, что готова подобрать какого-нибудь уличного мальчишку. Так что теперь ты в курсе моих планов.

Генри в ужасе смотрел на жену, на ее вздымающуюся грудь. В голосе Изабель звучала неукротимая страсть. Генри понял, что его жена обладает сильной волей, намного сильнее, чем его собственная. Но он понял это слишком поздно.

Бриони с нетерпением ждала прихода миссис Дамас. Эта женщина ей нравилась. Ей нравились ее нежные мягкие руки, нравился запах, который исходил от нее. Сегодня на завтрак Бриони съела два вареных яйца, несколько бутербродов с маслом и запила все это почти целым чайником чая, так как проснулась очень голодной. Девочка была довольна тем, что миссис Дамас взяла ее под свое крылышко. Живот больше не болел, и она почти забыла о беременности. Молли по-прежнему получала деньги, Генри остался далеко в прошлом, а сестры могли жить вместе с матерью в Окслоу-Лейн. Все три проблемы, которые так беспокоили Бриони, оказались позади.

Миссис Дамас приехала ровно в десять тридцать. Когда Изабель вошла в комнату, Бриони встала и широко улыбнулась. Молодая женщина посмотрела в ее бездонные зеленые глаза и тоже улыбнулась. Ребенок знает об этой жизни все, и чья в том вина?

– Здравствуй, Бриони.

Девочка подождала, когда женщина сядет, и плюхнулась на кровать.

– Я приказала принести чай, – сообщила Изабель. – Я подумала, что сегодня мы могли бы немного поговорить, чтобы узнать друг друга получше.

Бриони с готовностью кивнула и принялась рассказывать о том, как ей раньше жилось, о своих мечтах и надеждах. Слушая ее болтовню, Изабель немного расслабилась. Ей доставит истинное удовольствие ухаживать за этой девочкой, следить, чтобы она хорошо ела и много отдыхала. Она будет тщательно заботиться о ее здоровье.

Изабель безумно хотела получить ребенка Бриони.

Бриони была уже на пятом месяце беременности и очень похорошела. Ее личико и фигурка заметно округлились, и сейчас она представляла собой воплощение довольства и здоровья. Волосы она зачесывала назад, стягивая их в тугой хвост, на ногах у нее красовались лайковые ботиночки с маленькими жемчужными пуговками, а одета она была в голубое бархатное платье с кружевной накидкой на плечах.

Бриони сидела на скамейке в парке, возле пруда, по которому плавали лодки, подставив лицо лучам весеннего солнца. Она закрыла глаза, и ее мысли перенеслись куда-то далеко. Миссис Дамас великодушно разрешила ей гулять каждый день по целому часу. Это была настоящая свобода. Возле входа в парк Бриони ждал кеб, так что проблем с возвращением домой не предвиделось. Час прогулки принадлежал только Бриони. Нет, конечно, Бриони очень нравилась миссис Дамас, или Изабель, как она ее часто называла, девочка любила и миссис Хорлок, и Кисси, но с каждым днем ей все чаще хотелось побыть одной. Ребенок уже не являлся для нее чем-то иллюзорным, он ощутимо вошел в ее жизнь, и, как Бриони совершенно верно догадывалась, именно ребенок стал причиной доброты к ней Изабель. Беременность позволяла Бриони получать все, чего бы она ни пожелала, и девочка пользовалась этим на полную катушку.

Она гуляла в парке одна, без сопровождения в лице миссис Хорлок, Кисси или этого несносного мальчишки-посыльного, которого наняла миссис Дамас. Бриони передернуло, когда она вспомнила о мальчике с его вечно сопливым носом и глазами навыкате. Она понимала, что несправедлива к мальчику. Ему не больше восьми лет, и его мать наверняка несказанно рада тем нескольким пенни, которые зарабатывает ее сын, но все равно Бриони его ненавидела. Он напоминал ей о прошлом – о том, откуда она пришла и где могла в любую минуту снова оказаться.