Хозяйка ночи - Мартина Коул

Он ненавидел эту сторону своей работы, но двадцать фунтов есть двадцать фунтов, кто он такой, чтобы отказываться от подобных денег? Доктор с трудом поднялся и налил себе еще виски, чтобы успокоиться. С самого утра у него дрожали руки, и он в очередной раз, а это повторялось каждое утро, предположил, что заболевает.

Накрывая на стол, Кисси бросила взгляд на его обрюзгшее красное лицо и почуяла исходивший от него густой запах спиртного. Девушка тут же направилась к миссис Хорлок.

– Он пьян как сапожник! Чертов алкоголик!

Миссис Хорлок вздохнула.

– Может быть, еда немного отрезвит его. – В голосе пожилой женщины слышалось сомнение. – Ничего, скоро приедет мистер Дамас.

Она вытерла руки о чистое полотенце и посмотрела на часы. Только что пробило двенадцать. Мистер Дамас обещал подъехать к часу дня. Миссис Хорлок уже приняла решение. Она и так была виновата и перед Эйлин, и перед Бриони, и не желала становиться теперь еще и соучастницей убийства ребенка. Она твердо решила уговорить Генри сохранить ребенка Бриони.

Изабель сидела в нанятом кебе возле дома своего мужа на Риппл-роуд и ждала появления Генри. При одной мысли о том, что она намеревалась сделать, у нее начинали дрожать руки. Изабель глубоко вдохнула и сосредоточилась на своем плане. Если понадобится, она просидит здесь целый день, но преподнесет Генри приятный сюрприз, заявившись в его обитель. Она убедила себя в том, что это поможет ей взять над ним власть, заставит его решить проблему с ребенком. Поначалу Изабель решила пойти к отцу, вооружившись компроматом на мужа, и заставить отца помочь ей. Затем она поняла, что ее усилия скорее всего будут тщетны. Отец никогда не отважится затеять скандал. А что касается развода… Изабель горько усмехнулась. Об этом нечего даже и думать. Ее тетка, родная сестра отца, была замужем за настоящим деспотом, который периодически ее бил. Она с детства помнила, как избитая до полусмерти женщина, лицо которой представляло собой кровавое месиво, приехала к брату с вещами в девять часов утра. Сначала отец вызвал врача, а затем устроил сестре головомойку за то, что та была плохой женой и допекла мужа, вынудив применить крайние меры.

Нет, она разберется с мужем сама, но прибегнет к небольшому блефу, пригрозив обратиться к отцу. Это напугает Генри. Изабель знала, что социальный статус ее семьи дает ей преимущество над мужем, а таким козырем в их кругах никто не может пренебречь. Если бы только ей удалось побороть собственный страх! Генри ни в коем случае не должен заметить, что она боится его, что она вообще чего-то боится. Она собирает информацию о нем по крупицам и хранит ее до тех пор, пока не настанет нужный момент. О, она многому научилась у Генри Дамаса!

Изабель увидела, как к дому в кебе подъехал Генри, и приготовилась. Она даст ему пятнадцать минут и затем войдет в дом.

Генри Дамас в ужасе уставился на врача. Тот был пьян!

– Если хотите, можем подняться в спальню, мистер Дамас, – заплетающимся языком произнес Карлтон.

– С чего это мне хотеть подниматься туда?

Карлтон замахал руками:

– Прошу прощения, Дамас, старина, брякнул не подумав. Всегда нервничаю, когда делаю операции подобного рода. Неприятное занятие.

В последнюю минуту Карлтон вспомнил, что мистер Дамас – тот, кто заплатит ему за работу. Надо же – предложить ему подняться наверх! Спьяну доктор нашел это ужасно смешным и громко захохотал.

Генри молча наблюдал, как Карлтон, осторожно переставляя ноги, направился к двери. Налив себе стакан бренди, Генри уселся в кресло. Тем временем наверху, в спальне, между Молли, Бриони и миссис Хорлок разгорелся нешуточный спор.

– Я не позволю ему убить ребенка, мама. Это дико!

Лицо Бриони было мертвенно-бледным. Напряжение последних дней начало сказываться на ней. Молли не могла смотреть на дочь без содрогания и разрывалась между сочувствием к ней и велениями здравого смысла.

– Дорогая, ты просто не понимаешь! Что мы будем делать с еще одним ребенком в доме? Особенно теперь, когда твой отец умер и твоей зарплаты больше не предвидится?.. Мы снова окажемся в грязных доках.

– Не окажемся. Я что-нибудь придумаю, мам. Я ведь придумаю, миссис Хорлок?

Бриони умоляюще посмотрела на старушку, надеясь, что та придет ей на выручку. Перспектива стать в столь юном возрасте мамой пугала Бриони, но еще больше ее пугало их предложение. После того как доктор Карлтон предотвратил выкидыш, Бриони казалось кощунством избавляться от ребенка. Неужели мама никак не может этого понять? Ведь она католичка!

– Я серьезно, мам. Я не позволю этому доктору даже прикоснуться к себе, я… Я буду орать так, что мало не покажется!

В комнату с большим черным саквояжем в руках, пошатываясь, вошел доктор Карлтон, и все три пары глаз уставились на него. Все заметили, что он изрядно пьян.

– Боже, спаси и сохрани! – Молли машинально осенила себя крестом.

– Вы же пьяны! – упрекнула врача миссис Хорлок. Карлтон попытался отстоять свое достоинство:

– Я никогда не бываю пьяным, мадам. Я принес виски для медицинских нужд. Теперь будьте так любезны, подержите пациентку, я хотел бы приступить к работе.

Он раскрыл саквояж и начал выкладывать на стол инструменты. При виде этих орудий смерти глаза Бриони чуть не вылезли из орбит, и она отчаянно завопила – ее пронзительный крик проник доктору прямо в мозг.

Миссис Хорлок и Молли бросились к ней, чтобы успокоить. Бриони, решив, что ее хотят скрутить и уложить на кровать, вскочила на ноги и кинулась вон из комнаты. Когда она пробегала мимо доктора Карлтона, он ловко схватил ее за волосы и потащил назад. Бриони заверещала:

– Отпусти меня, старый ублюдок! Отпусти, я сказала!

Извернувшись, она укусила его за руку. Доктор разжал пальцы, и Бриони, распахнув дверь спальни, опрометью бросилась вниз по лестнице, угодив прямо в объятия темноволосой женщины, которая разговаривала в прихожей с мистером Дамасом.

– Пожалуйста, не позволяйте им мучить меня, мадам! Пожалуйста!

Она вцепилась в незнакомку, ища у нее защиты. Та казалась очень доброй, ее огромные карие глаза на бледном лице излучали тепло. «Господи всемогущий, – молилась Бриони, – пусть она поможет мне!»

Изабель нежно обняла девочку. Она посмотрела на своего мужа, затем перевела взгляд на двух женщин и подвыпившего мужчину, стоявших на самом верху лестницы.

– Что, черт возьми, тут происходит? – спросила Изабель. Генри ссутулился, и Бриони услышала, как у него из груди вырвался сдавленный стон, словно его ударили под дых железным кулаком.

Девочка сидела на коленях у милой темноволосой дамы, гладившей ее по голове, а Молли и миссис Хорлок выкладывали этой даме все, что она хотела знать. Генри расположился у окна на стуле с прямой спинкой и покусывал суставы пальцев.

Изабель слушала рассказ женщин с нарастающим удивлением, то и дело поглядывая на рыжую головку, лежавшую у нее на груди. Девочка должна была бы вызывать у нее отвращение, но Изабель испытывала к ней материнское чувство. Бедного ребенка втянули в ужасную грязь. Этой красивой девочке с белой, словно фарфоровой, кожей и зелеными глазами следовало сейчас играть на улице, а не сидеть в гостиной чужого дома в ожидании решения, позволят ей родить ребенка или нет. Дико уже то, что она беременна в столь юном возрасте. Изабель бросила взгляд на мужа и почувствовала жгучее желание вскочить и влепить ему звонкую оплеуху.