Тайная жизнь, или Дневник моей матери - Диана Чемберлен

Рядом стоял мольберт Лу, и Иден отступила на шаг, чтобы полюбоваться картиной. Типичный для Лу пейзаж: жалкие глиняные хижины на фоне роскошного голубого неба. Нечего и гадать – какая-то маленькая южноамериканская деревушка. За последнее десятилетие Лу и Кайл не раз бывали в Колумбии и Эквадоре: Кайл занимался археологическими изысканиями, а Лу делала фотографии – собирала материал для своих будущих картин. У Лу был острый глаз. От нее не мог ускользнуть тот контраст, который существовал между богатством природы и человеческой нищетой.

Из кухни донесся какой-то звук, и в следующее мгновение в дверях гостиной возник Кайл с чашкой кофе в руке.

– Спасибо. – Взяв у него кофе, Иден устроилась у камина. В обществе Кайла она чувствовала какую-то неловкость: оказывается, существовала масса вещей, о которых он не потрудился ей сообщить.

– Ты сегодня раньше обычного. – Он поднес к губам свой кофе.

– Плохо спала.

Весь вечер Иден пролежала, терзаясь мыслями о Бене. До чего же странной оказалась их встреча! Понемногу она пришла к выводу, что Бен был простым манипулятором. Должно быть, его постигла неудача на археологическом поприще, и теперь, получив у Кайла эту работу, он из кожи вон лез, чтобы подольститься к нему. Все эти мысли настолько взбудоражили Иден, что она вылезла из постели и начала читать дневник. А после этого ни о каком сне и вовсе не могло быть речи. Может, оно и к лучшему. Сон в последние дни не был ее другом: так, промежуток между ночными кошмарами.

– Почему ты не сказал мне, что ты вовсе не мой дядя? – с укором спросила она.

Кайл будто окаменел:

– О чем это ты?

– Практически каждый в моей семье оказался не тем, за кого я его принимала. Дед вовсе не был моим настоящим дедом. Ну, а ты… получается, что ты – мой двоюродный дядя?

– Вот ты о чем. – Кайл вновь расслабился и опустил чашку с кофе на колено. – Пожалуй, что так.

– Почему ты никогда об этом не говорил?

Кайл погладил рукой бородку.

– Ты была слишком замкнутой, когда только попала к нам. Все время держалась настороже. И я решил не беспокоить тебя подобными признаниями. Ну, а позже… – Он улыбнулся: – Сама знаешь, ты была не из тех подростков, с которыми легко откровенничать.

– Тут ты прав, – не сдержала улыбки Иден.

– Должно быть, мы с Лу просто не знали, как воспитывать подростка.

– Да нет, Кайл, это была моя вина, а не ваша, – вздохнула Иден. – Хотелось бы верить, что с Кэсси будет немного легче, чем когда-то со мной.

– Как тебе вчерашний ужин? – поинтересовался Кайл.

– Да так себе. Не думаю, что у нас есть шанс сдружиться.

Иден ожидала, что Кайл в ответ скажет про Бена что-нибудь приятное, но тот не спешил с комплиментами.

– Вот и ладно. Будет лучше, если вы просто поработаете вместе, не завязывая сколько-нибудь личных отношений.

– Я думала, он тебе нравится, – с удивлением заметила Иден.

– Я люблю его, как родного сына. Но для тебя он сейчас не самая подходящая компания.

– Почему? – Выходит, она была права в своих оценках.

Кайл лишь неопределенно пожал плечами.

– Мне показалось, что он намерен использовать меня. Ради денег или честолюбия. А может, и ради твоих связей, – рискнула предположить она.

Кайл изумленно вскинул брови и расхохотался.

– Тут, детка, ты ошибаешься. Что касается связей, то у Бена их сейчас куда больше, чем у меня. И он не манипулятор. Просто его развод был не из легких, вот и все. Мне бы хотелось, чтобы ты начала встречаться с кем-нибудь за пределами Голливуда, но это должен быть человек, чья жизнь состоит не только из обломков прошлого.

– Но почему он работает здесь за… Не думаю, что с потерей гранта он может получать так уж много. – Внезапно до Иден дошло, что Кайл, скорее всего, платит Бену из собственного кармана.

– Об этом тебе лучше спросить его самого.

– А где он работал до приезда сюда?

– В Университете Мэриленда. Замдекана археологического факультета.

– Так с какой стати он торчит здесь, на этом крохотном пятачке?

Кайл лишь пожал плечами.

– Как я понимаю, ты не собираешься мне ничего объяснять?

– Мой тебе совет: общайся с Беном по-дружески, но не вступай с ним в личные отношения.

Иден в раздражении откинулась на спинку стула. Весь этот разговор был ей до боли знаком. Кайл разговаривал с ней, как в те времена, когда она познакомилась с ребятами из школьного театрального кружка. Наконец-то ей удалось избавиться от одиночества! Но Кайлу решительно не нравились ее новые друзья. Увещевания его были мягкими, но категоричными. Скрытая авторитарность, которая бесила ее больше всего. Ребята балуются наркотиками, говорил он ей. Парни просто используют ее. «Разве ты не видишь, детка, что они представляют собой на самом деле? Не жди от них ничего хорошего, кроме игры на сцене. Им ничего не стоит подбить тебя на то, о чем позже ты будешь горько сожалеть».

Сейчас-то Иден понимала, что Кайл был абсолютно прав. Но тогда ей впервые удалось привлечь к себе внимание ровесников. Вдобавок на сцене она чувствовала ту уверенность, которой ей так не хватало в жизни. Она с легкостью натягивала на себя роль, как какой-то экзотический наряд. Ее влекли к себе парни из театрального кружка – их длинные волосы, серьги в ушах. Они соблазняли ее травкой и стихами, этими нерифмованными строками, которые всегда несли в себе сексуальный посыл. И когда они кончали читать стихи и начинали лапать ее, это казалось естественным развитием событий. Она научилась входить в роль и делать вещи, которые могли не понравиться настоящей Иден. Но она убедила себя, что семнадцать – это волшебный возраст. Внезапно ее жизнь наполнилась радостью и вдохновением, на которые она уже и не рассчитывала. Иден негодовала на Кайла, который увещевал ее бросить все по доброй воле.

Вот и теперь, слушая его намеки насчет Бена, она вдруг ощутила в себе что-то от того подросткового бунта. Но Бен не пытался ею манипулировать, и это представлялось сейчас главным. Да, он явно был не в своей тарелке, она и сама это видела. Иден не понаслышке знала, что такое проблемный развод.

– Ну что, готова взять очередную тетрадь? – спросил ее Кайл.

– Пожалуй, – ответила она. Последние записи дались ей нелегко, и она предпочла бы, чтобы Кайл слегка притормозил с выдачей дневников. Окинув взглядом гостиную, Иден тихонько добавила: – Это же та самая комната, где покончила с собой твоя мать.

Кайл кивнул.

– Представляю, каково тебе было найти ее тут. – Слова сорвались с ее губ с легкостью, хотя то был первый случай, когда она выразила Кайлу свое сочувствие.

– Она сидела в кресле-качалке на том самом месте, где сейчас сидишь ты, – сказал Кайл. – Кресло отец потом сжег, потому что оно все было залито кровью. Пятна крови темнели на полу и на потолке, а на той стене, – Кайл кивком указал на дальнюю стену, – виднелись ошметки ее головы. Даже на войне мне не доводилось видеть ничего подобного.