Молния в рукаве - Сергей Самаров

– Уволен по состоянию здоровья после ранения.

– Выглядите вы не больным.

– Восстанавливаюсь. Тянет посмотреть на таких людей, каким был я когда-то. Можно вашу школу посетить?

– Она открытая. Отказать кому-то мы не имеем права. Прошу завтра в девятнадцать часов. У нас занятия по ударным техникам. Адрес запишите. Найти нас несложно. Мы арендуем спортивный зал в колледже.

– Говорите. Я запомню.

Капитан Саня позвонила мне в половине одиннадцатого вечера. В этот вечер она, как иной раз случалось, не пришла на занятия по рукопашному бою. Я проводил их персонально для нее в своей квартире, утром и вечером, каждый день, исключая воскресенье, когда давал женскому организму, отнюдь не самому сильному, возможность восстановиться. Но в этот день я не щадил себя, наматывал дополнительные километры пробежки, проводил многочисленные раунды с боксерским мешком.

Утром Радимова почти обязательно выходила со мной на пробежку. После этого мы отрабатывали удары, доступные для женщины. Они не требуют природной мощи, основаны на аккуратности и точности, присущей представительницам прекрасного пола.

В основном эти занятия посвящались правильной координации действий всего тела – от пальцев ноги до кулака. Я поставил себе задачу связать воедино все движения капитана Сани, чтобы они выливались в удар. Вечерами я обычно занимался с ней отработкой отдельных поражающих ударов, наносимых в особо уязвимые зоны.

Радимова иногда пропускала занятия из-за загруженности работой. Она поздно возвращалась домой, утром трудно поднималась. Не зря говорят, что если женщина не выспалась, то проблемы будут у мужчины.

Поэтому в этот вечер я оставил без внимания ее недисциплинированность, даже звонить не стал.

Она сама это сделала. Но не по поводу занятий.

– Тим, у нас неприятности…

– Надеюсь, что Надежда Ивановна Яковлева не перебила вашу группу захвата? А то она ведь запросто могла закидать бойцов с балкона сякенами.

– Не кривляйся. Дело не шуточное.

– Все. Внял твоим словам и кривляться перестал. Что с Яковлевой?

– Задержали. Это действительно Надежда Ивановна Яковлева, а не Тропинина. Родом из Читы, где имела неприятности с законом по поводу создания финансовой пирамиды. После этого с деньгами убежала оттуда. Но там у нее были сильные покровители, и во всероссийский розыск ее не объявили. Видимо, с кем-то поделилась, как это обычно бывает. Но она точно находилась в Чите в то время, когда Тропинина совершала убийство в Краснодаре.

– Если она его совершала.

– Ты и в это не веришь?

– Не очень. Я больше верю Александру, который уважает свою мать. Думаю, интуиция ребенка надежнее, чем протоколы полиции.

Капитан Саня, судя по тону, слегка обиделась. Она вообще всегда старается защитить достоинство своей службы. Я уже не раз это замечал.

– Ты, конечно, вправе иметь собственную точку зрения, но мне хотелось бы тебя уверить, что мы тоже работаем. Но я не по этому поводу звоню. И вообще рассуждать и болтать мне некогда. У нас еще одно убийство. Судя по телефонному сообщению, аналог первого. Я сейчас выезжаю вместе с оперативной бригадой. Если хочешь посмотреть, приезжай. Я распоряжусь, чтобы тебя пустили.

– Тебе скучно возвращаться одной?

– Боюсь, мне придется сегодня ночевать в кабинете. Так тебе это не интересно?

– Отчего же. Интересно.

– Мне показалось, ты не рвешься посмотреть.

– Просто привычно ерничаю. Говори адрес. Я могу приехать раньше вас.

– Едва ли получится. Наши машины уже стоят под окнами. Меня ждут. Запоминай… – Она назвала адрес.

– Еду. Встречай аплодисментами.

Я вытащил из оружейного сейфа пистолет, сунул в него обойму, которую положено хранить отдельно, и привычно передернул затвор, досылая патрон в патронник. Потом я засунул оружие в поясную кобуру за спину, на выходе традиционно прощупал карманы – не вылетели ли из них документы – и вышел.

По дороге в сторону центра мне трижды попадались машины ДПС. Почти все водители знали меня, один даже поприветствовал, мигнув фарами. До места я добрался достаточно быстро, хотя своего верного «Джимни» не гнал, не насиловал двигатель.

Около нужного дома стояли две «Газели» с характерной надписью «Оперативная» и пара «УАЗов». Я тормознул рядом с ними.

Какой-то белобрысый лейтенант показал подъезд, в который мне следовало войти. Я не знал этого парня, но протянул ему руку, когда проходил мимо него в сторону крыльца, совсем невысокого, в полторы ступеньки.

Вход в подъезд находился между помещениями кафе и какого-то продуктового магазина. Поэтому квартир на первом этаже не было, как и домофона на двери.

Я неторопливо поднимался на тихие голоса, доносившиеся сверху. Там никто не плакал, как часто бывает на месте трагедии. И хорошо. Я люблю работать в спокойной обстановке. А человеческие страсти обычно меня сильно трогают, будят эмоции, мешают мыслить в нужном направлении. Но люди разговаривали явно не на лестничной площадке, а в квартире.

Дверь на третьем этаже справа оказалась распахнута. Чуть-чуть была приоткрыта и створка напротив, из-за которой до меня доносился едва слышный голос, как мне показалось, капитана Сани.

Но мужские грубоватые голоса, вылетавшие из квартиры с распахнутой дверью, подсказали мне, куда двигаться. Капитан Саня, видимо, беседовала с соседями, отыскивала и опрашивала возможных свидетелей, а на месте убийства работала следственная бригада.

Я вошел. Квартира была большая, просторная, с высокими потолками. Сейчас таких квартир, наверное, не строят.

В следственной бригаде меня знали. Поэтому никто не выразил удивления при моем появлении. Да и Радимова, наверное, предупредила коллег о скором прибытии капитана частного сыска.

Женщина лежала рядом со столом. Ее лицо было испачкано кремом. Надкусанное пирожное находилось здесь же, на тарелке перед стулом, с которого бедняга и упала. Должно быть, после удара она ткнулась лицом в тарелку, потом свалилась со стула и умерла.

В этом лице, испачканном сладким кремом, было что-то от дешевой эксцентричной комедии. Поэтому происшествие сразу не воспринималось в качестве трагедии, адекватно своей горькой сущности – человек перестал существовать, жизнь оборвалась.

Патологоанатом Владимир Владимирович оказался на месте.

Вопреки моим ожиданиям, он посмотрел на меня без всякой неприязни и сообщил, как большому начальнику:

– Похоже на предыдущее убийство. Удар в затылок, видимо кастетом. Обширное кровоизлияние в мозг. Смерть почти моментальная. Подробности и уточнения будут после вскрытия.

На убитой женщине был шелковый халат с крупными рисунками в восточных мотивах. Ткань походила на дорогой батик. Должно быть, эта особа ни в чем себе не отказывала. В нескольких местах халат был пробит парными порезами, окруженными пятнами крови.